— Я ведь просил тебя сидеть смирно.

— Где мы? Отвечай!

— Там, где тебя никто не обидит, — выдохнул он и, сжав ее подбородок большим и указательным пальцами, поднял вверх, чтобы Элла видела: он не шутит.

Ей казалось, что Марк вот-вот поцелует ее. Он уже однажды завладел ее губами подобным образом. Но с тех пор больше не смел целовать. И в этот раз он тоже отвернулся.

— Мы в сотне километров от Киева, Элла.

— Значит, ты организовал новое похищение? Восхищаюсь твоей изобретательностью, — проворчала она, не признавшись даже себе, что ждала от Марка более активных действий.

Он отпустил ее, спрятал руки в задние карманы джинсов и, не замечая ливня, спокойно сказал:

— Это нарушило мои собственные планы. Все вышло из-под контроля.

«А особенно ты!» — но он не стал об этом говорить.

— Не хочу больше ничего слышать! — крикнула Элла. — Ты все переворачиваешь верх дном, делаешь из меня параноика…

— Мы можем все обсудить. Давай вернемся в номер, — предложил он, с трудом сохраняя спокойствие. Выдержка отказывала Марку: в свете последних событий он постарел лет на десять. Понимает ли Элла, что едва выжила?

— Я не останусь с тобой наедине, Гончаров. Хочешь тащить силой? — воскликнула она, заметив, что Марк дернулся.

— Неприятно об этом говорить, но я поклялся себе, что не прикоснусь к тебе и пальцем.

— Гори в аду, — промокшая до нитки, Элла забыла о том, что ей холодно, а футболка едва прикрывает бедра. Марк держался в стороне, не уверенный, что она поверит хотя бы одному ему слову. — Это ты подстроил тот взрыв? — вспомнила она.

— Нет, Элла.

— Ты хотел убить меня, верно? — продолжала она стоять на своем. — Что случилось с водителем? С Мишей?

— Не знаю.

— Лжешь! — ее трусило от отчаяния и бессилия.

— Я был больше занят тем, что пытался оттащить тебя в суматохе, которая началась.

— Как ты оказался там?

— Одно из мест, где я временно скрываюсь, находится в районе «Ти-Тайм». Когда я увидел, как вы с Киселевым вышли из здания «Медиаком», задержался, чтобы удостовериться, что ты не поехала вместе с ним, — признался Марк.

Элла отвернулась. Она не могла спокойно думать о происшедшем. Что-то подсказывало ей: Марк не имеет никакого отношения ко взрыву, он выглядел одиноким и измотанным. Падший ангел. Это сравнение уже приходило к ней в голову.

Уловив какой-то момент, пользуясь отсрочкой, которая понадобилась Элле, чтобы обдумать услышанное, Марк снова позвал ее вернуться в номер.

Она отрицательно покачала головой, слегка попятилась. Но Марк, кажется, не собирался приближаться и тащить ее обратно силой.

— Не проси меня снова запереть себя с тобой в четырех стенах, — попросила она негромко.

— Иначе я не смогу защитить тебя. Теперь ты понимаешь, почему я заставлял тебе уехать? На тебя ведется крупная охота. Веришь или нет, но эту охоту веду не я.

— Притворяться святошей тебе не к лицу, Гончаров, — Элла чувствовала, что дрожит.

Он резко вскинул лицо и грустно сказал:

— Как раз этого я делать и не собираюсь. Поверь: я всего лишь пытаюсь тебя защитить.

— Тебе выгоднее всего избавиться от меня теперь, когда я составила свое завещание, — ее голос звучал нетвердо.

— А я велел тебе его порвать.

Кусочки головоломки не желали склеиваться. Элла обняла себя руками и опустила голову.

— У тебя нет сердца.

— Я знаю.

Он едва сдерживался, чтобы сию же секунду не подбежать к Элле и не сжать ее в объятиях: Марк больше всего хотел стереть с ее лица страх и отчаяние. Но опять же: он поклялся не целовать ее, не прикасаться. Он молча наблюдал за тем, как, смиренно опустив голову, Элла подходит и кладет голову ему на плечо.

— Ты будешь жалеть об этом всю свою жизнь, — негромко выдохнул Марк. Еще никогда он не противоречил себе с такой силой: доверие Эллы — это то, чего он безумно хотел, но не мог допустить.

— А у меня есть выбор?

Она еще ничего не решила. Мир окончательно перевернулся, норовя раздавить ее, но Марк оставался рядом. Стоило вспомнить, что, запугивая и угрожая, он ни разу не ударил, не обидел ее. А когда воспользовался ее доверчивостью, она сама позволила ему это. В тот вечер она хотела его так сильно, что не могла рассуждать здраво. Мысленно она застонала.

Марк не двинулся. Прошло пару минут, рыжие волосы Эллы струились по его плечу. Мокрые, они стали совсем кучерявыми. Марк так безумно хотел Эллу, что вынуждал себя мысленно считать до десяти, потом до ста. Он причинил ей слишком много бед, и это не давало ему покоя.

— Ты ведь понимаешь, почему я держу тебя здесь? Почему мы должны находиться в одной комнате? — вопрошал он, глядя куда-то в пустоту.

Элла только кивнула, подняв голову. Ее голубые глаза заволокло пеленой, губы слегка приоткрыты. Она смотрела прямо в его глаза. Возможно, хотела проникнуть в самую суть. Марк отвернулся, потому что не хотел показывать, какая темная его душа.

— Нам стоит вернуться в номер. Ты дрожишь, — предложил он слишком резко.

Проведя внутреннюю борьбу с самой собой, Элла первая пошла обратно. Уже в комнате она осознала, как замерзла.

— У меня с собой кое-что из одежды. Ты можешь взять, что хочешь, чтобы переодеться.

Она молча достала из его дорожной сумки очередную футболку серого цвета. Марк скрылся за дверью ванной, чтобы не смущать ее. Элла была глубоко признательна ему за этот несвойственный его натуре джентльменский поступок. Пришлось переодеться наспех, но мокрые трусики Элла не решилась снять.

Когда Марк снова вернулся, она уже сидела на краю кровати и пыталась распутать волосы пальцами. Сам он снял мокрую футболку и, видимо, принял душ, потому что вокруг его бедер было обмотано полотенце. Элла отвернулась, а Марк, ни слова не сказав, скрылся обратно, захватив дорожную сумку.

Было бы неплохо найти в этой крошечной комнате телевизор и узнать новости. Но Элла должна была признать, что это, судя по всему, непозволительная роскошь.

Спустя пять минут Марк вернулся: на нем были только шорты, он успел побриться и зачесать назад волосы. Элла поймала себя на том, что разглядывает его и втайне наслаждается тем, что видит. Поспешила отвести взгляд в сторону.

Он же будто не замечал ее присутствия вообще.

— Я могу получить свой телефон? — спросила она, чтобы снять напряжение.

— Твоя сумочка осталась в машине во время взрыва, — грубо бросил Марк, видимо, вспоминая тот ужас, который пережил, спеша к Элле, забыв о том, что сам находится под прицелом. Пришлось врезать в челюсть Мише, чтобы тот отвалил…