– Эй, я, вообще-то, держу тебя за руку.

Девушка сердито засопела, я ощутил ее досаду на себя и злость на меня.

– Все, взял. Отпускай.

Биомеч, которым я убил Босса, погиб от близкого удара огня. Второй, который приковывал Нанджи к земле, она зарыла поглубже. Зато нашелся этот.

Меч отозвался, медленно шевельнулся, как будто змей, очнувшийся от зимней спячки. Я потянул биомеч изо мха, чувствуя радость примитивных интеллектуальных схем оружия – хозяин пришел, хозяин накормит и даст дело… Наконец нервная система вышла из комы, настроилась на меня.

Имплант отрапортовал о наличии оружия. Мне показалось, он тоже был доволен. Нанджи опасливо стояла в сторонке, я видел только нечеткий силуэт девушки.

Второй биомеч я нашел сам – почуял, что ли. Подчинил его, положил в мох перед собой. Провел рукой. Обнулить настройки на пользователя!..

Ага, так латинская молитва (об очищении, должно быть), была, как я и думал, выпендрежем.

НАСТРОЙКИ ОБНУЛЕНЫ.

– Что ты делаешь? – Нанджи опасливо наблюдала за моими манипуляциями.

– Так, ничего особенного. Твое оружие погибло, защищая меня… – было бы не очень вежливо напоминать, что до того ее оружие вспороло мне брюхо. – Замена не совсем равноценна, но, может быть, ты согласишься на это.

Нанджи поколебалась.

– Или опять боишься?

– Чего?!

Надо же, повелась, как первоклассник!

– Кровь. Немножко.

Нанджи решительно схватилась за нож и проколола палец. Капля упала – отчего-то я ее видел, ярко сверкающую драгоценность жизни, впиталась в биоматериал меча.

– Можно. – И девушка взяла биомеч. Я услышал музыку – ее изумленный вздох… «Аспид» ожил, бестолково замотался в ее руках. Я на всякий случай отодвинулся.

– Что же это такое? – восхищенно пробормотала девушка, понемногу осваиваясь с оружием. – Подчинение основано, понятно, на магии крови, как заклинают лозы…

– Никакой магии, – возразил я. – Просто когда биомеч пробует тебя на вкус, он читает параметры твоего организма и…

Махнул рукой, отчаявшись объяснить то, что и сам не очень-то понимал.

– Впрочем, пускай будет магия.

Я обмотал биомеч вокруг пояса, так, как носили дракониды. Нанджи несла свой, перебросив через плечо и выведя в рукав. Наверное, так удобнее – можно мгновенно выхватить и пустить в ход… Попрактиковаться в баттодзюцу, что ли?..

Наверное, придется. Ведь с бластерами ничего не вышло, корни деревьев и кустарников плотно опутали и тела, и оружие, утащили под землю. Будь я зряч, не побрезговал бы поработать биомечом, чтобы докопаться до останков. Бластеры, обоймы, модули аптечки, прочие полезные вещи. Но заставить Нанджи заниматься эксгумацией самолично похороненных… нет.

Я немного постоял у холмика, который, сложись обстоятельства иначе, мог бы стать моей могилкой. Здесь Нанджи, вырезав меня из комбеза, закидала бронекостюм дерном и Зеленым Словом вырастила поверх кусты.

Нанджи верно сказала, доспех был безнадежно испорчен. Другие комбезы, возможно, еще функционировали, но ни за какие сокровища я не стал бы это выяснять – Нанджи хоронила драконидов, не вытряхивая их из чешуи.

А вот драконидские сидора Нанджи спрятала в выворотне и вырастила сверху заросли чего-то крапивообразного. Я сунулся туда босыми ногами, словно по углям прошелся. Озлился, схватился было за биомеч, но вдруг погодил устраивать косьбу и сказал Зеленое Слово.

Сработало!.. Кусты зашумели и расступились, осторожно ступая, я вошел в крапиву, разворошил захоронку. Сухие пайки, обоймы мультиганов, кассеты аптечек. И моя одежда!..

