обвисло. Мышцы ослабли совершенно, лишив возможности даже поднять голову, склонившуюся набок. Изогнувшийся дугой позвоночник пронизывало и рвало на куски даже при резком вздохе, правая рука дрожала от сильнейшего напряжения, и, уже не в состоянии справляться с муками, Майтимо, плача без слёз и едва шевеля пересохшими от жажды губами, шептал слова Клятвы сквозь тихие короткие стоны.

Огонь души эльфа угасал под беспощадным сокрушительным натиском боли, и каштановые волосы с оттенком пламени медленно покрывались пеплом седины.

Зачем нужен флот

Стрела вылетела неожиданно, просвистев в благоухающем ароматами леса воздухе. Молодой охотник спрыгнул с дерева, присвистнул. С разных сторон послышались ответные переливы, и Линдиро, перед которым стоял, задорно улыбаясь, юный кареглазый эльф, вопросительно поднял бровь.

— Я помнил тебя, воин, — сказал охотник, улыбаясь, — и надеялся, что увижу снова. Я запомнил каждого из вас, даже тех, кто не был в башне. Моё имя Сулион.

— Я Линдиро, сын Асталиона из Тириона, — сам не зная, зачем, сказал всё это Нолдо. Достаточно было только имени…

— Рад встрече! — кивком поклонился Авар.

Линдиро задумался. Чуть больше чем за год по летоисчислению Амана пребывания в Эндорэ, сыну Асталиона встретилось несчётное количество эльфов, но среди мелькающих в памяти лиц этого юношу он не узнавал.

— Ты не видел меня, воин, — с азартом поигрывая длинным охотничьим ножом, восхищённо произнёс Авар. — Я был с семьёй в башне, которую захватили орки, а твой командир нас спас. Не всех, конечно. Потом я смотрел, как ты сражался в лесу, и это было потрясающе! Я опечалился, когда вы уехали, и с тех пор мечтал, когда вырасту, найти вас. По всему Средиземью поют песни о Битве под Звёздами, когда Чёрный Враг был разбит и бежал в страхе в свою мрачную твердыню! Скажи, воин, — юноша посерьёзнел, — твои братья, что перебили орков и спасли меня, живы?

— Немногие, — опустил глаза Линдиро. — Мы понесли тяжёлые… Непоправимые потери.

— А ваш командир?

Сын Асталиона побледнел. Он давно ушёл от Феанорингов, странствуя в поисках союзников в войне, и не раз слышал похожие на страшные сказки вести о том, что случилось с пленным эльфийским королем. Если хотя бы часть этих слухов верна, называться Нолдор теперь стыдно… И хуже всего было то, что воевать некому… Как ни прискорбно, Линдиро всё больше убеждался — Туркафинвэ был прав: взрослых мужчин не осталось. В лучшем случае, мальчишки, вроде этого Сулиона.

Юный охотник всё понял по глазам воина.

— Ты хотел присоединиться к борьбе? — мрачно спросил Линдиро, оборачиваясь на своих собратьев, чтобы видеть их реакцию. — Я ищу бойцов для продолжения войны.

— Тогда, — эльф преклонил колено перед сыном Асталиона, — клянусь верно служить тебе, мой господин! И я знаю, где есть большое поселение.

Вскочив на ноги, Сулион свистом созвал своих друзей.

— Братья мои! — крикнул он совсем ещё мальчишкам, вооруженным луками и ножами. — Помните, как мы мечтали дать бой Черному Врагу? Помните? Эру услышал нас! Лорд Линдиро призывает нас на войну! Пойдёте ли со мной или струсите и сбежите к мамкам под юбки?

Желающих бежать к мамкам не нашлось, и довольный юнец, приложив руку к сердцу, поклонился Линдиро.

— Мой господин, — с пафосом произнёс Сулион, — тебе следует направиться на Пенный Берег, где издревле живут эльфы, познавшие немало горя от Чёрного Врага. Я покажу путь. Когда выступаем?

Линдиро улыбнулся. Очень хотелось верить, что удача, наконец, зажгла на небе путеводную звезду, и бесконечные дни бессмысленных скитаний подошли к концу.

***

Развернутый лист бумаги закончился слишком быстро, и Саэрос выругался, видя, каким неаккуратным почерком писал донесение, но состояние, в котором он пребывал, заставляло руки буквально трястись, и руны Даэрона получались слишком крупными и местами корявыми.

После того, как Новэ Корабел в крайне резкой форме отказался признать Элу Тингола своим королём, Владыка Дориата пришёл в ярость, и только Владычица Мелиан смогла успокоить супруга, долго разговаривая с ним наедине. Итогом беседы Саэрос был буквально взбешён, но его мнение не спросили, и пришлось подчиниться.

— Ну что, лизоблюд моего братца, всё написал? — насмешка в голосе Эола заставила содрогнуться, ощутился мерзкий холод.

Дориатский изгнанник стоял над советником Тингола по пояс обнаженный, с висящими на поясе инструментами и кинжалами, на руках были длинные плотные перчатки с прикрепленными поверх ткани шипастыми кастетами. Рядом с Эолом находились его помощники, тоже во всеоружии, и Саэрос, даже сопровождаемый лучниками и авторитетом короля, мечтал только о скорейшем возвращении домой. Сидя за длинным столом в просторном полутёмном зале, эльф чувствовал себя запертым в крошечной камере.

— Скажи мне, приятель-подхалим, — Эол подошёл уже слишком близко, сильная тяжёлая рука легла советнику на плечо, — почему брат отправил за данью тебя? И что именно ты, ядовитая змея, должен обо мне доложить? Что перескажешь своим мерзким языком?

— Не смей оскорблять меня! — не выдержал советник, вскакивая из-за стола, но Эол силой усадил его на место. — Мои лучники окружили твой дом! Они здесь, совсем близко! В этом зале! В любой момент по моему сигналу полетят стрелы и истыкают тебя, презренный беглец!

— Истыкают? — брат Тингола очень мерзко улыбнулся. — Обычно я тыкаю, не меня. И нарушать традицию не собираюсь. Знай, Саэрос, прежде, чем вылетят стрелы, я успею насадить тебя на свой кузнечный молот. Поэтому будь умницей и расскажи, почему шпионить за мной прибыл именно ты?

Глаза Саэроса сверкнули ненавистью, но лежащие на плечах руки брата Тингола не оставляли выбора.

— Мой король принимает решения сам, — скривился советник, — и о причинах мне не сообщает. Отправлены несколько миссий, и моя — быть здесь.

— А куда ещё поехали коврики для ног Эльвэ?

Саэрос побагровел. В какой-то момент захотелось уничтожить эту тварь Эола даже ценой жизни, но помутнение рассудка быстро прошло.

— У вас с королём, — с трудом дыша от гнева, произнёс советник, — объявился валинорский родственник. Сын Владыки Ольвэ. Его отправили на переговоры к Корабелу.

***

Идея Элу Тингола не нравилась Маблунгу с самого начала, и показалась не просто поспешной, а рождённой чисто на эмоциях, без присутствия разума. С одной стороны, принц Вольвион, которого в Дориате стали звать Келеборном, много знает о кораблях, и ему проще найти общий язык с