Грянул выстрел.

Шарлотта упала в высокую траву. Мишель опустил дымящийся мушкет и с довольной ухмылкой посмотрел на Монкура. Теперь все шито-крыто.

– Беритесь за дело, – велел своим пособникам Монкур.

Мишель и Тома принялись потрошить карету, запихивая в мешки драгоценности и сворачивая в общие узлы одежду своих жертв. Монкур, убрав пистолет, поспешил к месту, где упала Шарлотта. Он должен был удостовериться, что она мертва, и забрать все, имеющее ценность. И все же он испытывал пусть и слабые, но угрызения совести. «Совсем еще ребенок». Монкур подбежал к месту, где упала Шарлотта.

Девочки там не было.

«Жива? Боже мой, неужели она жива?»

Сзади послышался свист Мишеля.

– Поторапливайтесь!

Монкуру не оставалось иного, как поспешить к своей лошади.

Аннаба тепло обнял брата.

– Возвращаемся домой, – сказал новоиспеченный король.

В молельне своих покоев королева Мария Терезия опустилась на колени перед священником и прошептала:

– Святой отец, благословите меня, ибо я согрешила.

Людовик у себя в спальне любовался новым венецианским зеркалом, которое установили в углу.

– Ваше величество, венецианские мастера поработали на славу, – сказал Бонтан. – Они выражают надежду, что зеркало придется вам по вкусу.

Людовик кивнул и вдруг услышал голос матери:

– Так лучше.

Герцог Кассельский сидел перед очагом в своем замке, разглядывая подаренный королем портрет. Потом он глотнул вина и швырнул королевский подарок в огонь.

Горячая струйка крови стекала у короля по щеке на воротник охотничьего камзола. Не обращая внимания на рану, Людовик яростно хлопнул дверью, бросился к столу и грохнул по нему кулаком.

– Партене ехали сюда по моему личному приглашению! – закричал он. – У них и мысли не было, что вблизи королевского дворца им может грозить опасность! Им, гостям короля! – Он сурово посмотрел на застывшего Бонтана. – Если на королевских землях опасность грозит даже именитой знати, что же тогда говорить о низших сословиях? Я не сомкну глаз, пока убийцы не будут схвачены и не предстанут передо мной! Где сейчас тела несчастных? Я хочу отдать им последний долг.

– Ваше величество, вы ранены, – осторожно напомнил Людовику Бонтан.

– Гораздо серьезнее, чем вы думаете! Есть какие-нибудь новости с фронта? Может, порадуете меня хотя бы снятием осады?

– Она пока еще не снята. Но из вашей раны безостановочно течет кровь.

Людовик смешался, будто впервые услышал, что ранен. Он поднес руку ко лбу. Увидев кровь на кончиках пальцев, он вспомнил, что произошло, и вздохнул.

– Ветка была низко… не заметил, – пробормотал он.

Спешно послали за доктором. Людовик уселся на мягкий диван. Массон, стараясь не показывать своего волнения, срезал кожу вокруг раны. Людовик смотрел на портрет, запечатлевший их с Филиппом в детстве. Людовик был одет, как и полагается мальчику. На Филиппе было девичье платье с кружевами и бантами.

– Для скорейшего заживления необходимо удалить омертвевшую ткань и обработать ее края, – пояснял Массон. – Смесь яичного желтка со скипидаром вытянет всю лишнюю жидкость.

– А почему бы просто не сшить края раны? – спросил Людовик.

– Ваше величество, такое вполне допустимо на поле боя, когда полковым лекарям не разорваться. Но современные врачи стараются применять современные методы.

Закончив удаление омертвевшей кожи, Массон заполнил рану кусочками ткани. Бонтан взял в руки свежий номер «Газетт де Франс». Пользуясь тем, что внимание короля переместилось на первого камердинера, Массон достал из саквояжа бутылочку синего стекла и торопливо глотнул оттуда.

– «Мы с радостью сообщаем об успешных действиях королевской пехоты против испанцев, – читал Бонтан. – Атаке подвергся город Камбре, находящийся на севере Франции».

– Наконец-то, – усмехнулся Людовик, – хорошие новости.

– «Самым выдающимся среди героев, сражающихся за своего короля, является брат его величества Филипп, герцог Орлеанский, проявивший изрядное мужество на поле боя…»

– Пока хватит.

– «…показав чудеса храбрости, этот герой покрыл себя неувядаемой славой».

Людовик мотнул головой. Из раны вновь стала сочиться кровь.

– Я же сказал, хватит!

Над полем боя во Фландрии стлался густой, едкий дым. Посреди опаленной травы, напоминая забитый второпях скот, лежали сотни солдатских трупов. Смертельно раненных оставляли умирать на месте. Они корчились от боли, стонали, плакали по близким и любимым, по далекому родному дому, по убитым товарищам. Повсюду взгляд натыкался на зеленые мундиры испанцев. Филипп в доспехах горделиво шел по полю, созерцая страшные, но впечатляющие следы победы, одержанной французами в отгремевшем сражении. Вот она, победа! Вот она, слава!

Взгляд принца задержался на лице мертвого испанца. Филиппа поразило спокойное, даже умиротворенное выражение, с каким неизвестный ему воин принял смерть. Он задумался о превратностях судьбы и не сразу заметил молоденького французского солдата, тащившего на спине тяжелый, запачканный кровью мешок.

– Осада прорвана, – крикнул солдату Филипп, но тот продолжал идти. – Друг, ты, часом, не заблудился? Наш лагерь в другой стороне.

Солдат медленно, будто заводная кукла, повернулся. Его глаза были полны ужаса и боли.

– Я обещал матери, что принесу его домой.

– Кого? – не понял Филипп.

– Брата.

Тут только Филипп заметил, что из мешка торчит рука, нога, изуродованное туловище и варварски отсеченная голова молодого человека, открытые глаза которого по-прежнему смотрели в мир.

Завернутые в муслин тела несчастных Партене лежали в домашней лаборатории Массона на столах. В углу, почтительно склонив голову, стояла Клодина.

– Дайте мне взглянуть на них, – наконец произнес Людовик.

Массон развернул муслин. Воздух сразу наполнился сладковатым трупным запахом. У Людовика задергались щеки, но он ничего не сказал. Его близкие друзья… точнее, те, кто были его друзьями. Кивком головы он приказал Массону развернуть второе тело. Трупный запах усилился: мерзкий, гнилостный аромат смерти.

– У нее шла кровь, – морща лоб, сказал король. – Тогда почему у него не было крови?

Людовик не решался произносить имена убитых.

– Ваше величество, я полагаю, что в женщину стреляли почти в упор, – сказал Массон. – А выстрел по мужчине был произведен издали. В таких случаях крови почти не бывает.

– Почему?