– Ой, да знаю я твои дежурства! Что, старый хрыч, опять какую-нибудь цыпочку из медсестричек подцепил?

– Бери выше: новая врачица!

– Смотри, Танька узнает, глаза вашей новенькой врачице повыдирает, – заржал Сашка. – И когда ты уже угомонишься, кобелино?

– Эй, слышь! Чья б корова мычала! Ты сам-то когда под венец пойдешь?

– Скоро, брат, скоро. Остались считаные дни! Эх, ну и закачу я мальчишник на всю ивановскую!

– Давно пора. Ленка – классная девка. Простая.

– Ага, только папа у нее непростой. Ну да ладно, скоро расставим все точки над «i»! Все, братан, считай, мое предложение в силе. Передумаешь – звони.

– О’кей, о’би! На связи!

Наконец дружки распрощались, громила, эскулап-потаскун, зашел в здание, а Сашка резво понесся к паркингу. Альбина наконец отклеилась от колонны. Итак, ее драгоценный Сашка Медник, который не попадал ни под какие подозрения по причине их многолетней дружбы, как раз вчера пострадал от укуса какой-то таинственной собаки, а сегодня примчался в больницу за медицинской помощью. Что это – совпадение? А кто верит в совпадения? Только не Альбина! Она всю жизнь была уверена, что, если откуда-то идет дым, значит, там есть и огонь, из причины всегда вытекает следствие, а каждое действие имеет свою последовательность и закономерность.

Согласно этим правилам Саша Медник, укушенный некоей собакой, – в одном уравнении с одним неизвестным, вполне может оказаться таинственным преступником, укушенным Альбой, в другом уравнении с другим неизвестным. Есть ли шанс, что Саша где-то нашел вчера другую собаку, чтобы оказаться укушенным ею? Есть, но он чертовски мал!

Альбина решила, что в данной ситуации было бы очень неплохо напиться, как поступил вчера Яшка. Или сойти с ума, как это сделал ее помощник Руслан, стопроцентно свихнувшийся за последние выходные. Или уйти в нирвану, подобно йогу, и не вернуться…

Да чего только не придумаешь, чтобы выключить сознание и перестать думать, что твой друг хочет тебя убить! Альбина ничего не придумала. И не стала она пить алкогольные напитки и сходить с ума, а села в свою машину и поехала к Лене. Оставлять и дальше без внимания Сашкины странности было уже нельзя.

А Лена являла собою прекрасный источник информации. Во-первых, она – невеста Медника и наверняка знает, что за сука покусилась на здоровье ее любимого! Во-вторых, Альбина рассчитывала найти у нее Олеську и немедленно с ней помириться. Мама в таких случаях говорила: «Не спеши ссориться, спеши – мириться». А папа учил дочку, что мелкие драчки с друзьями позволяют нам всем вовремя спускать пар и не доводить дело до крупных разрывов.

Альбина села в машину, внутренне поежившись: взрывоопасность все еще пульсировала у нее в мозгу надписью «danger», словно выведенной ярко-красными буквами. Всунула ключ в замок зажигания – не рвануло! Видимо, Медник вплотную занялся восстановлением своего здоровья, и ему уже не до того, чтобы подпортить здоровье своей давней подружке Альбине, поэтому бомбу под «Хонду» он подложить не успел.

Альбина горько вздохнула: надо срочно рассказать девчонкам о своем открытии. И устроить Сашке темную… что ли…

– Господи, куда катится этот долбаный мир?! – спросила Альбина у самой себя.

Но ответа на этот вопрос в своем помутненном рассудке она так и не нашла.

Сначала она решила, что он уже и их убил, – так долго ей не открывали. Но наконец за дверью послышалось какое-то шевеление, потом бормотание, потом двери распахнула Олеська.

– Чего примчалась? – спросила она таким тоном, будто это Альбина была тем самым киллером, который явился сюда по их души.

– И тебе привет, – сказала Альбина, протискиваясь в прихожую. – А где Лена?

– У нее истерика, пойдем, может, ты ее как-то успокоишь, – сказала Олеська.

И они прошли в гостиную, где измотанная рыданиями Лена продолжала завывать, уткнувшись носом в диванную подушку.

Квартира у Лены была роскошной, не зря ее папа был первым заместителем мэра этого города. Все кричало об их семейном богатстве – и картины на стенах, и ковры на полах, и люстры на потолках. Все было таким помпезным, словно антураж и интерьер они позаимствовали, скажем, в Лувре.

Леночка имела приличный счет в банке, сеть туристических компаний в городе, новенький «Бентли». Только вот ничто принцессу почему-то не радовало. Единственная дочка первого зама была словно иллюстрацией к нелепому сериалу всех времен и народов «Богатые тоже плачут». Личная жизнь у девушки не заладилась с юности. А девице через год уже грозил тридцатник исполниться. Не везло ей на кавалеров, словно Лену заколдовала с рождения злобная колдунья!

Последние годы она потратила на Медника, а перед этим у нее были женихи – один другого «лучше». За них не то что замуж нельзя было выходить, а вообще – на людях не рекомендовалось вместе с ними появляться. Один был художником от слова «худо», и его картины даже на местном Арбате не продавались. Другой избранник был студентом из Палестины, и он вознамерился увезти Ленку с собой в Сектор Газа. Третий был проворовавшимся банковским работником, которого поймали на махинациях с валютой. Так что Сашка, по сравнению с первыми тремя, был просто принцем Датским! Но свадьба – по непонятным причинам – все время откладывалась.

– Ой, я не мог-у-у-у! Ой, я этого не выдержу-у-у! – монотонно завывала Лена.

На столике у дивана плотной шеренгой стояли: стакан воды, чашка кофе, кружка чая, рюмка коньяка и мензурка с настойкой пустырника.

– Ничего пить не хочет, – пояснила Олеська, – второй час ревет!

– Лен, а Лен, ну что ты так убиваешься? Ну, в конце концов, ну не тебя же он хотел убить, – сказала Альбина.

– Да лучше бы он меня убил! – выкрикнула Ленка и снова уткнулась лицом в подушку.

– Альбин, можно тебя на минуточку? – поманила ее из комнаты Олеська, сделав страшные глаза. – Ее нельзя жалеть – это только усиливает рыдания. А если погладить ее по голове, она начинает биться о диванный валик.

Альбина, извиняясь, пожала плечами. Чем помочь Ленке, она не понимала, поэтому решила воспользоваться моментом и поговорить с Олеськой. Прежде всего она хотела извиниться за свое неверие в ее детективный талант, во-вторых, рассказать ей о Сашкином «ранении». Она предполагала, что тут-то все и начнется, но в одиночку переносить весь ужас своего открытия никак не желала.

Только Олеська не дала ей и рта раскрыть.

– Знаешь, я ужасно ошиблась, – сказала она. – Сашка вовсе не хочет тебя убить. Он – не киллер. Он – вор! Нет, он, конечно, стукнул тебя по голове, но убивать не хотел. Просто ему нужно было как-то сбежать неузнанным, вот он тебе и вмазал.

– Слушай, а ты не могла бы объяснить как-нибудь попонятнее? – попросила Альбина. – А то он мне, кажется, чересчур сильно вмазал. Голова не работает со вчерашнего дня.