Старик тоже взглянул на Бориса.

— О чем это вы говорите? — спросил он, приподняв густые кустистые брови.

— Я говорю о родителях этой девушки, — и Борис кивнул в сторону Насти. — Мы знаем, что в данный момент они находятся у вас в доме. Более того, я уверен, что удержание их тут происходит против их воли. Вы ведь понимаете, о чем я говорю?

Старик откинулся на спинку кресла, в котором до сих пор сидел очень ровно, почти не двигаясь. Казалось, слова Бориса нанесли ему невидимый удар, но так сразу сдаваться он тоже был не намерен.

— Ах, вот оно что! — задумчиво пробормотал он. — А вы прыткий молодой человек. Я недооценил упорство ваших товарищей. Когда ко мне в прошлый раз пришли ваши люди и получили от меня ответ, то я думал, что отвадил их навсегда и что больше они сюда не сунутся. Но нет, вижу, вы решили зайти ко мне с другого хода.

— Я пришел сюда к вам по одной-единственной причине — чтобы вернуть родителей этой девочки. И мне не нужны вы, мне нужны ее мама и папа. Я понятно говорю?

Настя просто поражалась, как властно разговаривает Борис со стариком. А тот и не думает противиться! И что все это значит? Похоже, старик-то того… Он просто боится Бориса! Ну, если не боится, то уж опасается, однозначно.

Сознание того, что властный старик, повелевающий своими подчиненными и даже самим Юдиным, вынужден считаться с ее спутником, было до того захватывающим, что у Насти даже дыхание участилось.

А между тем Борис наседал на старика:

— Так что? Вы признаете факт задержания родителей этой девушки у себя?

— У меня не тюрьма.

— Станете утверждать, что в вашем доме нету посторонних?

— Тут живут мои гости. Несколько человек. Вполне вероятно, среди них могут быть и родители этой девушки. Но они сами желают находиться тут, если не верите, можете спросить у них.

Настя вздрогнула. Сейчас она может увидеть своих родителей! И не только увидеть, но и поговорить с ними. Она была так этому рада, но Борис неожиданно все испортил.

— Не надо!

— Не хотите с ними пообщаться? — ухмыльнулся старик.

— Вы же сами знаете, нормального общения нам с ними не добиться.

— Без моей помощи точно не добиться, — самодовольно произнес старик, который уже начал приходить в себя от первоначального непонятного замешательства, в которое его привел приход Насти и Бориса. — И скажу вам больше того, если я захочу, то они могут остаться в таком состоянии до конца своих дней.

Теперь он был Насте просто отвратителен. Манипулятор проклятый! Заколдовал ее родителей, так что они сами на себя не похожи, и торжествует.

И тут же в голове у девушки появился вопрос: да, старик противный, но что ему нужно от ее родителей?

— Зачем вам это?

Борис предельно точно угадал слова, которые вертелись на языке у Насти. Но его собеседника вопрос Бориса ничуть не смутил. Напротив, кажется, он его даже ждал.

— Зачем? — хмыкнул он. — Молодой человек, не прикидывайтесь наивным. Мы с вами живем в мире, полном зла и горя. И знаете, что причиной тому? А я вам сразу скажу, причиной тому людская жадность и злоба. Желание причинить боль другому, унизить, обобрать.

— И вы решили сделать упреждающий маневр?

— Не спешите, молодой человек, со своими выводами, — покачал старик головой. — Я вам еще не все сказал. Как видите, я вполне откровенен с вами. Не вижу причин, почему я должен от вас скрывать вещи, которые вы и сами прекрасно понимаете. Напрасно вы воспринимаете меня как зло. Я творю добро.

— Значит, вы не собираетесь ограбить своих гостей, воспользовавшись их беспомощным состоянием?

— Они сами отдадут мне все лишнее, что у них есть.

— И это не грабеж?

— Нет, это честное пожертвование в наше общее дело.

— И что же это за общее дело? И самое главное, сколько ваши новые жертвы собираются туда «вложить»?

— Я пока еще не занимался точными подсчетами, но думаю, что немало. Не беспокойтесь, я не бываю слишком жаден. Жадность — это грех. А я лишь освобождаю людей от этого чувства, попутно изымая у них излишки. Излишек — это грех. Остаток же всегда должен быть у человека.

— То есть дочиста вы их не оберете? — усмехнулся Борис.

— Они отдадут мне лишь свой избыток, — подтвердил старик. — Вы же навели про меня справки и знаете, что я никогда не бываю слишком жаден.

— Крышу над головой вы у людей не отбирали — это верно, — был вынужден подтвердить Борис. — Но дворцов лишали.

— О чем и речь. Деньги не должны копиться у одного человека в мошне. Деньги — это сила, деньги — это энергия, может, и не самая чистая, но так уж повелось в нашем мире. И потому деньги должны равномерно циркулировать по всему миру. Кто задерживает у себя денежную энергию, тот служит врагу человечества. Извечному нашему врагу, тому самому, который подстроил так, что наши прародители были изгнаны из рая.

Эвон, куда загнул этот старик! Теперь Настя понимала, почему среди своих почитателей он слывет чуть ли не пророком.

Но Борис не скрывал своей иронии.

— И вы, значит, с этим врагом изо всех сил боретесь?

— Мы все боремся, — смиренно отозвался старик. — Но я вношу значительный вклад, что да, то да.

— Понимаю.

Борис задумчиво взглянул на него.

— Вы возомнили себя этаким ответственным за перераспределение финансовых потоков в обществе?

— Всего лишь жалких маленьких ручейков. Тонких паутинок, которыми вы не должны интересоваться.

— Плевать на эти ручейки! Верните разум родителям этой девочки!

— Не раньше, чем получу от них то, зачем пригласил их в мой дом.

Старик откровенно издевался, глядя на них. Ни Насте, ни тем более Борису это совсем не нравилось.

Последний сначала уставился на старика в упор, а потом с нажимом в голосе произнес:

— Но вы же понимаете, что при желании мы можем сильно осложнить вашу жизнь? Очень и очень сильно.

Настя готова была поклясться, что теперь в голосе Бориса прозвучала откровенная угроза. Но старик на сей раз не испугался.

— Бросьте, молодой человек, — весело отозвался он. — Занимайтесь лучше своими прямыми обязанностями. Что вам одинокий старик, собирающий себе крошки на сытую старость? Я уже один раз отослал ваших людей. Не поддамся вам и снова.

— Значит, не хотите по-хорошему? Я ведь в отсутствие вашего надсмотрщика не просто так гулял по всему дому. Я сумел добраться до ваших записей. И многие из них носят весьма провокационный характер. И я в последний раз спрашиваю вас, может, решим дело по-хорошему?

Но старик уже совершенно отошел от первоначального испуга, который он, казалось, испытал, когда Борис раскрыл перед ним свои карты. Силы возвращались к старику, а вместе с ними и наглость, и манера держать себя.