Вот тут, еще только выпрямляясь, я и заметил в соседнем ряду поразительно знакомого индивида, который, поймав мой взгляд, резко развернулся ко мне спиной и попытался скрыться из моего поля зрения.

Убейте меня, если с первого взгляда я не узнал этого типа, с которым только сегодня имел счастье познакомиться — Михаил Бабушкин, корреспондент газеты «Слухи — сплетни», тот самый, что столь внезапно вдруг заинтересовался тем, что мне известно о торговле человеческими органами.

Я не успел как следует обдумать смысл внезапного появления этого типа и его явной слежки за мной — ноги сами собой понесли меня вслед за ним, с грохотом направляя загруженную продуктами тележку вперед. Сказать по чести, я и понятия не имел, о чем спрошу Бабушкина, поймав его за руку, я просто без мысли, без слова кинулся в погоню.

То была дивная гонка по отделам гипермаркета. Михаил Бабушкин, собственной шкурой почуяв мое преследование, молча и столь же энергично, почти бегом удалялся прочь от меня, делая неожиданные повороты из ряда в ряд. Наверняка со стороны все это напоминало почти комедийную погоню.

В определенный момент этих гонок я вдруг ощутил себя словно во сне: ты бежишь что есть сил, но притом не можешь преодолеть и пары метров, все время оставаясь на месте. Как размышляла на эту тему Алиса в повести-сказке Кэрролла, «здесь, чтобы стоять на месте, нужно бежать изо всех сил, а чтобы куда-то попасть, нужно бежать по крайней мере в два раза быстрее».

Наши гонки продолжались несколько минут, завершившись моим полным триумфом. Очутившись в рыбном отделе, где тушки сомов лежали прямо поверх льда, я умудрился совершить неожиданный для Бабушкина маневр, в результате которого он вместе с тележкой оказался зажатым в углу в компании с роскошным филе кеты.

Самое время было разыграть славную сценку под условным названием «Кого я вижу!». Крепко удерживая журналиста в ловушке своей тележкой, я мастерски изобразил удивление и восторг одновременно:

— Какие люди! Вот это встреча. Никак живете где-нибудь поблизости? Предлагаю не играть в молчанку.

Бабушкин, отдышавшись от жара погони и утерев пот со лба, довольно быстро пришел в себя, принял свой привычный вид — медлительный, ироничный, на все наплевательский Мишенька.

— Странный вы тип, — проговорил он нарочито неторопливо, словно мы случайно столкнулись где-нибудь в очереди за пивом, — практически меня не знаете и вдруг устраиваете гонки в магазине. И часто у вас такие приступы?

— Крайне редко, — усмехнулся я в свою очередь. — Потому как за мной устроили слежку в магазине первый раз. Интересно, зачем?

Пару секунд мы молча сверлили друг друга свирепыми взглядами, сохраняя любезнейшие улыбки на лицах. Я первым нарушил молчание, ощутимо пихнув тележку Бабушкина своей.

— Жду объяснений, уважаемый. Какого хрена вы следили за мной? Полагали, что именно в данном гипермаркете и происходит нелегальная торговля человеческими органами?

Вместо ответа Мишенька в свою очередь попытался пихнуть мою тележку своей — смешные потуги.

— Сознайтесь, что вы не просто так вдруг заинтересовались нелегальной торговлей почками, — наконец произнес он сварливым голосом. — Мне удалось собрать любопытные сведения о вас.

Потрясающе! По всему выходит, я — популярнейшая личность: звезда эстрады без труда опознала меня как посетителя выставки, только что Вера Бунина призналась, что следила за мной, а теперь выясняется, что и Бабушкин тихой сапой собирал сведения об Алене Муар-Петрухине!

— Вы меня заинтриговали, — усмехнулся я. — Поделитесь же — что вам удалось на меня нарыть.

Он хитро прищурился.

— Все просто, уважаемый: я, как и вы, вчера присутствовал на открытии выставки Сони Дижон, просто я не сразу вас признал, когда вы заявились в мой кабинет. Как там называлась выставка? «Memento mori»! Согласитесь, все ее картины неплохо сочетались с темой, которая вас вдруг заинтересовала: на картинах Дижон изображены как раз отдельные органы человеческого тела.

Поистине, то был чертовски странный день! Еще с ночи я встречаюсь с посетителями Сониной выставки, выслушиваю историю каждого, и все вместе закручивается в тугой клубок непонятной истории. Итак, следующий посетитель «Memento mori» — Мишенька Бабушкин!

Я попытался быстренько припомнить подробности своих вчерашних блужданий в толпе гостей выставки, хотя заранее было ясно, что лично я Мишеньку нигде не заметил, иначе непременно сразу же признал бы его при встрече в редакции.

Само собой, я воспользовался случаем, чтобы легко подколоть парня:

— Что вы говорите! Послушайте, а ведь я вас тоже помню: вы были наряжены в килт — такую симпатичную клетчатую юбочку!

В ответ Мишенька лишь презрительно фыркнул; мы обменялись еще парочкой толчков тележками.

— Вы обознались. — Теперь уже ему не терпелось выговориться. — Я вчера был в джинсах и футболке. Да и, признаться, меня больше интересовали картины Дижон, чем наряды гостей выставки.

— Полагаю, эти картины вас просто очаровали.

— Может, и не очаровали, но очень уж иинтригующее получается совпадение. Куяте приводит вас ко мне, сообщив, что вас интересует торговля человеческими органами. И это буквально на следующий день после скандальной выставки картин, изображающих все те же органы человеческого тела. Разве не любопытное совпадение?

— И что ж тут такого любопытного?

Он выразительно усмехнулся:

— Повторяю для непонятливых: сразу после выставки картин, нарисованных в морге, вы заявляетесь в нашу редакцию и интересуетесь торговлей человеческими органами. К чему бы это?

— И к чему?

Мы обменялись толчками своих тележек.

— Я навел справки.

— Вы это уже говорили.

— Справки о вас.

— Вы мне льстите.

Обмен толчками.

— И я выяснил, что у вас с Соней Дижон давние, довольно странные, отношения. Вы безнадежно в нее влюблены, а легкомысленная художница изменяет вам направо и налево.

— Должен заметить, что лично вас это совершенно не касается.

На этот раз я постарался посильнее тюкнуть наглеца своей тележкой. Он натянуто расхохотался.

— А что, если связь Дижон с патологоанатомом Бауманом привела ее к торговле человеческими органами? Согласитесь, в таком случае это касается всех. Не просто скандал — самый настоящий криминал!..

По сути, этот самый Бабушкин, высказав свое мнение, в какой-то мере продублировал историю, рассказанную мне Кристиной. Два не знакомых друг с другом человека из разных социальных кругов запросто обвиняли мою Соню в том, что для меня было нонсенсом: в торговле человеческими органами. Ну а при чем тут в таком случае инкогнито Славицкой на той же выставке и с какого боку сюда можно пришить исчезновение Королева?