– Жми, – тоном холоднее айсберга прервал Алир. Обхватив мою ладонь, положил себе на грудь в том месте, где находилась точка, в последний раз вызвавшая магию.

Я подавилась остатком фразы и покраснела еще сильнее. Как стыдно! Не в силах посмотреть в глаза дракону, опустила пылающее лицо и, не глядя, уже привычным движением нажала на точку Огня. Вокруг вспыхнуло пламя. Мгновенно стало тепло. Конечности мои, согреваясь, болезненно заныли.

Невольно застонав от наслаждения, я вскинула голову. Натолкнулась на изменившийся взгляд Алира и застыла не дыша. В свете окружающего нас пламени дракон преобразился. На щеках появился румянец, глаза заблестели, а губ коснулась легкая улыбка. Как же он красив! Сердце заколотилось как сумасшедшее. И колени задрожали, когда аян рывком вжал меня в свое тело, тут же накрыв губы своими.

Голова пошла кругом. Казалось, пламя проникло в меня, выжигая любые сомнения, страхи, овладело мыслями и желаниями. Словно поняв силу своей власти надо мной, дракон начал наседать все сильнее. Терзая умопомрачительно страстным поцелуем мои губы, он не давал возможности опомниться, передохнуть, подобно той магии один за другим уничтожал пути к отступлению. Прижавшись к нему еще сильнее, почувствовала, как кольнуло в груди от рухнувшего сзади последнего моста, способного вернуть меня к привычной жизни без Алира. Обвила руками шею дракона, а он…

Мужчина резко отстранился, и пламя, завернувшее нас в жаркий кокон, исчезло. Еще паря где-то в небесах, я вдруг услышала привычный ледяной тон:

– Тебе бы понравилось.

Как же больно падать! Стало одиноко и противно. И снова мне указали на место никчемной человечки. Обхватив себя руками, я задрожала, хотя было очень жарко. Словно сейчас не произошло ничего особенного, Алир одним прыжком сел на коня и протянул мне руку.

Я не стала отталкивать ее, толкать гордые речи, пытаться доказать ему и себе, что чего-то стою. Зачем? Человечка, и этим все сказано. Как оказалось, еще больнее приземляться на острые камни окружающей меня реальности. Я никогда не стану для дракона кем-то большим! И этот ошеломительный поцелуй явное тому доказательство. Максимум, что мне будет позволено – одна ночь. Если дракон вдруг пожелает опуститься столь низко.

Приняв помощь, я забралась на коня и села спиной к мужчине. Так же я ехала с Гайоном. Не было ни малейшего желания видеть лицо аяна, не хотелось осознавать, что меня ткнули носом в мои чувства, которые до сих пор оставались загадкой для меня, но не для Алира. Его же сердце сохраняло твердость стали. Невзирая на то, какую магию я пробуждала в теле дракона, чувства в нем вызвать не под силу даже хотори.

Весь оставшийся до Фаросилиана путь смотрела вперед и молча глотала слезы. Не суждено мне летать. Лишь падать! Моя участь – стоять по колено в луже под холодным дождем и с восхищением смотреть на парящего в небе дракона. На большее и рассчитывать не стоит.

Едва мы миновали ворота, я заметила странную картину. На пороге замка, посматривая вверх, металась Курракава. На змею было жалко смотреть: золотые чешуйки померкли, под огромными желтыми глазами залегли темные круги, изломанный хвост нервно подергивался.

– Померли, – заунывно подвывала Курочка. – Точно померли! И зсачем вы меня ос-ставили на эльфа?! Эх, померли…

Конь уже приближался к крыльцу, и я, привлекая внимание безутешной змеи, помахала рукой:

– Курочка, мы живы!

Змея застыла в позе кобры, не сводя с нас выпученных глаз, а затем осела на пол кольцами. Отвернувшись, она фыркнула:

– Конечно живы. Что с-с вами с-сделаетс-ся-то? – Курракава снова посмотрела в небо: – С-солнышко с-сегодня теплое. Очень… Вот, не удержалас-сь, выползсла погретьс-ся. А вы куда-то уезсжали? Я и не зсаметила.

