– Да нет же. Если честно, я вообще решила, что между нами все закончилось.

– И почему тебе взбрела в голову такая несусветная глупость?

– Почему глупость? Ты не звонил пять дней!

– А когда звонил, ты каждый раз находила причину, чтобы поскорее от меня отделаться.

– У меня правда много дел… – неуверенно промямлила Мариам.

– И у меня их было не меньше. Вопрос в приоритетах, не так ли? Теперь, когда между нами все прояснилось, я могу рассчитывать, что моя девушка не будет от меня убегать?

– Значит, я – твоя девушка?

– Угу. Так что?

– Я не буду от тебя убегать, – шепнула Мариам. – Правда, не буду.

– Вот и хорошо. От Левона, я так понимаю, мы уже тоже можем не прятаться?

– Наверное.

– Тогда я заеду вечером, ладно?

– Заедешь?

– А я что, тебе не сказал? Я ж машину купил. Надоело, что приходится каждый раз то на хвост кому-нибудь падать, то звонить в такси.

– Значит, ты действительно остаешься?

– Ага. Постой, мы же это уже обсуждали…

– Да, но… – Мариам тряхнула головой, как-то так дернулась, обняла его крепко, но кротко. – Ничего, не бери в голову.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

На секунду, всего на секунду Мариам показалось, что он скажет что-то вроде: «Я забыл надеть презерватив, но ты не переживай, если что – родим, я не имею ничего против маленького». И этой секунды хватило, чтобы у нее в душе  распустились цветы, а в ушах зазвучал хор ангелов. В действительности же ответ Кравца был намного более прозаичным:

– … Я тут кое-что купил. Нужно выпить всего пару таблеток.

Постинор! Он купил чертов постинор. Это все настолько диссонировало с тем, что Мариам себе напридумывала, что ей потребовалось пару секунд, дабы как следует все осмыслить. И снова она летела. На этот раз вниз. Как на качелях. С одного эмоционального пика на другой. Из крайности в крайность.

«Позаботился – так позаботился!» – буркнул Гурген в голове.

Без особого энтузиазма Мариам велела ему заткнуться. И вот теперь, вернувшись в относительную безопасность собственного кабинета, она крутила в руках коробочку с таблетками и никак не могла решиться. Потому что это – «не самый безопасный препарат», кто ж спорит? Но и не только поэтому.

Пока она рефлексировала, в дверь постучались. Мариам смела лекарство в ящик стола и, резко тот захлопнув, уставилась на вошедшего:

– Вет? А ты здесь какими судьбами?

– Да вот. Была неподалеку, решила заехать. Накормишь? – Не дожидаясь приглашения, Сандалова повесила курточку в шкаф и плюхнулась на диванчик.

– Ага. Только у меня дел…

– По горло. Я в курсе. Но ты не посмеешь меня оставить в неведении.

– Относительно чего? – поинтересовалась Мариам, сложив на груди руки.

– Относительно вас с Кравцом! Он может писать в своем Инстаграме что угодно, но я-то знаю, что это ложь.

О, да. Она знала. Но с тех пор прошло пятнадцать лет! Кого волнует, что было там, в прошлом?! Очевидно, Ветку.

– А раз ты все знаешь, что нового я тебе расскажу? – деланно изумилась Мариам.

– Ну, и к чему этот сарказм? – Сандалова открыла один глаз. – Ты же не можешь не понимать, что я права. От его поста за версту несет фальшью.

Все это, конечно, так, да только…

– Ну, а тебе какое до того дело?

– Что значит, какое? Ты – моя подруга. Я не хочу, чтобы тебя использовали.

Ветка возмущенно нахохлилась на своем диване. Мариам поправила стопку документов. Закусила губу, по привычке готовая пойти на попятный, да вообще что угодно готовая сделать, лишь бы только сгладить углы. Но тут в ее голове что-то щелкнуло, и Мариам вызывающе уточнила:

– Думаешь, я гожусь лишь на то, чтобы меня использовать?

– Чего? – изумилась Сандалова. – Да нет же! Как тебе такое в голову пришло? Просто этот пост…

– Да-да, я уже слышала. Но вот ведь, что удивительно – я вроде бы стала ничего, правда? – Мариам сверилась с зеркалом. – И внешне, и так… не пустое место. А вы… вы все как будто видите меня семнадцатилетней. Глупой, толстой, недалекой Мариам. Ни на что не годной и никому не нужной.

– Ты с ума сошла?!

– Да, наверное, – Мариам все же отступила, ее запал как-то очень быстро погас. Она явно переоценила свои силы, в отсутствие каких бы то ни было наперед заготовленных аргументов. – Не бери в голову.

– Нет, уж давай это обсудим! Раз начали. Ты на что намекаешь? На то, что я специально тебя гноблю?

– Нет. Но если хочешь знать, себя ты всегда выпячиваешь, вот она я – королева, а меня задвигаешь назад. И если взять, например, эту ситуацию с Кравцом…

– Бери! Я внимательно слушаю!

– Скажи, вот зачем ты меня каждый раз носом в прошлое тычешь? Пренебрежительно так. Мол, сейчас ты ничего, да, но мы-то знаем, как было…

– Я так не делаю!

– Делаешь, Вет, – устало заметила Мариам. – Как будто нам снова по семнадцать, и ты боишься, что кто-то позарится на твой титул королевы красоты. Ты хоть представляешь, как это глупо?

Две давнишние подруги скрестили, как шпаги, взгляды и застыли, ничего больше не говоря. Ветка не выдержала первой, отвернулась. Поправила нервно звякнувшие браслеты на руке.

– А глупо-то почему? – поинтересовалась она тихонько.

– Потому как, что бы ты ни думала, я очень хорошо помню, кто я, – так же шепотом ответила Мариам.

Сандалова помолчала некоторое время, осмысливая сказанное. Прошлась по кабинету.

– И после этого ты говоришь, что я, именно я тебя гноблю? Да ты с этим и сама отлично справляешься, как я погляжу. Не пробовала работать над комплексами?

– Так. Ладно. Зря я это начала, – в который раз попыталась завершить этот бессмысленный, как ей казалось, разговор Мариам.

– Ну, почему же? Раз уж пошла такая пьянка, черт с ним! Да, может быть, ты права. И я последняя гадина. – Сандалова шмыгнула носом. – Может, даже где-то тебе завидую…