пальцах. Отмахнувшись от очередного охранника, я смахнул с лица красные капли, но только размазал. Воздух пропитался смрадом крови, оседающим на языке металлическим привкусом, смешанный с мощным запахом пороха. Эхо выстрелов катится по коридору за спиной, нехотя затухает.

Я привалился спиной к стене, сполз на кучу тел, зажимая разорванный рукав на левом плече. Снаряд прошел по касательной, едва задев мясо. Джаггернаут замер у лестницы, сипло дыша и чуть сгорбившись. Руки гиганта по локоть заляпаны кровью, кисти вовсе, словно в алую краску окунул.

— Ты в порядке? — Спросил я, через силу поднялся и побрел к напарнику, стараясь не наступать на трупы.

— Да. — Прохрипел гигант, изо рта вырвался клуб пара, на миг показалось, что в глотке у него полыхают угли. — Там, впереди, засада. Сильно пахнет порохом. Ну и мерзкое оружие.

Только сейчас я заметил красные точки на груди и спине Джаггернаута. Всё-таки он — настоящее чудовище — так легко переносить подобные раны. Я невольно посмотрел на четырёхпалую ладонь, сжал кулак и выдохнул.

— Предлагаешь обойти?

Джаггернаут сипло засмеялся, по губам побежали тонкие струйки крови, а смех перешел во влажный кашель.

— Смешная шутка. Нет, чуть передохну и в бой, не отставай, калека.

Я опустился на корточки и старательно вытер рукоять ножа об одежду мертвеца, оглянулся назад на заваленный трупами коридор. В некоторых местах тела собраны в безобразные кучи. Кровь капает даже с потолка.

— Готов? — Спросил Джаггернаут, встал на первую ступень.

— Всегда готов.

***

Взрыв сотряс зал, с потолка посыпалась каменная крошка вперемешку с пылью. На лице императора расцвела безумная улыбка. Бескаел опустила взгляд... второй взрыв отдался в груди тугим давлением.

За дверью загремел целый каскад взрывов, у эльфийки заныли зубы и заложило уши. Двое магов подле императора переглянулись, а песнопения жрецов стихли. Дверь дрогнула, жалобно затрещали доски, прогнулись. Петли с мерзким скрежетом вышли из стены, обнажив железные клинья.

Второй удар выбил дверь, и в комнату повалил дым от прогоревшего пороха, мощно запахло горелым мясом. Желудок Бескаел свернулся в узел и запросился наружу. В дверном проеме выросла огромная фигура, сделала два шага и рухнула плашмя.

— Где Зимородок? — Рявкнул император.

Криста шагнула вперед, замерла, не спуская взгляда с поверженного гиганта. Из ушей Джаггернаута сочится кровь, левая часть туловища обожжена и деформирована взрывами.

К телу подбежали солдаты, уперли в спину острия копий, а маги нацепили на шею золотой ошейник. В коридор выбежало двое Теней, вернулись, волоча за ноги тело, покрытое запекшейся и свежей кровью. Бескаел вскрикнула, и торопливо накрыла рот ладонями — мертвец сжимает в левой руке нож Кристы. Названная дочь Зима застыла, глядя на него стеклянным взглядом.

Император брезгливо ткнул носком сапога в висок, скривился и, повернувшись к ребенку сказал:

— Похоже, твой отец оказался хлипче, чем нам думалось... какая досада. — В голосе сквозит явное облегчение и отступающий страх. — Так и что нам теперь делать? Есть только два кандидата.

***

Перед глазами еще стоит яркая вспышка слева, я поднялся, отталкиваясь руками от серебряного кирпича. С трудом сел, огляделся, стараясь перебороть тьму, застилающую взор. Тумана больше нет, как и мертвецов. Есть только серебряная дорога и стена Тьмы впереди.

Я дошел до конца.

— Какое разочарование.

Голос бога загремел, кажется, отовсюду. Я согнул правую ногу и положил руку на колено локтем, левую вытянул. В груди разрастается смертный холод, покалывая, тянет тонкие щупальца к шее.

— Столько надежд, какой потенциал! — Продолжил бог смерти. — Чуть ли не лучший жнец из всех, что у меня были, и попался в такую примитивную ловушку!

Да, я облажался. Надо было составить хоть маленький план, учесть возможности нового оружия, а не переть напролом, как пара горящих быков.

— Ну, зато тебе больше не в ком перевоплотиться.

В ответ бог рассмеялся.

— Разве? Здоровяк еще жив, да и мальчик вполне подойдёт, когда подрастёт. Так что я, пожалуй, потерплю испорченный мозг десяток лет и уже потом, переселюсь в полноценное тело. Ты сдох напрасно.

Я уронил голову на грудь, сцепил зубы, силясь не заорать от бессилия.

***

Джаггернаута водрузили на алтарь, щель в пространстве разом распахнулась во всю ширь, и наружу заструился черный туман. Начал всасываться в глаза и уши гиганта. Левая рука дрогнула, грудь расширилась до треска рёбер, медленно опала.

На лицах жрецов заиграли неуверенные улыбки. Лидеры Альянса один за одним опустились на колени вместе с императором, не спуская взгляда с пробуждающегося бога. Тело медленно поднялось, село и, сжав кулаки, прогудело:

— Не так плохо, как ожидалось.

Краем глаза император увидел, как Криста подошла к телу Зимородка, взяла обеими ладонями за голову чуть приподняла над полом. Губы девочки дрожат, а из-под ошейника щедро струится кровь.

Мальчик рвётся из хватки Теней, сыплет проклятьями. Бескаел невидяще смотрит на мертвеца, казавшегося несокрушимым и всемогущим.

***

— Вставай!

Девичий голос разрезал безмолвие над серебряной дорожкой, я вздрогнул и вскинул голову. Теплые ладони коснулись щек, скользнули к шее и пальцы проникли под кожу.

— ВСТАВАЙ!

Глава 43

Криста запрокинула голову к потолку, ошейник мелко вибрирует, а кровь струится по шее тонкими ручейками. Пальцы погрузились в плоть Зимородка, как в сырую глину, ноги и руки умирающего вестника мелко дрожат.

— Вставай... — одними губами шепчет девочка.

Лицо бледнеет, кожа превращается в натертый воском пергамент, а черты лица заостряются. Император недовольно стрельнул взглядом, рыкнул:

— Ко мне!

Криста вздрогнула, но осталась сидеть у тела, по подбородку побежала кровь. Император дернул головой, сказал ближайший Тени:

— Притащи её сюда.

Убийца отвесил легкий поклон и двинулся к Кристе, протягивая руку, готовясь ухватить за волосы и потащить, как мешок.

— Слушай, девка...

Пальцы отлетели в сторону, срезанные взмахом ножа. Тень отшатнулся и, распахнув рот, завалился на бок, на шее открылась глубокая рана. В зале воцарилась тишина, древний бог вскинул бровь, смотря на загородившего девочку Зимородка.

Плечи ликвидатора опущены, фигура слегка согбенна, а пропитанные кровью волосы облепили лицо. В опущенной руке зло сверкает изогнутый нож, а взгляд направлен в