– Запутано очень, – вздохнула я.

Элина улыбнулась.

– Тараканова, раз ты не поняла первое объяснение, повторяю. Петр Николаевич, отец Ксении, был женат дважды. Это ясно?

– Да, – кивнула я.

– Первый брак он заключил в ранней юности, – продолжала Элина, – в нем родилась дочь Лида. Потом последовал развод. Понятно?

– Да, – хором ответили мы со Степой.

– Спустя много лет Петр завел вторую семью, – спокойно вещала хозяйка, – взял в жены юную Анну. И так получилось, что Лида, его дочь от первого брака, и вторая его супруга Аня оказались почти ровесницами. Обе были не дурочками, поддерживали хорошие отношения и одновременно родили девочек. У Лиды появилась Галя, у Ани Ксюша. Галя – внучка Петра, Ксюша – его дочь от второго брака. Теперь разобрались?

– Вроде, – протянула я.

– Их воспитывали вместе, они себя сестрами считали, не особенно в родственных связях разбирались, – продолжала Элина. – В подростковом возрасте Галя стала завидовать Ксении. Объективные причины на то у нее имелись. Лида замуж не вышла, дочку от любовника родила, а тот куда-то сбежал вскоре после того, как отцом стал. Лидия безответственного мужика найти пыталась, да впустую. Ясное дело, Петр дочке от первого брака помогал, денег давал. Лида все выходные у него проводила и постоянно Гале твердила:

– Говори «спасибо» дедушке, кланяйся тете Ане в ноги, благодаря им ты одета, обута, накормлена, отдыхать на море ездишь.

Галочка по малолетству покорно мамин приказ исполняла, а в тринадцать лет взбунтовалась, заявила:

– Дедушка обязан о внучке заботиться! Почему Ксюха у отца спокойно новые туфли требует и сразу к ним платье просит? А я обязана тысячу раз спасибкать за трусы? Мама, иди-ка ты работать, тогда у нас деньги появятся, перестанем, как нищие, подачки выпрашивать!

Я-то с Галей познакомилась, когда та уже была давно не девочкой. Историю семьи, о том, как отношения строились, мне Ксюша подробно рассказала. Встречалась я с Галиной только у Гаскониных. Не особенно она мне нравилась, резкая, грубая. Сидели один раз вместе на даче у Гаскониных, чай пили. Ксения спросила:

– Галя, какой у тебя срок?

Гостья живот погладила.

– Восемь месяцев!

Ксюша улыбнулась.

– А у меня три недели!

Я так обрадовалась.

– Ксю! Вот это новость! Боже!

Подруга засмеялась.

– Спасибо Гале, она мне адресок подсказала. Доктора посоветовала.

И тут Галина рот разинула.

– Да! Помогла я тебе! Но вот увидишь, ничего у тебя не получится. Выкидыш будет. Тебе не случайно Бог детей не давал! Господь знает, что ты любого ребенка испортишь. Чем ты в Мексике занималась? Я в курсе, на ком ты там по ночам плясала. Чего моргаешь? Земля маленькая! Помнишь, как ты в мою убогую халупу в прошлом году приехала на день рождения? Здорово я его справляла, с твоими праздниками не сравнить! У тебя сто человек в ресторане с подарками. У меня соседка, которая мне банку дешевого чая презентовала! Да вот какая фигня получилась. Едва ты ушла, Вера говорит:

– Изменилась я кардинально, гормоны пила, разнесло меня. Вот Ксения меня и не узнала. А ведь мы долгое время встречались, улыбались друг другу, она меня с праздниками поздравляла. Красивая женщина. И не изменилась внешне. Не то что я. Хотела ей сначала сказать, кто я. Да постеснялась. Еще подумает: поломойка ей в подруги набивается.

Галина рассмеялась.

– Угадай, где женщина, которая со мной дверь в дверь живет, три года отработала? В Мексике! Уборщицей в генконсульстве, в городе, где ты в театре кривлялась. Она мне про тебя всю правду выложила.

И как пошла рассказывать про Диаса! Мотает языком, на Сергея косится. Ксения молчала, я возмутилась поведением Галины и заявила:

– Все вранье! Ваша соседка просто дрянь. Между прочим, я тоже в Мексике служила, в той же миссии. Вера гнусная сплетница! И лгунья!

А Сергей велел:

– Галина! Покиньте наш дом и более никогда в его стенах не появляйтесь.

Родственница убежала, дирижер пошел за ней калитку запирать. И вот тогда Ксюша мне объяснила:

– Галя мне еще в школе завидовала. Я балерина, худенькая, стройная, на сцене работаю, ясно, что впереди меня ждет: лучшие партии, поклонники, букеты, поездки за границу, слава… И все, по мнению Гали, мне просто так, за красивые глаза с неба упало. Никогда не считала ее подругой, общалась с ней, потому что, как ни крути, мы родня. Но сегодня она все сделала, чтобы наши отношения рухнули.

И более Ксюша с Галей не виделась. Но Ксения знала, что та родила Настю. Анастасия не намного старше Любы. Если бы не грязный язык Галины, девочки могли бы подругами стать.

– Вы уверены, что балерина делала ЭКО? – вдруг спросил Степан.

– Конечно, – кивнула Зотова, – только она его называла «процедура». Когда Люба пошла в школу, Ксюша подумала, может, еще одного родить, и спросила у малышки: «Хочешь сестричку?» Мать ожидала от девочки бурного восторга, но та ответила: «Я ее сразу удушу! Не хочу ни с кем делиться! Все игрушки только мои! И папа с мамой мои! Больше ничьи!» Люба так сурово высказалась, что идея о втором ребенке на корню завяла.

– Добрая какая девочка, – пробормотал Степан.

– И не говорите, – поморщилась Элина. – Но, с другой стороны, хорошо, что Ксения на вторую беременность не решилась. Не молодая уже, могла бы не выносить ребенка или заболеть.

– Вы, наверное, в курсе истории с похищением? – задал вопрос дня Степан.

Элина закатила глаза.

– О боже! Кошмар! У всех более или менее известных людей есть фанаты, как правило, бабы. Больные женщины. Кое-кто бросает свою семью, начинает за кумиром по гастролям таскаться. Некоторые, как правило, одинокие, нанимаются к знаменитостям костюмерами, помощницами, домработницами. Вот из них порой получаются прекрасные сотрудники, почти члены семьи, верные друзья. Но у большей части безумных баб другие планы: залезть в койку к знаменитости, забеременеть… А дальше уж как повезет. Или удастся его от законной половины увести, на себе женить. Или он алименты платить станет, что тоже неплохо.

– Сергей Николаевич не эстрадный певец, – заметил Степа, – он дирижер, работал с симфоническими оркестрами.

Элина засмеялась.

– Наивно полагать, что люди, которые решили отдать себя так называемому серьезному искусству, все белые ангелы, исключительно о творчестве думают. Сергей откладывал дирижерскую палочку и превращался в мужика. Правда, он не пил, не курил, наркотики не употреблял, после того, как полюбил Ксюшу, казался верным мужем. Если и случались у него косяки налево, то тайные. Когда не пойми откуда возник Кирилл со своими рассказами, дирижер сразу расставил акценты, спокойно, без агрессии объяснил: