Кендал быстро спрыгнула на землю, а Лоуренс, заглушивдвигатель и передав ей портфель, покатил мотоцикл по тропинке. Пройдя по нейярдов тридцать, Колби повернул руль и направил мотоцикл в густые зарослиивняка. Окрашенные в желтые цвета деревья еще не успели сбросить с себя пышноеосеннее убранство. Пробравшись сквозь заросли, Кендал и Лоуренс оказались насамом краю извилистого ручья, весело бегущего по каменистому дну. Рядом Колбиувидел небольшую тихую заводь с высокой травой. С основной дороги это место непросматривалось, и он решил угнанный мотоцикл спрятать здесь. Колби с особойгрустью подумал о Мартине, о сорвавшейся поездке на Родос…

Кендал тем временем с восторженной улыбкой на лице босыминогами шлепала по каменистому дну ручья.

— Отлично сработано, Колби. Что теперь будем делать? —радостно спросила она.

— Отбывать пятилетний срок. Думаю, столько полагаетсяза нападение на жандарма, за сопротивление при задержании, за кражуполицейского мотоцикла…

— О, это пустяки. Мы что-нибудь придумаем, —произнесла Кендал, стоя в ручье и испытующе поглядывая на Колби. — Как выдумаете, здесь раки водятся?

— Не знаю, — со вздохом ответил Лоуренс. — Ябы не стал их ловить, сезон на них, должно быть, уже закончился.

Он достал две сигареты и протянул одну Кендал. В пачке унего осталось еще две. Пока Колби, курив, пытался собраться с мыслями, Кендал,подняв юбку, бродила по ручью, видимо надеясь выловить в нем что-нибудьсъедобное. Ноги у нее потрясающей красоты, отметил про себя Лоуренс.

Она повернулась и, поняв его восхищенный взгляд, улыбнулась.

— Для трехсот долларов совсем неплохо. Невозможноопределить, какая из них деревянная, — пошутила она.

— Верно. Особенно на расстоянии, — отпарировалКолби. — А теперь перейдем к делу. Надо же что-то предпринять. Так вы неубивали Торреона?

— Конечно же нет.

Она вышла из воды и присела рядом с Колби:

— Мне нравился Пепе. Он был таким привлекательным. Дажев своих ботинках на высоком каблуке его рост не превышал пяти футов и четырехдюймов, на зато какой это был мужчина.

— Я как-то встречался с ним, — сказалКолби. — Все его отлично знали. Энергия так и хлестала из него.

— Да, всегда и во всем, — согласилась Кендал, и наее лице появилась задумчивая улыбка. — Пепе всегда оказывался в центревсех событий. А его безмерная страсть к высоким блондинкам? Поэтому меня так ипотрясло, когда я увидела, что именно мое фото оказалось на странице газеты.Газетчики напечатали первую попавшуюся фотографию из тех, которые былиобнаружены у него на квартире. В целом Стокгольме не сыщешь столько блондинок,сколько их перебывало в гостях у Пепе. Поэтому я не очень-то и беспокоюсь…

Тут Колби понял, что более легкомысленного и беззаботногосущества, чем Кендал, он еще не встречал. Пять дней ее держали на фермевзаперти, и она за это время не просмотрела ни одной газеты.

— Кроме того, — продолжила она, — никто незнает моего настоящего имени. Пепе называл меня не иначе как Бужи. Родной языкего был испанский, но он говорил и на хорошем французском, и немногопо-английски. Он знал, что меня зовут Кендал, но был уверен, что начинается моеимя с английской буквы «си», а при таком написании мое имя переводится санглийского как «свечка». А поскольку по-французски слово «свечка» звучит как«бужи», он и стал меня так называть. Ему это было легче произносить. Пепеникогда не комплексовал из-за своего маленького роста. Его фамилия Торреон впереводе с испанского означает «башня». Он часто шутил по этому поводу, так иговорил, что он маленькая башня, а я большая свечка.

До государственного переворота в своей стране он занималпост министра обороны, это тогда он на подавление мятежа истратил девятьмиллионов долларов. А закупил на них всего лишь ящик винтовок да пару дюжинручных гранат. Новое правительство не могло ему этого простить и несколько разпыталось его ликвидировать. Поэтому он всегда, за исключением собственнойквартиры, находился в окружении охранников.

В ту роковую ночь, точнее, около пяти часов утра он всопровождении Кендал вернулся в свою квартиру. Охранники Торреона довели их досамой двери. Час спустя, когда уже наступил рассвет, у Пепе и Кендал возниклонепреодолимое желание сначала осушить еще одну бутылочку «Вдовы Клико», а затемуже приступить к завтраку, состоявшему из литровой бутылки холодного вина ибольшой банки черной икры. Они вдвоем направились на кухню, расположенную вдальнем конце квартиры, и, проходя по коридору, услышали звонок в дверь.

Во входной двери имелся глазок, через который можно быловидеть, кто стоит на лестничной площадке. Торреон подошел к двери, глянул вглазок и спросил, кто там. Он конечно же видел того, кто позвонил в дверь, но,видимо, захотел услышать голос незваного гостя. Тех, кто говорил по-французскис испанским акцентом, вооруженные охранники Пепе брали под свой особыйконтроль.

Человек за дверью сообщил, что принес телеграмму для мсьеТорреона. Кендал показалось, что ответ почтальона прозвучал на чистейшемфранцузском. То же самое, очевидно, показалось и Пепе. Он снял цепочку и открылдверь. Кендал могла бы уйти обратно в спальню или пройти в глубь холла, новместо этого отошла немного в сторону, так, чтобы почтальон не смог ее увидеть.

Торреон всего лишь на фут приоткрыл дверь, как тут жераздался какой-то странный звук, словно открыли банку с пивом, только намногогромче. Пепе качнулся и, продолжая держаться за дверную ручку, стал клонитьсяназад, а затем рухнул у ног изумленной Кендал. Он лежал на полу, прижимая рукук тому месту на груди, откуда торчал какой-то странный предмет — не то длиннаястальная спица, не то стрела арбалета. Стрела поразила Пепе прямо в сердце. Всепроизошло настолько неожиданно и быстро, что ошеломленная Кендал, ничего несоображая, шагнула к двери и оказалась лицом к лицу с незнакомым мужчиной.

На нем была униформа, фуражка и другие атрибуты почтовогослужащего. Никакого оружия при нем Кендал не увидела. Он стоял неподвижно,словно изваяние, и продолжал держать телеграмму в протянутой руке.

— Оружие было спрятано у него в рукаве, — пояснилКолби, — и наверняка самодельное. Такая пневматическая трубка, стреляющаяпод высоким давлением стальными стрелами. Несколько лет назад в Женеве одногозастрелили из такого оружия.

— Да, скорее всего, вы правы, — согласиласьКендал.

— Вы успели разглядеть лицо убийцы? — спросилЛоуренс.

— Разглядеть его лицо? Колби, дорогой, мы стояли вдверях на расстоянии чуть более полуметра друг от друга. Скорее всего, из тойштуковины, которую убийца прятал в рукаве, можно было выстрелить всего одинраз, и он наверняка имел при себе хоть какой-нибудь пистолет. Но он стоялнеподвижно, смотрел на меня глазами попавшейся на крючок рыбы и совсем несобирался куда-то бежать. Я предстала перед ним совершенно голая, а он бормоталчто-то похожее на «джубба-джубба-джубба» и тянул ко мне руку с этойтелеграммой. Мне даже показалось, что он ищет на моем теле место, куда бы ееприлепить.