Мне постоянно приходилось одергивать себя, напоминать, что это всего лишь игра. Что я делала это ради своего бизнеса. А так хотелось верить в то, что все было по-настоящему. Представлять себе, что вот сейчас он не выдержит, схватит меня, нагнет прямо у панорамного окна и снова трахнет.

Я выпрямилась и слегка тряхнула головой, снова вспоминая, как вылетела из его кабинета в слезах пару дней назад, и по какой причине. Во мне снова начала бурлить злость. Потому что по вине этого мужчины я испытывала смешанные чувства. И это меня раздражало. Именно эо чувство было правильным.

Я резко повернулась к Доновану, когда он еще не успел перестать трахать глазами мою задницу. Он резко перевел голодный взгляд на меня.

Несмотря на напряжение между нами, которое было практически ощутимым, на искры, летающие в кабинете, я все же смогла как-то выдавить из себя улыбку, и подошла к Нику ближе, на расстояние вытянутой руки.

Протянула ему карандаш. Ник встал, взялся за него и медленно потянул из моих пальцев. Мы смотрели друг другу в глаза, не отрываясь. В тот момент я сама себе завидовала в том, что мне довелось познать, что такое настоящая страсть, влечение и сексуальный голод. Потому что без этих чувств жизнь пресная, а секс кажется повинностью. А когда вот так, с искрами в глазах, с мягкими коленями ― это невероятно. И пускай я познала это с недостойным мужчиной, во всяком случае, я пережила незабываемый опыт. Осталось дело за малым: найти себе нормального мужчину, который сможет вести себя во время секса так же дико и необузданно, оставаясь при этом хорошим человеком.

Ник отбросил карандаш на стол и снова протянул руку.

– Тогда скрепим сделку? ― спросил он, пока я тонула в его глазах, полных жажды.

– В каком смысле? ― спросила я, стараясь не выдавать дрожи в голосе.

– Как это принято среди профессионалов, Ан-на, ― он как будто специально говорил медленно, растягивая мое имя. ― Рукопожатием.

– Оу… да, конечно.

Вот как у него это получалось? Как всего несколькими словами, абсолютно не содержащих сексуальный подтекст, заставить меня трястись? Дьявол, не иначе. Или его сын. Или даже внук.

Я подняла руку и вложила свою ладонь в его, горячую и такую… мужскую. Бросила быстрый взгляд на наши руки, а потом, когда Ник сделал шаг ко мне, ― на его лицо. Губы. Он их облизнул, и я невольно повторила его жест, облизнув свои. Его взгляд тоже упал на мой рот. Клянусь, я могла слышать потрескивание в воздухе. Это трещала по швам моя стратегия, или это были искры от нашего соприкосновения? Потому что я отчетливо ощущала их на своей коже, пока Николас медленно и нежно поглаживал ее своим большим пальцем.

Донован сделал еще один короткий шаг ко мне, пока не оказался настолько близко, насколько не должны приближаться те, кто договорился о партнерских отношениях. Я поняла, что сейчас случится неизбежное, и внутренне металась, оскорбляя себя последними словами. Потому что губы уже приоткрылись, готовые ответить на поцелуй. Похоже, моя гордость была в обмороке. Потому что когда Ник слегка наклонился ко мне, я могла только мысленно призывать его сократить расстояние между нами и сделать то, чего мы оба хотели.

Внезапно дверь в кабинет распахнулась, и мы с Ником резко отпрянули друг от друга. Очень странное было ощущение, когда всего мгновение назад сердце замерло в ожидании жеста, которого оно так жаждало. А уже в следующее бестолковый орган затрепетал в груди, как сумасшедший, срываясь в истерику. Потому что нас застали. Господи, ну что здесь такого? Мы еще ничего не успели сделать. И мы не подростки, закрытые в спальне, куда вошел строгий родитель. Два взрослых человека, которых тянуло друг другу.

Стоп, Чарльз! Это тот самый момент, когда стоит остановиться и снова вспомнить о том, какая миссия была передо мной.

Захотелось схватить себя за шиворот и хорошенько встряхнуть.

– Анна, Ник, простите, что прервала вашу… гм… встречу, ―голос Саманты немного понизился, и она прочистила горло. ― Все уже собрались в конференц-зале и ждут вас.

– Спасибо, Саманта, ― произнесла я смущенно и, развернувшись на каблуках, рванула к конференц-залу.

– Прямо и налево! ― догнал меня голос Саманты.

Не оборачиваясь, я подняла вверх ладонь.

– Спасибо.

Я как будто сбегала от дьявола. Неслась вперед, ощущая на своей спине прожигающий взгляд. Жутко хотелось обернуться и убедиться, что он принадлежал Доновану, но я не стала. Даже по сторонам головой не крутила, пока не достигла нужной комнаты. Притормозила, сделала глубокий вдох и вошла. Поздоровалась со всеми, и под нестройный хор приветствий, заняла место во главе стола напротив того, которое было приготовлено для Донована.

Слева от меня сидел Питер ― наш художник. Он наклонился ко мне, намереваясь что-то сказать, и я подалась немного вперед.

– Все нормально? ― спросил он.

– Да, ― пробормотала рассеянно. ― Я в норме.

Он кивнул, но еще раз с подозрением посмотрел на меня. К счастью, Питер решил не продолжать допрос.

В зал вошел Донован. Выглядел он так, будто между нами не было момента в его кабинете. Как будто все шло по плану. Меня начало слегка потряхивать от этого высокомерного равнодушия. Получается, только мое сердце колотилось с неимоверной скоростью? И только меня бросало в жар от нашей близости? Если это так, тогда мой план по соблазнению Николаса мог катиться в пропасть, потому что в нем не было смысла.

Я начала себя успокаивать. Нет. Я же видела этот голод в его глазах, чувствовала вибрации его тела. Даже вспомнила курсы физиогномики, считывая эмоции с его лица и жестов. Ему было не наплевать. Однозначно Донвоан попался на крючок.

От этой мысли я приосанилась, выпрямила спину и тряхнула волосами, смахнув рукой их с правого плеча за спину. Ник не пропустил этот жест. Он быстро окинул меня взглядом и вернулся к своей приветственной речи, которую я совершенно не слушала, пока анализировала наше с ним поведение.

Справа от Николаса сидела симпатичная девушка, которая слушала его и периодически что-то черкала в лежащем перед ней блокноте. Когда она поднимала взгляд на Ника, то слегка смущалась и снова опускала его к блокноту. Я слегка прищурилась, наблюдая за ними. Это было гораздо интереснее проекта, который мы готовили. И вообще обычно я быстро теряю интерес к проектам после того, как они завершены, и мне больше нечего добавить.

Ник тоже поглядывал на девушку, только он при этом хмурился. Интересно, почему? Докучающая поклонница? Она была не похожа на ту, которая станет добиваться мужчины. Хотя что я знала о представительницах своего пола? Я и себя-то толком не знала. Сначала была сосредоточена на учебе, потом ― на работе. На саму себя и отношения всегда оставляла минимум времени. А теперь, когда мне так неудержимо хотелось сосредоточиться на отношениях с мужчиной, я должна была бросить все силы на работу. Это казалось несправедливым. И таким несвоевременным.