Юджину, то у них обоих могли бы быть проблемы. Юджин – американец, а Эщин – кореянка, поэтому об их взаимоотношениях никто не должен был узнать. Кроме того, Такаси слишком активно интересовался ее семьей, и она не хотела давать ему лишний повод для размышлений.

– Даже если японский солдат украл что-то, что принадлежит мне, он должен сам явиться и вернуть эту вещь. Как он смеет просить меня прийти?

Переводчик поклонился и поспешил удалиться. Эщин решила, что должна рассказать об этом Юджину.

Девушка решила незамедлительно отправиться в аптеку. Она была так зла, что японские солдаты взяли вещь, принадлежавшую Юджину, и теперь музыкальная шкатулка оказалась в руках Такаси. Сидя в паланкине, Эщин сцепила руки, сдерживая гнев, как вдруг они остановились. Она услышала, как Хаман на кого-то кричит.

Эщин выглянула наружу и увидела Донмэ и его людей, которые не давали проехать дальше. Они встретились взглядами. Сегодня он выглядел особенно злым. Девушка приказала опустить паланкин за землю.

Как только слуги выполнили приказ, люди Донмэ схватили их и потащили в сторону. Их главарь подошел к паланкину, присел и протянул руку Эщин, чтобы помочь выйти, однако она самостоятельно вышла из паланкина.

– Что ты творишь?

Донмэ опустил руку, медленно выпрямился и посмотрел на девушку.

– Куда вы направляетесь?

– Какое тебе до этого дело? – возмущенно спросила Эщин.

– Даю последний шанс ответить.

– «Последний шанс»? Какая глупость! – Девушка повысила голос.

Он лишь хотел защитить ее, и поэтому ему было важно знать, куда она направляется. Он вовсе не пытался преградить ей путь. Просто волновался за ее безопасность, и все.

– Почему же вы так упрямы, госпожа? Ваши рискованные решения разбивают сердца, пятнают ваше имя, заставляют вас брать в руки оружие и даже становиться мишенью.

Оружие, опасность и в конце концов смерть. Теперь даже Ванык заинтересовался Эщин – она и в самом деле стала живой мишенью. Донмэ думал, что, если бы она только приняла помощь, если бы позволила ему защищать ее, все могло бы быть по-другому.

– Я прошу вас затаиться. Не ходите в школу на занятия, не вмешивайтесь ни во что, не задавайте миру никаких вопросов.

– Как ты самонадеян. Я не жалею о своих решениях. Я позволила тебе жить, но могу застрелить тебя в любой момент. Ты думаешь, что в праве говорить мне что делать только потому, что знаешь мой секрет?

– Нет. Пока нет. С этого дня я стану вашим оружием. Я не должен так поступать, но мне все равно, пусть даже меня будет ненавидеть весь мир. Пусть даже после этого вы отвернетесь от меня.

Он любил ее и ни разу не пожалел о своем чувстве. Он пойдет на все, чтобы уберечь Эщин от смертельной опасности, даже если она его в итоге возненавидит. Донмэ был обязан ей жизнью и теперь собирался выплатить долг. В конце концов, ему нечего терять.

Мужчина подошел к Эщин, а в следующее мгновение вынул меч и взмахнул им за ее спиной. Коса Эщин оказалась в руке Донмэ. Окружающие закричали, а у девушки перехватило дыхание. Он не отрываясь смотрел на нее, держа в руке ее косу.

Когда Эщин немного отошла от шока, она выхватила второй меч Донмэ и приставила кончик лезвия к его горлу.

– Вероятно, ты и правда хочешь, чтобы я тебя убила. – Эщин была в ярости. Сначала он назвал ее глупой дворянкой, затем выстрелил в нее и, наконец, отрезал волосы. – Ты пренебрег моей добротой. Выстрелил в меня, а теперь публично унизил.

– Скажите, что вы чувствуете?

Родившись сыном мясника, Донмэ стал безжалостным убийцей. На этот раз, чтобы спасти дорогого ему человека, пришлось сделать ему больно. Другого способа он сейчас не видел.

– Нужно было оставить меня, мальчишку, умирать. Когда вы спасли меня, то дали надежду. Чтоб вы знали, я все еще надеюсь, поэтому и отрезал ваши волосы. То, что сейчас происходит, результат вашего выбора в прошлом.

– Хорошо же ты обо мне думаешь! Даже вернувшись в то время, я бы все равно тебя спасла. Но если ты еще раз попадешься мне на глаза, я без раздумий тебя убью. Ты не имеешь права обо мне беспокоиться. Продолжай думать, что я лишь глупая дворянка, купающаяся в роскоши.

Эщин сильнее прижала кончик меча к горлу Донмэ. и из шеи потекла кровь. Она хотела, чтобы ему тоже было больно.

Выйдя их толпы, к ним подошла Хина. За время, пока они разговаривали, зрителей значительно прибавилось. Эщин была унижена, но не сломлена, поэтому сейчас она держала острие у горла якудзы, показывая, что никто не смеет обращаться с ней подобным образом. Хина мягко обхватила запястье Эщин и отвела ее руку в сторону.

– Довольно, госпожа, он вас уже понял. Думаю, хватит развлекать публику, – тихо сказала Хина.

Женщина грустно посмотрела на Донмэ. Когда-то он сказал, что подстрелил черную птицу, чтобы она больше не могла летать. Похоже, черная птица снова собиралась в полет, и он был готов на все, чтобы помешать ей взмыть в небо.

– Кажется, ты уже не сможешь остановить свою черную птицу.

После этих слов Донмэ наконец посмотрел на Хину. Она обняла Эщин за плечо и повела в пекарню.

– Все на вас смотрят. Пойдемте в другое место.

Эщин выхватила у Донмэ свою косу. В его ладони осталась красная лента.

Лицо девушки не выражало никаких эмоций, пока Хина вела ее в пекарню. Распущенные волосы едва прикрывали плечи. Хина достала из сумочки платок и начала их завязывать.

– Не думала, что когда-нибудь использую этот платок как заколку. Судьба захотела, чтобы он достался вам.

– Я потом его обязательно верну.

Хина посмотрела на платок и покачала головой. Платок принадлежал Юджину. Американец отдал ткань ей в их первую встречу в гостевом доме. Хина хранила платок как воспоминание о знакомстве с серьезным и прямолинейным мужчиной, которым она восхищалась и который отдал свое сердце маленькой черной птичке, летающей в небе.

– Платок принадлежит американцу, поэтому я и говорю, что это судьба, – сказала женщина, завязав платок.

Эщин оглянулась на Хину, которая как раз закончила делать нехитрую прическу.

– Меня таскали за волосы, и мне пришлось их отрезать. Понимаю, как вы огорчены, но, с другой стороны, если то, что кто-то отрезал ваши волосы, – конец света, как же вы собираетесь спасать Чосон?

– Послушайте…

– А может, вам больше пристало носить платки, а не оружие? Ну подумайте сами. Трое мужчин потеряли покой, видя вас с винтовкой в руках. Чосон скоро станет колонией Японии, и этого уже не изменить.

Взгляд Хины был холодным как лед. Ревность,