Два-три автомобиля проскочили мимо, но ни один из них неостановился. Когда стало совсем светло, Колби удалось притормозить старыйпотрепанный грузовичок, за рулем которого сидел фермер. В кузове машины былиовцы. Лоуренс пояснил фермеру, что они попали в автокатастрофу и хотели быдобраться до Сен-Метара. Для двоих в кабине грузовика места не было, и Колби,подсадив на переднее сиденье Кендал, забрался к овцам в кузов. Старыйгрузовичок взревел и не спеша покатился по дороге. Проехав с милю, машина вдругрезко сбавила скорость и чуть было не съехала на обочину. Колби ничего не могпонять, пока из окна кабины машины не вылетела пара изодранных чулок и непролетела мимо него. Лоуренс усмехнулся.

Из-за горизонта появилось солнце. Свежий утренний воздухбодрил, словно шампанское. Теперь Колби чувствовал себя прекрасно, и взначительной степени причиной тому был туго набитый франками портфель. Сфинансовой точки зрения, эта ночь, как ни странно, оказалась для него весьмаудачной. Может быть, теперь ему удастся расколоть Дадли на вознаграждение,которое надо будет поделить с Кендал. Ведь они сэкономили ему тридцать тысячфранков! Через час-другой он снова увидит Мартину, и если ему будетсопутствовать удача, то, возможно, уже сегодня после обеда они вместе окажутсяна пути к острову Родос, той точке земного пространства, о которой мужчина, сголовой ушедший в думы о прекрасной даме, мог только мечтать. Промурлыкавнесколько тактов песни «О, как прекрасно это утро», Колби с улыбкой посмотрелна своих соседей, но те с удивительным равнодушием и безучастностью овец,ведомых на заклание, тупо уставились на него. Он закурил сигарету ирасслабился. Мысли его уже ничто не омрачало.

Селение Сен-Метар представляло собой небольшую деревню стремя или четырьмя улицами, расположенными перпендикулярно шоссе, ипритулившейся на самом ее краю колокольней, величаво возвышающейся в лучахвосходящего солнца. У центральной улицы грузовик остановился. Колби помогКендал вылезти из кабины и дал фермеру десять франков. Тот в знак почтенияприподнял над головой кепку и, как бы не веря своим глазам, еще раз посмотрелна девушку. Затарахтел двигатель, и машина поехала по шоссе дальше. Какой-тошедший по тротуару местный крестьянин, вытянув шею, с удивлением посмотрел в ихсторону, после чего прибавил шагу.

Как оказалось, Кендал в кабине зря времени не теряла. Она нетолько сняла с себя пришедшие в негодность чулки и выбросила их в окошко, ноуспела наложить косметику и уложить волосы, которые теперь сияющими серебрянымизавитками обрамляли ее лицо. Если бы не помятое местами черное платье, можнобыло бы предположить, что она собралась на званый вечер где-нибудь в Париже.Колби оглядел себя и обнаружил, что весь его твидовый костюм облепленсоломой. — Не знаю, как вы, а я бы проглотила первое, что попадется мнепод руку, — взглянув на Лоуренса, с улыбкой сообщила Кендал.

Колби огляделся вокруг, но ничто не привлекло его внимания.Похоже, в такой ранний час перекусить здесь было негде. Прямо напротив онзаметил работающую булочную, дальше через дом стоял газетный киоск, а за ним —маленькое кафе. Даже если в деревушке и был ресторан, он наверняка открывалсяне раньше обеда. В кафе должен находиться телефон, нужно позвонить Мартине,подумал Колби, и они вместе с Кендал пересекли улицу. Фермер, проезжавший мимона каком-то сельскохозяйственном агрегате с резиновыми шинами на колесах,повернул голову и уставился на Кендал. Легко представить, что бы случилось,если бы она в час пик переходила улицу где-нибудь в Риме. Мостовую бы залилокровью, подумал Колби.

Столиков на тротуаре перед кафе не было. Внутри помещения, взале на восемь — десять столиков виднелась небольшая барная стойка с пивнымикранами и агрегат «эспрессо» для приготовления натурального кофе. Помимо стоящегоза стойкой владельца заведения и официанта, обслуживавшего столики, в кафенаходилось еще с полдюжины посетителей, одетых в основном или в парусиновыекостюмы для работы на ферме, или же в голубые джинсовые комбинезоны рабочих.Некоторые из них читали парижские газеты. Как только Лоуренс и Кендал вошли взал, все дружно, отодвинув от себя газеты, повернули головы в их сторону. Одиниз посетителей уже было поднес к губам кружку, но, заметив вошедшую Кендал,забыл о пиве и вылупил на нее глаза. Не дай Бог дернет головой, подумал Колби,тогда уж точно его глаза вывалятся из орбит и упадут в кружку.

Такая реакция местных жителей на его спутницу озадачилаКолби. Какой бы крупной и красивой она ни была, они же все-таки французы, а неитальянцы. С теми было бы ясно. Правда, это не Париж, а сельская местность, гденравы обитателей могут быть попроще, но все же. Колби бросил взгляд на барнуюстойку, где стоял телефон. Придется подождать, так как владелец кафе только чтосам поднял трубку. Реакция подошедшего к ним официанта, как показалось Колби,не отличалась индивидуальностью. Как и остальные, он оцепенел. Кендалулыбнулась ему и на вполне сносном французском произнесла:

— Бутылку шампанского, четыре чашки кофе, бекон,хм-м-м-м… шесть яиц и полную тарелку булочек.

За один раз все ему не донести, подумал Колби.

Неужели они вдвоем с Кендал смогут все это умять?

— А вы что себе закажете? — спросила его девушка.

Явно пораженный то ли объемом заказа, то ли габаритамиклиентки, его сделавшей, официант принялся объяснять, что у них всего лишькафе, закусочная. Что у них не на чем варить шампанское, то есть, извините,яйца.

— Ox! — произнесла раздосадованная Кендал. —А сандвичи с ветчиной у вас водятся?

— Да, конечно же, мадемуазель. Сколько?

— Носите, пока не остановим.

— Чтобы охладить грудь… тысяча извинений, я хотелсказать, шампанское, потребуется время, — пролепетал ошарашенный официант.

Кендал одарила его улыбкой и взмахнула рукой.

— Ничего, нас устроит бутылка из погреба, —сказала она и, уже обращаясь к Лоуренсу, попросила по-английски:

— Пусть он, как можно быстрее, принесет нам что-нибудьпоесть, иначе меня стошнит. Скажите ему, что я беременная, или придумайтечто-нибудь еще.

Колби усмехнулся и объяснил официанту, что молодая ледисильно проголодалась. Официант тут же удалился. Кендал подняла портфель ирасстегнула замок.

— Завтрак за счет этого величайшего и щедрейшегопокровителя искусств Лоренцо Великолепного, то есть Дадмл. Ой, что это? —вдруг воскликнула она и щелкнула пальцами. — Колби, дорогой, вы толькопосмотрите, — сказала Кендал удивленным голосом.

— Сейчас, — с готовностью ответил Лоуренс и бросилвзгляд на соседний столик, куда показывала Кендал.

Только что присевший за него мужчина разворачивал газету.Это была «Франссуар», на первой странице которой Колби сумел рассмотретьогромную, на четверть газетного листа, фотографию Кендал Флэнаган. Рядом сфотографией жирным шрифтом было напечатано «БУЖИ ЛИ УБИЛА ПЕПЕ? КТО ОНА, ЭТАОЧАРОВАТЕЛЬНАЯ БУЖИ?»