– Я утверждаю? – пожала плечами Женя. – Нет, я просто сказала, что так было.

Она оправилась от вчерашнего ужаса, воспоминания уже не пугали ее, не вгоняли в дрожь, как это было вчера. Но на вопросы представителя ГУВД Москвы она отвечала без охоты.

– Я был в этом коридоре, и если вы там находились в момент выстрела, вы не могли видеть, что преступник целился из пистолета. Он стоял к вам спиной, к тому же в коридоре слабое освещение, вы могли подумать, что у него видеокамера в руке.

– Вообще-то я и подумала, что у него фотоаппарат в руке.

– Но вы сказали, что видели пистолет.

– Товарищ подполковник, а давайте не будем путать Евгению Геннадьевну! – выразила свое возмущение Кирилл. – Она вам сказал про пистолет уже после того, как узнала, что именно произошло. Вот если бы вы ее допросили в тот момент, когда она смотрела, как преступник готовится к стрельбе… Но вы же не допросили ее в тот момент? Нет. Вас там не было. А Женя была. И поверьте, то, что произошло, очень ее напугало. Моя супруга – натура очень чувствительная, так что не надо искать в ее словах несоответствие. Это не делает вам чести.

– Даже так? – косо глянул на него Зайцев.

– Не надо, товарищ подполковник, делать из нас дураков.

– Никто из вас не делает дураков. А искать несоответствия – это, извините, моя работа.

– Извиняю. Потому что прекрасно вас понимаю. Вам надо найти преступника, моя супруга видела его, может сказать, как он выглядит… Вот, если вам это интересно, его изображение в профиль.

Оказывается, Женя умела обращаться с карандашом, поэтому смогла изобразить преступника на бумаге. Рисунок, правда, получился неважный, корявый, но Женя утверждала, что в профиль киллер выглядел именно так. И анфас она тоже нарисовала, но смогла при этом отразить только контур лица и нос. Крупный нос, именно поэтому он и бросился в глаза.

– Что-то не очень хорошее изображение, – покачал головой Зайцев.

– Ну, почему нехорошее? В профиль очень даже ничего. А то, что анфас не вышел, так вы сами сказали, что в коридоре было неважное освещение. В коридоре темно, а в зале яркий свет, поэтому Евгения Геннадьевна видела еще свечение вокруг преступника. Разумеется, священное сияние здесь ни при чем. Но ведь сияние было, и в нем затерялись черты лица. Логично?

– В общем, да. Но мне бы хотелось послушать Евгению Геннадьевну, а не вас, молодой человек.

– Хорошо, молчу.

– А что я могу сказать? – неловко пожала плечами Женя. – Все было так, как говорит Кирилл.

– А вашему Кириллу очень интересно знать, как все было? – с подвохом спросил подполковник.

– А как же? Убили гостя на моей свадьбе, как мне может быть неинтересно? – с искренним удивлением посмотрел на него Климкин.

– Вы и портрет составили, потому что это вам интересно?

– Портрет составила Женя, а я ее всего лишь об этом попросил.

– А зачем вы попросили?

– Чтобы вас не утруждать.

– Что ж вы вчера прятались от следствия?

– Я прятался? Я Женю прятал. Чтобы вы ее не терзали…

– Кирилл, если не секрет, где вы работаете?

– В торгово-промышленной компании «Приор».

– Кем?

– Помощником генерального директора. А что?

– А какое отношение к вашей фирме имеет… имел гражданин Витаев?

– Никакого.

– А почему он оказался у вас на свадьбе? Он ваш знакомый, родственник? Или родственник вашей супруги?

– Он хороший знакомый моего босса. Желание босса – закон для подчиненного.

– Кто ваш босс?

– Драгин Илья Николаевич.

Кирилл не врал, он всего лишь ввел в их с Авдеевым отношения промежуточное звено, заместителя генерального директора компании «Приор».

– Значит, Драгин Илья Николаевич пригласил гражданина Витаева?

– Я не знаю, кто его пригласил. Дело в том, что часть банкета оплачивалась фирмой… Я думаю, мы уходим от темы, а времени у нас все меньше и меньше.

– Вы куда-то спешите?

– Да, есть кое-какие дела. И Евгения Геннадьевна поедет со мной.

– Но я еще не закончил.

– У вас всего пятнадцать минут, так что не отвлекайтесь…

– Хорошо, будем говорить по существу, – сделал над собой усилие Зайцев. – Евгения Геннадьевна, вы находились в коридоре, но потом оказались в холле. Как это произошло?

– Я не помню.

– Что значит не помните?

– Этот человек выстрелил, повернулся ко мне, я заметила пистолет в его руке. А дальше ничего не помню. Ноги сами вынесли меня в холл…

– Но вы помните, как преступник проходил мимо вас?

– Да, я была справа от двери, а он ушел влево.

– И на вас даже не глянул?

– Нет. Видимо, ему было не до меня. Он искал место, куда выкинуть пистолет. Он выкинул его в мусорный бак. Вернее, попытался выкинуть туда, а пистолет упал на пол. Но он даже не посмотрел, куда упал пистолет. Зашел в коридор, и все, больше я его не видела…

– Как он был одет?

– В костюме он был. В черном костюме… Нет, в темно-сером… Или в черном? Там свет в прихожей был какой-то ненормальный, не поймешь, что и какого цвета…

– Кто еще видел преступника?

– Никто… В холле никого больше не было, только я. Может, кто-то и видел его, ну, там, куда он ушел…

– Соседний банкетный зал пустовал.

– Я тогда не знаю, – пожала плечами Женя.

– Из соседнего банкетного зала преступник, должно быть, вышел в общий холл, там, насколько я помню, стояли охранники, – сказал Кирилл. – Они могли его видеть…

– Нет, никто его не видел.

– Почему?

– А вы не знаете? – внимательно посмотрел на Кирилла Зайцев.

– Почему я должен это знать?

– Ну, это же была ваша свадьба.

– И что?

– Ничего…

– К чему тогда эти намеки?

– Какие намеки?

– Намеки, недоговоренности. Если вы мутите воду, тогда и от нас не ждите содействия, да, Женя? – завелся Кирилл, хотя должен был держать себя в руках.

– Не знаю. – Она взглядом дала понять, что не совсем согласна с мужем.

Она не хотела, чтобы он ссорился с Зайцевым.

– Дело в том, что охранников из холла привлек шум в зале, – сказал подполковник. – Они зашли в один зал, а преступник вышел из другого…

– Видно, что профессионал. Все просчитал.

– Вы думаете, профессионал? – Зайцев с интересом посмотрел на Кирилла.