— Я могу присесть? — мягкий баритон заставляет вздрогнуть и застыть в таком положении. Теперь на меня паралич напал: руки и ноги не шевелятся, язык тоже онемел. Одни ресницы функционирует без перебоев, и то хорошо.

Гронский. Ну почему это парень никак не оставит меня в покое? Неужели мало ему других девушек, зачем именно я понадобилась? Лучше бы он мимо ходил с видом, что не видит в упор. Так я могла бы злиться на него заслуженно. А всё эти жалкие попытки поговорить заставляют меня всё больше сомневаться в правдивости выводов, которые я сделала.

— Ты слышала? — обращаюсь к подруге.

— Что? — Катя вскидывает брови.

— Звук какой-то странный, на кулдыканье похож.

— На чего? — Катя ещё больше удивляется, аж вперёд подалась.

— Ну так называется звук, который индюки издают. Не слышала?

За моей спиной недовольно хмыкают, а Катя вот не въезжает. Минута девушке понадобилась, чтобы понять что к чему. Долгая мучительная минута: я и подмигивала, и глаза выпучивала — бесполезно.

— Значит я индюк? — Гронский изволил предстать передо мной собственной нескромной персоной.

— Ну вот, опять. Откуда в колледже живность завелась? — я не сдамся так просто.

Катя чаем поперхнулась, а наглец, которого я теперь по имени не называю, прищурился и стал меня изучать, рассматривает, словно впервые видит.

Закончив блуждать взглядом по моему лицу, парень обратился к Мироновой.

— Екатерина, — ого, Гронский может быть вежливым? — меня тут не замечают, помогите подруге прозреть. Представьте нас, пожалуйста.

Ну надо же, сама тактичность. Прямо рыцарь без страха и упрёка пожаловал, дамы, падайте в обморок от такой обходительности.

— Гронский — рявкаю на шута, пока Катя раскрытый от удивления рот пытается вернуть в исходное положение — самооценку снизу, а то не соответствуешь!

Наглец хмурит лоб: не нравится ему мой новый стиль общения. Хочет обратно пушечку-Яночку? Не дождётся, сам меня такой сделал.

— Давай. Поговорим. Спокойно. — как же тяжело ему переступить через себя, слова вон с трудом выдавливает.

— Гронский, тебя как послать? Честно или интеллигентно? — я сама любезность, даже право выбора предоставила.

Пока мы буравили друг друга взглядом, Катя заскучала, схватила сумку, поднос с пустой посудой и собралась ускакать.

— Ян, я в аудиторию — осведомила мрачно.

— Стоп! — слишком громко получилось, за соседними столами студенты пооборачивались — я с тобой!

Подскочила с сумкой наперевес, собралась тоже поднос отнести, но парень меня перехватил. В руку вцепился — что за мода вечно за руки меня хватать? Попыталась стряхнуть цепкие клешни, но кое-кто упёртый оказался.

— Ян, давай не будем цирк устраивать, просто спокойно поговорим. Прошу.

Тоже мне, просит он. Ладно, попробуем другую тактику.

— Хорошо, пойдём.

Парень опешил, но грабли свои не разжал. Предусмотрительный какой. Миронова меня ждать не стала, давно утопала из столовой. Предательница. Ну и я вместе с Гронским тоже к выходу пошла, то и дело поглядывая в его сторону. Парень заметил моё косоглазие, усмехнулся, но тут же принял серьёзный вид. Понимает, что удача сейчас не на его стороне.

— Ну — я нетерпеливо постукивала ногой — говори, я слушаю.

Смело подняла голову и посмотрела собеседнику в глаза: да, я не боюсь его и не теряюсь при виде тёмных глаз. Чего не скажешь о парне: он провёл пару раз по чёрным волосам и отвёл взгляд. Неужели стыдно в глаза мне смотреть? Не верю.

— Может — его голос дрогнул — в машине…поговорим?

Я прищурилась, пытаясь понять: что он опять задумал? Неужели надеется, что я по-прежнему буду безоговорочно доверять каждому его слову?

— Нет — А чего он ждал? — или говори сейчас, или…

— Хорошо — парень выставил ладони вперёд в знак согласия — я хочу, эм… попросить….

Я стояла молча, только смотрела на его жалкие усилия.

— Прощения — наконец выдавил из себя парень. Да ладно! Гронский извиняется, оператора в студию — снимем блокбастер.

— За что? — да, я не такая простая. Пускай озвучивает свои промахи, ему полезно будет.

— Эээ — опять бедолага замялся, вот что бывает, когда человек пытается найти что-нибудь в своей пустой голове — за, это…

Пока он подбирал слова, у меня зазвонил телефон. Гронский всё-равно будет ещё долго соображать, поэтому можно пока ответить.

— Да, Олеж — брат уже собрался меня забирать — нет, ещё одна пара. Да, я потом наберу.

Так, я пол минуты всего разговаривала, и за это время Гронский успел превратиться в спелый помидор.

— Можешь продолжать — разрешила снисходительно, убирая телефон в сумку.

— Кто он для тебя? — грозный рык заставил вздрогнуть.

— Ты о ком? — я правда не пойму, чего он вдруг переключился.

— Он — и пальцем в сторону моей сумки тычет, телефон ему понадобился? Да что за бред он несёт.

Пожала плечами, ну не понимаю я чего он от меня хочет.

— Кто этот парень, которого ты Олежей называешь? — да тут не отдельные нотки ревности, а целый набор звуков.

— Ты, кажется, за что-то извинялся — перевожу тему, обсуждать с ним брата не собираюсь.

Закончив рыться в сумке, подняла взгляд на парня: густые брови сдвинуты к переносице, а скулы дрожат от нервного напряжения.

— Тебе показалось — бросил Гронский и большими шагами поспешил уйти прочь.

После пар предложила Кате прогуляться по магазинам: хочу прикупить всякие кондитерские штучки. Формочку новую присмотрела, да и расходные материалы не помешало бы подкупить: ленту ацетатную, мешки.

Олег обещал нас подбросить до ближайшего кулинарного рая. Да, магазин так и называется "Рай для кондитера". Ещё брат узнал, что я мечтаю открыть собственную кондитерскую, ну и предложил стать инвестором в моём бизнесе. С трудом объяснила, что это планы на будущее, но не самое ближайшее. Лина ему разболтала, что я собираюсь работать и поступать на заочное. Правда, пока не могу решить, какой факультет выбрать. Будь моя воля, я бы в колледже осталась. И плевать, что обо мне думают студенты и преподаватели, зато через два года я уже стала бы дипломированным специалистом. Как заставить деканат передумать — не знаю. За последние две недели столько всего произошло, что голова кругом, и не до стратегических планов.

Мы с Катей вышли на улицу и остановились на ступеньках — дожидаться брата. Я даже не потрудились предложить зайти за угол или отойти подальше — под дерево. Мне абсолютно всё равно, что кто-то увидит или подумает. Почти всё равно.