Нанджи вспыхнула (я не видел, но покраснела ведь наверняка) и отвернулась, когда я радостно выпотрошил этот рюкзак и стал переодеваться. Майка и трусы разве что только плесенью не поросли, я с отвращением выкинул их в крапиву. С превеликим облегчением натянул джинсы – тога из пледа смертельно надоела. Резаную ветровку накинул на голое тело. Ботинки скукожились так, что стали похожи на пыточное орудие, надеть их было невозможно. Пришлось сделать обуви обрезание, тогда ботинки превратились в туфли и на ноги налезли. Так, и плащ на плечи, отрез живой ткани, которым поделилась Нан, плюс три к броне, плюс десять к маскировке…

– Ну, как я выгляжу? – я повернулся кругом, демонстрируя себя Нанджи.

Девушка молчала довольно долго.

– Издалека можно принять за вэйри. Со спины. Ночью.

Наше мародерство… пардон, сбор законных трофеев продлился до самого вечера. Со мной приключилось что-то вроде куриной слепоты, природное зрение отключилось вовсе, я «видел» только сенсорами импланта, пусть близорукими и дальтониками, зато превосходно видящими в темноте. Хорошо, что я позволил биокомпу их вырастить…

Нанджи шла впереди. Она двигалась бесшумно, несмотря на то что несла три четверти нашей ноши. Я пер сзади, спотыкаясь о собственные ноги, малый вес казался неподъемным.

Когда Нанджи двигалась, я видел ее довольно четко. Когда девушка застывала, вскинув руку, силуэт таял на фоне серости. Последней таяла рука. Странно и жутковато было видеть, как в воздухе вдруг проявлялось лицо, одна голова, без тела – Нанджи вертела головой, оглядываясь, прислушиваясь. Словно Чеширский Кот. Кошка…

Я переключался на тепловое видение, и передо мной маячило яркое большое пятно лица и два тусклых пятнышка поменьше и пониже – руки. Одежда девушки экранировала тепло. Поднять капюшон, стащить рукава на кисти, и будет невидимкой для тепловизора…

Мы вернулись на нашу поляну. Весь остаток вечера я учил Нанджи обращаться с биомечом. Она оказалась хорошей ученицей, сказался опыт владения живой лозой, скоро управляла оружием вполне сносно. Мы даже немного пофехтовали, но я быстро утомился и запросил пощады.

Пала ночь, холодная, безлунная. Нанджи раскинула плед, мы укрылись плащом, устроились спина к спине. Потом Нанджи заворочалась, повернулась ко мне.

– Чудесное оружие, – сказала она, щекоча дыханием ухо и затылок.

– Да, неплохое, хотя и сделано нелюдями… – подначил я ее. Нанджи на подначку не повелась.

– Думал, ты сочтешь его нечистым.

– Оружие не может быть нечистым, но может быть нечистой рука, направляющая его.

– Это да, – пробормотал я.

Так разговаривать было невежливо и неудобно, мне приходилось повышать голос. Я рискнул тоже повернуться к ней лицом. Мы шептались о событиях дня, строили планы на завтра. Нанджи рассказала мне о наговорных кругах, которыми каждую ночь окружала стоянку. Сегодня она впервые не стала таиться от меня и вслух произнесла заклинание. Добрый знак – раньше она ни за что не стала бы выдавать тайны волшбы ее племени какому-то нелюдю…

Вдруг до меня дошло, что мы держимся за руки. Нанджи прервала рассказ, смущенно посопела, шевельнула пальцами, но я не отпустил. Еще чего. Тихонько потянул на себя. Девушка попыталась сопротивляться, но как-то неуверенно. Я вдруг ощутил нарастающий страх и странную сладкую слабость, покорную, ждущую. Через мгновение понял, что это не мои чувства. Тонкие ладони вздрогнули в моих руках, Нанджи задышала часто, хотела что-то сказать, не смогла, захваченная чужими эмоциями – мое влечение, желание прикасаться, ощущать тепло.