Проскуровско-Черновицкой, Львовско-Сандомирской и Карпатско-Дуклинской операциях. Пришел день, когда танкисты — герои Сталинграда вступали в древнюю столицу Польши.

Освобождение Кракова открыло путь в Верхнюю Силезию. Продолжая наступление, 59-я и 60-я армии охватили Силезский промышленный район с юга, 21-я армия совместно с 1-м гвардейским кавалерийским корпусом обходила его с севера. 27 января над силезской группировкой противника нависла успешно перегруппировавшаяся 3-я гвардейская танковая армия.

Конев выехал в тот же день на командный пункт генерала Рыбалко. Сейчас создавалась реальная возможность завершить окружение врага и уничтожить его в очередном котле. Но указание Ставки было ясным — взять Силезский промышленный район, не допустив его разрушения, т. е. придется выпустить немецкие войска из полуокружения и добить их в открытом поле. Нелегко было ему, профессиональному военному, отказаться от того, к чему стремится любой военачальник и командир, — окружить и уничтожить врага. Это было трудное психологическое состояние. Положение усугублялось тем, что 3-ю гвардейскую танковую армию необходимо было еще раз поворачивать на новое направление, изменяя ей боевую задачу. И Конев принял решение для сохранения Силезского промышленного района выпустить из него немецкую группировку. Тогда же командующему 3-й гвардейской танковой армией был отдан приказ изменить направление удара. Под сильным натиском советских войск с фронта немцы были вынуждены поспешно отходить. Преследуя противника, соединения фронта 28 января овладели центром Верхней Силезии городом Катовице, а затем в лесах уничтожили отошедшие вражеские войска. «Второй Рур», «кочегарка и кузница фатерланда», как его именовали в Германии, Силезский промышленный район был в руках русских воинов.

Выходом войск к Одеру, овладением оперативными плацдармами на этой крупнейшей водной преграде Европы севернее и южнее Бреслау 3 февраля завершилась Сандомирско-Силезская наступательная операция 1-го Украинского фронта — составная часть Висло-Одерской стратегической наступательной операции, ходе которой тридцать пять вражеских дивизий были уничтожены, а двадцать пять потеряли от 50 до 70 процентов своего состава. В плен были взяты 147 400 немецких солдат и офицеров, захвачено около 14 тысяч орудий и минометов, до 1400 танков и штурмовых орудий.

Противник вынужден был перегруппирован Польшу около 40 дивизий с Запада, из глубины Германии и с других участков советско-германского фронта. «В этом наступлении в Польше… русское командование особенно искусно использовало имеющиеся силы», — отмечал верховный главнокомандующий экспедиционными силами союзников в Европе Дуайт Эйзенхауэр[86]. Премьер-министр Великобритании в послании Сталину писал: «Мы восхищены вашими славными победами над общим врагом и мощными силами, которые Вы выставили против него. Примите нашу самую горячую благодарность и поздравление по случаю исторических подвигов»[87]. Особую признательность Красной Армии выражал польский народ. На митинге в освобожденном Катовице И. С. Конев говорил: «Мы, воины 1-го Украинского фронта, стали участниками исторических событий возрождения Польши».

В первых числах февраля, когда на правом крыле фронта шли ожесточенные бои по уничтожению окруженной двадцатитысячной группировки противника южнее Рюттцена, Военный совет 1-го Украинского фронта приступил к подготовке Нижне-Силезской наступательной операции. Ее цель — выход на рубеж реки Нейсе, чтобы занять выгодные исходные позиции для последующих ударов на берлинском, дрезденском и пражском направлениях. Командующий понимал, конечно, что войска фронта, ослабленные в предшествовавших боях, испытывали значительные трудности — коммуникации оказались растянутыми более чем на пятьсот километров. Однако обстановка настоятельно требовала продолжения активных боевых действий — нельзя было допустить, как отмечал И. С. Конев, выступая на Военном совете, чтобы отходящие войска 4-й танковой и 17-й полевой армий, а также армейской группы «Хейнрици», насчитывавшие в общей сложности более тридцати дивизий, создали подготовленную в инженерном отношении оборону.

По плану, представленному на утверждение в Ставку ВГК, предусматривалось на направлении главного удара сосредоточить максимум имевшихся сил и средств. Чтобы достичь в столь сложных условиях обстановки сильного первоначального удара, Иван Степанович решил иметь один оперативный эшелон. Все армии, за исключением 13-й, также строились в один эшелон. Одноэшелонный боевой порядок имело большинство стрелковых корпусов. Районы сосредоточения танковых армий назначались за стрелковыми соединениями, в полосах которых они готовились к совместному прорыву вражеской обороны. В последующем на танкистов возлагалась задача развития успеха в оперативной глубине. Наносимый удар севернее и южнее Бреслау преследовал цель окружить этот сильно укрепленный город, в последующем уничтожить его гарнизон.

После произведенной перегруппировки войск утром 8 февраля объединения правого крыла фронта начали операцию. Противник встретил наступавших организованным огнем. Борьба приняла напряженный характер. Соединения 3-й гвардейской армии по приказу Конева обходным маневром окружили город-крепость Глогау (Глогувек), численность гарнизона которого составляла около восемнадцати тысяч человек, Оставив часть сил для его блокады, армия развивала наступление в северо-западном направлении и вышла на правый берег реки Бобер (Бобжа). К этому времени соединения 52-й армии освободили Бунцлау, где в 1813 году скончался М. И. Кутузов, и где на обелиске в центре города была высечена надпись: «До сих мест довел князь Кутузов-Смоленский победоносные российские войска… Он спас отечество свое, он открыл путь к избавлению народов…»

Командующий войсками фронта маршал Конев отдал приказ:

«В ознаменование светлой памяти фельдмаршала Кутузова приказываю:

1. Коменданту города Бунцлау учредить почетный караул у памятника фельдмаршалу Кутузову.

2. Всем войсковым частям и отдельным военнослужащим при прохождении мимо памятника фельдмаршалу Кутузову отдавать воинские почести.

3. Приказ зачесть во всех ротах, батареях, эскадронах, эскадрильях, командах»[88].

Продолжая наступать на запад, советские войска оставляли у себя в тылу окруженные группировки противника. Это было новым явлением в советском военном искусстве. В беседе с корреспондентами газет «Правда» и «Красная звезда», встретившими Ивана Степановича на одной из переправ через Одер, маршал так объяснял причины избранной формы борьбы с врагом: «У противника сейчас появилась… новая тактика обороны. Он то ли уже из-за недостатка времени, то ли из-за нехватки сил отказался от строительства укрепленных районов. Даже здесь вот, на Одере, мы не дали ему возможности закончить сплошные, глубоко эшелонированные рубежи. Он теперь, как в средние века, вынужден делать ставку на укрепленные города. На города-крепости с двойными, внутренним и внешним, обводами, и гарнизоны этих городов получают задания ни в коем случае не сдаваться, держаться насмерть. Представляете себе, сколько сил, средств, войск потребовалось бы, чтобы, скажем, штурмовать такой город, как Бреслау?…Так вот на этот яд мы, кажется, нашли хорошее противоядие. Войска обходят эти города, выставив достаточные заслоны, и двигаются дальше. Так гарнизоны выводятся из активной борьбы… Немецкие генералы — люди опытные и хитрые. Атакуя внешнее кольцо, окружающее Бреслау, они делают вид, что хотят выручить его гарнизон. Не в этом, однако, их главная задача. Они хотят связать как можно больше наших войск осадой городов-крепостей, связать нам руки, вымотать нас, а главное — замедлить продвижение в глубь