Поэтому я начал готовиться к ним, занимаясь так усиленно, как только мог, и благодаря удачному совпадению обстоятельств у меня получилось сдать экзамены на «отлично». Но в следующей трагедии — если, учитывая все обстоятельства, это можно назвать трагедией — был виноват только я сам, поскольку, когда я продолжил обучение в шестом классе, я думал, что могу не трудиться и буду получать пятерки. Но этого не произошло, я лишь стал учиться еще хуже. «Если всё так, то почему я должен перестать быть хулиганом?» ― думал я.

∗ ∗ ∗

Но со временем мне стали подворачиваться отличные возможности проявить себя. Я продолжал выгуливать собак (как говорится, лучше синица в руке), но по-прежнему лелеял свою мечту стать кинологом. Я часто подолгу гулял около бывшей военной базы RAF Biggin Hill, до которой была всего лишь одна остановка на автобусе от того места, где мы жили. И я всегда ходил на местное авиашоу, где познакомился с местными кинологами.

Поэтому, когда в то лето после сдачи экзаменов мой друг сказал, что хочет получить работу на этой базе, я от нечего делать пошел вместе с ним, желая посмотреть, есть ли там что-нибудь для меня. Это окончилось ничем. Даже не потому, что у меня не было денег заплатить за экзамены. Еще в самом начале я не смог заполнить специальную форму, где надо было написать, почему именно меня нужно принять на работу.

Поэтому я продолжил обучение в школе и одновременно устроился работать в бар-ресторан Crooked Billet в районе Петс-Вуд на юго-востоке Лондона. Этой работе, как и многим другим вещам в моей жизни, я обязан, главным образом, Марион, работавшей в библиотеке напротив ресторана. Зная, что там есть вакансии официанта, она уговорила меня устроиться туда. А когда я начал там трудиться, накрывая столики и убирая их, то понял, что мне нравится как моя работа, так и зарплата, которую я получаю. Поэтому, осознав, что мои шансы получить «отлично» на итоговых выпускных экзаменах слишком малы, я окончательно отказался от мечты поступить в университет и начал учиться на компьютерных курсах, проходивших в школе (в тот момент у меня не было своего компьютера, и я даже не знал, как его включать). У меня не было шансов когда-нибудь стать Биллом Гейтсом или Стивом Джобсом, и, хотя я понимал, что в будущем компьютеры завоюют мир, я ушел и с этих курсов.

Но по иронии судьбы вот тут-то и началась настоящая жизнь. Имея некоторый опыт, я стал работать в баре целый день, к тому же теперь у меня появилась возможность жить там. Возможно, это и было именно то, что я искал — жизнь вдали от дома и — мне жаль это говорить — вдали от моей матери. Теперь я перестал влачить жалкое существование и мог перезагрузить себя и свою жизнь, начав жить по-новому.

Я говорю «перезагрузить», но, наверное, я устал от угнетения. В баре никто не знал и, как скоро стало понятно, не интересовался моим прошлым. Никто не корил за то, что у меня так мало пятерок, не хватает денег или нет собственного дома. Люди просто приходили в паб — в то время я уже стал барменом, — просто чтобы поговорить и даже иногда послушать. Вскоре у меня появилось несколько хороших друзей: хиппи, гангстер (у которого был «Ягуар» и личный телохранитель), бывший бандит, ставший законопослушным после того, как был избит бейсбольной битой, вооруженный грабитель, угодивший на десять лет в тюрьму после того, как участвовал в драке на парковке паба, убийца, бывший гольфист-рекордсмен, а также группа байкеров, появлявшихся вместе со своими байками лишь летом, а на зиму ставивших своих железных коней в гаражи.

Сюда приходили разные люди. Это было особенное место — бар Crooked Billet. Наконец мир стал казаться мне более интересным и дружелюбным. И у меня появился план — узнать его как можно лучше.

Мне было очень трудно продолжать работать без Финна. Казалось странным, что я должен садиться за руль и уезжать из дома, когда в машине нет моего друга. Каждое утро мое исчезновение заставляло его врасплох, потому что привычный порядок его жизни нарушался, и я едва ли мог что-то с этим поделать.

Как я уже говорил, мои ботинки и форма имели для Финна огромное значение, особенно ботинки. Поэтому теперь, находясь рядом с ним, я никогда не надевал их. Мой друг всё еще был достаточно слаб — его мышцы всё еще набирали силу, а легкие сшиты вместе, поэтому хоть мы теперь и выходили на прогулки, они были короткими и не утомительными, ведь последнее, что я хотел, — чтобы он прыгал вокруг меня. Поэтому, прежде чем надеть ботинки, я запирал моего друга в комнате, и от этого у меня разрывалось сердце. Обычно я так никогда не делаю и не ухожу тайком от него.

Наш дом, так сказать корабль, имевший сложную систему управления и обычно функционировавший только благодаря тому, что у нас с Джеммой смены были в разное время, тоже переживал сильное волнение. Что, конечно, означало, что Финн почти никогда не оставался один. Он был там, где я. Но теперь этому настал конец. Поскольку мой новый рабочий график не так хорошо сочетался с распорядком смен Джеммы, в течение некоторого времени мой друг оставался один. Нет, он, конечно, не был совсем одинок, ведь Милли составляла ему компанию, да и к тому же мы оставляли телевизор включенным. Но это не то, к чему привык пес, и я знал, что он будет тосковать по мне. Может быть, слово «тосковать» звучит слишком мягко в этой ситуации, но если вы любите собак, то знаете, что они по своей природе стадные животные. И представители некоторых пород испытывают настоящий стресс, если рядом нет людей. Хотите верьте — хотите нет, но, например, у немецких догов из-за стресса развивается болезнь, которая может оказаться смертельной.

В то же самое время в другой части дома были изолированы еще одни наши любимцы, Рорри и Макси, которые развлекались, как могли. Так как по характеру они являли собой полную противоположность друг другу, за их играми было очень интересно смотреть. В то время как Рорри был уже достаточно пожилым, страдал артритом и, если это было возможно, спал практически всё время, Макси, как я уже говорил, была «скоростным поездом» среди собак, готовая носиться двадцать четыре часа в сутки, поэтому несмотря на то что Maкси с Финном лучшие друзья, я никогда не оставлял их одних вместе, потому что знал, что Макси буквально разорвет его в клочья.

Но, по крайней мере, Джемма проводила дома достаточно времени, чтобы я был спокоен. И в результате у нее с Финном установился довольно тесный контакт, значительно отличавшийся от того, что был раньше. Да, конечно, Джемме нравились собаки и прежде. Она любила всех четвероногих, живших у нас дома. Но так как Финн был моей собакой, товарищем по работе и практически всё время находился рядом со мной, в их отношениях всегда существовала определенная дистанция. Но не теперь. Поскольку Финну всегда нравилось быть в компании и привлекать внимание, он вскоре стал сопровождать ее в хлопотах по дому, будучи всегда готов помочь, конечно, если она готовила что-нибудь, что вкусно пахло, и пытался вызвать у нее чувство умиления. И его усилия были вознаграждены. Я мог лично в этом убедиться, просматривая ее фото в соцсетях — Финн помогал ей выполнять домашние обязанности, внимательно следя за тем, как она записывает видео. Они перешли на новый уровень общения, и между ними сформировалась по-настоящему крепкая дружба. Это было очень приятно видеть. И с учетом того, что уход Финна со службы был не за горами, мне всё равно бы пришлось привыкать к этому. Честно говоря, в этот момент я немного ревновал пса к жене.