Заняв удобную позицию, де Ро успокоился, насколько это было возможно, вспоминая тонкости которым его учили. Флери дождавшись соперника, которого он рассматривал лишь как следующую жертву, начал поединок с нескольких ложных выпадов, но мастерски выполненный прием был тут же разгадан. Тогда он решил сменить тактику, и для начала прощупать умение противника, а так же приспособиться к ведению боя с левшой. Его изумление было довольно велико, когда он наткнулся на твердую руку, парирующую все его мудреные удары. Стоило ему на миг расслабиться, открыв малейшую брешь в обороне, как туда устремлялась шпага де Ро, и нужно было немедля отбивать атаку. Почувствовав весьма достойного соперника, Флери собрался, усилив напор. Звон от ударов клинков стоял на всю округу, искры сыпались градом. Луи никогда не видел, что бы человек так умело, орудовал шпагой, а скорость, с которой наносились удары, сопровождаемые зловещим свистом, попросту изумила его. Лязг металла, отблески стального жала мелькающего со всех сторон, столбы поднятой пыли, слепящие и забивающие дыхание, ввергли анжуйца в кромешный ад схватки, всё больше разрушая надежду на спасение. Де Ро старался не идти на поводу у изощренного врага, он не в состоянии угнаться за ним, что мог, отбивал, уклонялся, отходил, сближался подшагивая с неудобной для противника стороны, извивался с неистовством дикого зверя чующего смертельную опасность. Флери испытывая некоторое неудобство, навязанное соперником, что случалось с ним крайне редко, решил покончить с неуступчивым анжуйцем коронным ударом «Карусель де Мамироль», завершив маневр смертельным уколом в глазницу. Он дождался атаки де Ро, и, отведя выпад, заплел шпагу, переложив корпус. Его молниеносный разворот, вследствие которого он оказался спина к спине с анжуйцем, нарушил координацию противника, после чего сильный рывок, заставил Луи, обернувшись вокруг своей оси, окончательно потерять равновесие, представ перед виртуозным соперником совершенно беззащитным. Осталось самое малое, нанести решающий, последний удар. Но сегодня, как, оказалось, был не день месье де Флери.

Даже не успевший испугаться де Ро, так до конца не осознавший, что с ним случилось, ненароком ступил опорной ногой на небольшой островок, горку, ещё свежего лошадиного помета. Скользнувший каблук увлек ногу анжуйца вперед, вследствие чего его тело обрушилось на бренную землю ухнув всей плоскостью широкой спины на дворовую твердь, словно чьи-то сильные руки потянули шевалье за ногу спасая от гибели. Последнее, что он увидел, так это острие вражеского клинка, с которым казалось уже не разминуться. Действительно, смертоносное жало прошло в дюйме над черепом несчастного Луи, что было не меньшей неожиданностью и для его противника. Флери, так же, не ожидав такого поворота, на миг потерял противника из поля зрения, не понимая куда, да еще с такой невиданной скоростью, подевалась желанная мишень. Подавшись вперед по инерции, с вытянутой шпагой, он лишь почувствовал, что ступня наткнулась на, что-то прочное, заставив его споткнуться, зависнуть над землей, и в падении наткнулся на острие клинка анжуйца. Тело всем весом напоролось на шпагу, пробившую насквозь плоть, медленно опустилось на распластавшегося в пыли врага. В его голубых глазах, где застыл последний взор, отразилось изумление: как будто он считал себя бессмертным, или, по крайней мере, непобедимым, и лишь в миг смерти лишился этих иллюзий. Он умер, словно, опередил себя же, своей собственной шпагой.

Флери рухнул так близко от Луи, что его безжизненная рука обняла шею обескураженного шевалье. В голове, де Ро, всё шло кругом. Он ещё долго лежал, глядя в бескрайнюю небесную лазурь, и молясь Господу, благодарил за подаренную жизнь. Не в силах пошевелиться, он ощущал как, пропитав рукав рубахи, просочилась под жилет, ещё теплая кровь, виртуоза шпаги. И лишь стоны де База, заставили Луи, опрокинув на спину поверженного противника, подняться на ноги.

Де Ро вместе с трактирщиком, поваром и конюхом, затащили раненого товарища в комнату и уложили в постель. Шевалье велел отправить человека в Орлеан за доктором и священником, отдав распоряжение, чтобы де Флери похоронили по христианским традициям, на местном кладбище. Лекарь прибыл уже через три часа. Осмотрев раненого, он заверил де Ро в том, что жизни его друга ничего не угрожает, и наложив повязку, оставил лекарство и обязался два раза в неделю навещать больного. Трактирщик привел женщину, из местных, согласившуюся за скромную плату занять место сиделки, возле молодого человек.

Уладив все, так внезапно возникшие дела, Луи, придя в себя, вновь обрел возможность спокойно размышлять, что побудило его, восстановив в мозгу столь сумбурные события последнего часа, заставляя разложить всё по полочкам, и шаг за шагом припомнить сказанное и сделанное. Первое, что, отчего-то, пришло ему на ум, это мудреный удар «Карусель де Мамироль», который анжуец решил непременно взять на вооружение. Так же не шел из головы графе де Ла Тур и его слова обращенные к де Флери: «Потом следуйте за нами, найдете нас в графском замке. Пароль «Принц и Фландрия», отзыв «Эльзас и Корона»…»

Спустившись вниз, шевалье отыскав трактирщика, вручил ему туго набитый кошелек.

– Послушайте, Брюэль, здесь достаточно денег, для того, что бы мой друг ни в чем не нуждался. И запомните, если он не появится в Париже в течение того времени, что обещал доктор, я непременно лично прибуду в Шанто и спрошу с вас за всё!

С усердием кивая головой, трактирщик поспешил заверить месье де Ро, в своей участливости и неуемном желании помочь несчастному раненому.

– Не извольте беспокоиться, месье, я сделаю всё, как требуется, уверяю вас.

– Вы отнесли деньги кюре, что бы он позаботился о теле убитого?

– Всё сделал, как вы велели. Все сделал, месье, в точности как вы велели.

Дворянин похлопал исполнительного Брюэля по плечу, и вдруг, будто внезапно вспомнив, вдумчиво заговорил:

– Скажите-ка, любезный, а вот этот напыщенный месье?

– Его Сиятельство, господин граф?

– Да-да, граф, он, когда прибыл к вам на постоялый двор?

Трактирщик задумался с тем выражением лица, когда простота ответа, лежащая на поверхности, настолько очевидна, что ставит в тупик.

– Ну, так вот…прямо перед вами и прибыл. Ну да, в аккурат перед вами. Я слышал от кучера, что, мол, едем из Шатору в Париж. Прибыли они на карете, запряженной четверкой игреневых. Дьяволы не кони!…

– Скажи, а зачем они приезжали?

Прервать повествующего трактирщика, себе дороже. Эту непреложную истину, с небольшим опозданием вспомнил де Ро, но было уже поздно. Брюэль замолчал, непонимающе хлопая пустыми глазами и шевеля губами, произнося, что-то нечленораздельное: «…кони…ох и кони!…тут… дак это…всё как полагается…»

Луи, в этот момент пожалел, что шустрый коротышка Жак, племянник этого недотепы Брюэля, который встречал их с Гийомом у ворот постоялого двора, уехал в Орлеан.

– Мэтр Брюэль, соберитесь! Один простой вопрос. Зачем граф останавливался у вас в таверне?

– «Ну, так как же зачем?!»

Возмущенно, наконец, заговорил хозяин.