Начала авантюру, чтобы иметь рычаг давления на власти. Не любила она в подчинении быть, зависимой. Как в далеком голодном детстве — гадать, выдадут ли социальную помощь их матери, или снова денег в бюджете не хватит; купят ли ей новое зимнее пальто, или придётся старое донашивать, на которое другие дети уже пальцем показывают и смеются...

Денег всегда не хватало.

Изначально тот ее отчаянный, если не безумный ход должен был помочь брату построить карьеру. В числе множества других ходов-затей. Забраться на самый верх. Туда, где ни от кого не зависишь.

Он бы забрался, и Ирида с ним заодно.

Как всегда рядом, по правую руку. Может, она бы первой женщиной в политике стала? И вошла бы в историю Империи, как мудрая советчица, сотворившая для Империи и жителей ее много добра.

После, как брат передумал в ее затее участвовать, запер в психушке, предал... Огорчилась. Сильно. И решила приберечь рычаг для себя. Позволила брату выйти чистеньким из воды. Пока.

А единственное оружие, способное противостоять аномалиям, — истребить. Все равно те одаренные свои жизни на ничтожные мелочи тратили, ни к чему не годными оказались.

Сама растила, сама бы и покосила.

Ее право.

А шкатулка?.. Прощальный подарок Хранителя перед возвращением Ириды на материк. Помнится, тогда она чуть смехом не подавилась, увидев, как мужчина достает из кармана характерного размера коробочку. Подумала грешным делом, что влюбился в нее дикарь и предложение делать собрался. Вот смеху-то было бы!

Эо... Его звали Эо.

Обошлось. Хотя сердце у Ириды и оборвалось, когда принимала и открывала ее. Пустая оказалась. Просто так, сувенир на память. Ручная работа, необычная вещица.

Шкатулка Ириде понравилась. Резная, из темного дерева.

Смешно... шкатулка эта варварская — единственная вещь, которую пронесла через всю жизнь.

Ни подарки брата, ни собственные покупки, книги, одежда, сувениры — ничто не задерживалось.

Забывала или намеренно бросала при переездах, забирали при проверке, терялось, что-то те же медсестры «одалживали». После парочки случаев пропаж драгоценности, братом подаренные, им же в банк положены.

Сначала в шкатулке кольцо материно хранила, память. Потом же, когда у самой ничего не осталось, положила в нее челюсть вставную, запасную. Одна у нее в стаканчике с водицей, другая в шкатулочке. Никто и не подумал отбирать такое.

Есть-то ей чем иначе?

Шкатулка за все прошедшие года никуда не делась, не поцарапалась даже. Интересно, чары, может, какие на ней?

Показывала же ее проверяющим, открывали, когда шмонали ее вещи, и не один раз. Ничего не нашли, и никаких эмоций, помимо брезгливости, у проверяющих шкатулка не вызвала. Не говоря уже об интересе или подозрении.

Не чары.

Кость древнего зверя, коюю в колониях еще найти можно. Говорят (и сохранившиеся скелеты это подтверждают), водились там гигантские ящеры и змеи. Морские, подземные и летающие — всякие разные. И магией особой наделены были. Сами якобы магическими животными являлись.

Родились у источников и, в отличие от людей, лишь крохи силы из тех принять способных, впитывали силу, что губки воду.

Пластина пористая, пожелтевшая от времени. Лежит вторым дном, поверх первого — внешнего, деревянного, открытая всем взглядам. Вот так, примитивно.

Исчерчена узорами, где каждая линия повторяет, точь-в-точь копирует карту Империи, все ее уголки, реки, озера, горы, побережья. Наложены друг на друга, поэтому и кажутся хаосом.

Мир можно видеть по-разному. Для кого-то и целый континент в один мазок кисти уместится.

Погода успокоилась, и снег валить перестал. Небо ясное-ясное, светло-голубое. Температура чуть выше нуля. Страшно от этого затишья как никогда.

Остатки тающего льда похрустывают под ногами. Немного скользко, несмотря на то что соли не пожалели.

Аги с Ианом с этой стороны легче — дойдут пешком, заодно прогуляются.

Остальным группам повезло меньше. К ближайшим островам будут добираться все же по морю, но две пары полетят на Симовых «крыльях».

Тот собрал свой «старенький проверенный оригинал». За ночь, несмотря на неограниченный ресурс, как выразился финансист, смогли лишь одну копию сделать.

На самый дальний остров, Макл-Рос, Сим поведет аппарат сам. Примерно четыре часа лету при такой погоде — затишье и умеренном ветре. Но в любой миг условия могут перемениться: вот-вот ожидают шквал. Поэтому и спешили.

Аги, глядя, как пилоты тренируются управлять слепленными на скорую руку «рыбьими скелетиками» из тех же полых серебристых трубок, что и сани, только с гигантскими крыльями, порадовалась, что в предыдущие дни погода нелетная выпадала, что сама она до столицы добиралась по снегу. Все же с саней падать до земли ближе.

В пассажирах у Сима лишь пара — медиатор-экран. Для охранников и «запасных» места на птицеобразной махине не имелось.

Вылетали они еще затемно, с самой высокой башни Управления, выходящей утесом прямо в море.

Провожали всем скопом. Не присутствовал разве что канцлер. Небось, убрался куда подальше еще с вечера.

Дагмар, на которую в конечном итоге оставили заботы о кошаках, не отрывала серьезного взгляда от летательного аппарата. И от Сима. Тот... Аги не переставала удивляться другу. В хорошем смысле.

— Жить будем у меня. — Сим подошел вплотную к девушке, на плечах которой поверх формы лежала шерстяная шаль крупной вязки.

Снял летательные очки на пол-лица, делавшие его похожим на муху, и потер воспаленные от недосыпа глаза.

— За городом. Ангар для работы нужен и полигон. А в твоей квартирке ногу поставить негде.

— У меня библиотека большая.

— Перевезем.

— Ты пообещал, — не смягчилась Дагмар. — Больше не отвертишься.

Шепот, не предназначенный для посторонних ушей. Просто Аги стояла совсем близко: хочешь — не хочешь, а услышишь...

Дагмар сняла свою шаль и повязала плотно на Симову шею. Замотала крепко и на два узла затянула, чтобы точно не растрепалась в пути.

Симидх поцеловал ее на глазах у всех. И так, что Аги даже покраснела. Да что там Аги, Медведь — и тот запылал ушами. Может, конечно, и не поцелуй их впечатлил, а то, что образ архивариуса без пола и эмоций рушился на глазах.

Неизвестный очкарик позволил себе такое поведение с неприступной блондинкой. И та позволила! А ведь всех стражей, то и дело предпринимавших попытки пообщаться, отшивала! В их числе и Медведя Колина.

Орденские знали Дагмар с иной стороны — строгая, придирчивая гарпия, от которой улыбки скупой вовек не дождешься. А тут... Чувства-с.