Она замолкла, еще с мгновение глядела вверх и вдруг быстро поползла внутрь. Я тихо рассмеялась. Курочка одним своим видом подняла мне настроение. Подумаешь, разбитое сердце! Зато не померли!

Алир спрыгнул с коня и, бросив поводья выскочившему к нему служке, направился к двери. Моя улыбка растаяла. Вздохнув, я с трудом сползла на землю и поплелась следом за гадким драконом в надежде поскорее добраться до своей комнаты.

Однако в холле меня ожидал сюрприз. Неприятный.

Теперь меня никогда не покинет образ худенькой, продрогшей насквозь человечки. Казалось, закрыв глаза, я буду каждый раз видеть перед внутренним взором ее макушку, подрагивающие плечи, стройные бедра рядом с моими, острые коленки. Скольких усилий стоило смотреть прямо! Я словно отыскал настоящее сокровище, которым хотелось любоваться. Тонкая, как береза, которую вот-вот сломит под своим гнетом холодный ветер, но готовая терпеть и бороться до конца. Сгибалась, но не сдавалась.

И хоть от ее присутствия рядом в груди разлилась волна приятного тепла, я почти всю дорогу сходил с ума от ярости. Сначала злился на Гайона, так откровенно и нахально проявляющего к Влади интерес. Затем сердился на саму девушку, на ее обезоруживающую наглость, на отчаянное желание ехать со мной, на невозможность дать отказ, на содрогающееся от непогоды тело, на свое бессилие.

И на поцелуй.

Я гневался, потому что нужно быть рассудительным и непреклонным. Бесился, так как в очередной раз поддался порыву, залюбовался, позволил зеленым глазам очаровать себя, вновь ощутил желанный миг единения. Распалился вконец… ведь не смог воззвать к хладности Стали. Видел прямую спину Влади перед собой, с трудом сдерживался, чтобы не податься вперед, не прикоснуться к макушке губами, чтобы не скользнуть взглядом по длинной стройной ножке к очаровательным изящным щиколоткам и маленьким пальчикам, чтобы не втянуть носом исходящий от девушки аромат западного ветра, всегда приносящего вместе с собой запах цветов, переплетенный с соленой свежестью моря. Сходил с ума, потому что из-за нее терял связь с магией, которую намеревался воспитать в себе.

Я нарочно не стал помогать Влади спуститься с коня. Нельзя! Лучше не прикасаться, не видеть, не слышать, не ощущать и не чувствовать…

– Алир, а мы тебя заждались, – воскликнул Царг, едва я переступил порог Фаросилиана.

Брат в компании богато одетого мужчины направился ко мне. Позади них застыла девушка в темно-бордовом платье. Незнакомка при виде меня тут же склонила голову, проявляя почтение, и даже не подумала поднять глаза. Учитывая отсутствие на мне рубашки, это говорило бы об отсутствии манер. Как у Влади. Раздражение мое вдруг усилилось.

– Аян Алир, – почтительно поклонился незнакомец.

Царг неодобрительно покачал головой, намекая на мой внешний вид. Однако все его осуждение тут же исчезло. Глаза округлились, брови взметнулись, во взгляде появилось возмущение от вида вошедшей в холл следом за мной человечки.

Если моя полунагота озадачила брата, то подобный вид его любовницы явно разозлил. И меня тоже накрыло волной неприязни. Только-только восстановленная ясность ума разлетелась на осколки от осознания, что моя служанка – его любовница. Я словно приревновал Влади к собственному брату. Ее! Человечку! Мысленно усмехнувшись несусветной глупости, пришедшей в голову, перевел взгляд с Царга на мужчину, смущенно отвернувшегося от полуобнаженной хотори, а затем и на вторую девушку, застывшую возле дверей в гостиную. Тут же отвел взгляд и сообщил холодно: