— Боитесь конкуренции со мной? — захохотал Кобден. — Оченьразумно. Но не волнуйтесь. Я позвоню своему секретарю и попрошу ее связаться сдежурной аптекой в Эшториле. Когда мы приедем в «Палацио», нас уже будет ждатьлекарство, которое передадут лично мне в руки. Никого не удивит, что какой-тоэкземпляр лекарственной продукции прислали такому известному фармацевту, как я.Вас устраивает такой вариант?

— Вполне, — улыбнулся Дронго. Голова, казалось,раскалывалась от боли. Он подумал, что придется делать снимок. И с каким-торанее неизвестным ему злорадством вспомнил про напавшего на него незнакомца.Тот вообще сейчас лежал на полу в луже собственной крови. «Я становлюсьжестоким», — признался себе Дронго, еще раз потрогав припухлость на голове.Следовало бы приложить что-нибудь холодное. Но не сидеть же ему на виду у всехс перевязанной головой! Придется потерпеть, ехать осталось не так далеко. Ипостараться, когда автобус остановится, выйти одним из первых. Иначе если оностанется сидеть, кто-нибудь из проходящих мимо обратит внимание, какой бугорвырос у него на макушке. А когда он стоит — если учесть, что росту в нем стовосемьдесят семь сантиметров, — заметить что- либо на его голове под силу развечто баскетболисту, притом очень высокому баскетболисту.

«Но почему они повторили два нападения подряд? — задумалсяДронго, стараясь не обращать внимания на головную боль. — Ведь они понимали,как рискуют. Значит, им важно было обратить на себя внимание. И это приусловии, что против них действуют все разведки мира, специальная службаИнтерпола и местная полиция. Почему? Почему они идут на заведомый риск, зная,что шанса на выигрыш почти не существует, а возможность проиграть почтиабсолютна? В чем смысл подобных действий?» Он закрыл глаза. И уже практическине слушал, как Кобден рассказывает ему о достижениях фармацевтики в СоединенныхШтатах.

— …А эта ваша виагра просто дрянь, я вам авторитетнозаявляю. Повышает давление у мужчин, делает их сердечниками, а после приемапрепарата в течение полугода мужчины становятся законченными импотентами…

— Я слышал — наоборот, — вежливо отозвался Дронго.

— Это все реклама, — отмахнулся Кобден.— Можете себепредставить, с каким нетерпенеем набросились на виагру старики, которые уже леттридцать не трахались с собственными женами. И поплатились здоровьем. А мыразработали препарат нового поколения. Он усиливает естественные функцииорганизма и не вызывает такого количества инсультов и инфарктов. Нужно думать ио последствиях такого шага…

«…Нужно попытаться проанализировать введение каждого ивыяснить, кто именно в автобусе мог направлять действия убийц», — продолжалдумать о своем Дронго. В том, что координатор находится рядом, он несомневался. Убийцы не рискнули бы появиться на стадионе заранее, там всегдакто-то есть из служащих, и на неизвестных людей сразу бы обратили внимание. Темболее сейчас, в преддверии финальных игр, служба безопасности проверяет всехпосетителей более чем тщтельно. Значит, кто-то направлял их действия из нашегоавтобуса. Все нужно было рассчитать по минутам. Чтобы смешаться с толпойделегатов, войти во внутренние помещения стадиона и затем подождать, покаДронго останется один. Риск существовал, но гораздо меньший, чем если бы убийцыпытались действовать наобум.

Дронго еще раз потрогал голову, с огорчением убедившись, чтошишка на макушке стала еще больше. «Производственная травма», — зло пошутил онсам с собой. Голова продолжала болеть. Почему там был Чжан Цзинь? Что он вообщеделает в Португалии? Или все-таки атипичная пневмония — действительноспецизобретение китайских биологов? Новое биологическое оружие, поражающее покатолько желтую расу? Но если можно создать подобное оружие против своихсоотечественников, значит, точно так же их можно и защитить, обратив вируспротив белой и черной расы? И куда так спешил Чжан Цзинь, когда его увиделРоссетти? Хотя «Пьеро» уверяет, что убегавший не был китайцем. «Пьеро» можнодоверять, он профессионал, он сумел бы вычислить человека, даже если видел лишьего спину.

Луиза Магальянис снова начала о чем-то рассказывать, иДронго сморщился еще сильнее. Каждое ее слово отзывалось в его голове резкойболью. Но эта пытка довольно быстро закончилась: автобус въехал в Эшторил,направляясь к всемирно знаменитому отелю.

В период войны в Испании и вплоть до конца пятидесятых годовотель «Палацио» был постоянным местом сбора шпионов всего мира. Сюда приезжалипредставители тогда еще молодой Советской республики, чтобы обговорить условиявоенных поставок республиканской Испании, здесь встречались агенты Франко спосланцами фашистских режимов Германии и Италии, со своей стороны помогавшихкаудильо в его борьбе с собственным народом. Посещали отель и американскиеразведчики, полюбившие португальский Кошту ду Сол (Солнечный берег) за мягкийклимат. В отличие от испанского Коста-дель-Соль, находящегося к югу от Малаги ипротянувшегося до Гибралтара, здесь не было столь изнуряюще жаркой погоды, и вто же время Эшторил был защищен от сильных атлантических ветров.

Это была действительно крайняя точка Европы. Именно здесьсобирались еврейскиe семьи перед последним броском через океан. Они бежали вАмерику из Германии, Австрии, Чехии, где у власти стояли коричневые. Они бежалииз Франции, где их сдавали немецким оккупационным властям доблестные французы,презиравшие немцев, но еще больше не любившие богатых евреев. Они бежали, еслимогли, из Польши, где из еврейского населения, составлявшего огромное число — вшесть миллионов человек, к концу войны почти не осталось никого. Евреиприбывали в Эшторил, подчас не имея наличных денег, и расплачивались за номерав «Палацио» и других, менее известных отелях семейными драгоценностями изолотыми монетами, утаенными от оккупантов и таможенников всех мастей.

Здесь встречались «за круглым столом» английские игерманские представители, когда нужно было договариваться о каких-то акциях,возможных даже между враждующими сторонами в период Второй мировой войны. ВЭшторил съезжались потомки русских аристократов, не приемлющие властибольшевиков у себя на родине, но и не признававшие бесноватого фюрера в Европе.Именно в Эшторил, в отель «Палацио» прибыл изгнанный из Италии король Умберто,когда на Апеннинском полуострове в результате референдума была провозглашенареспублика. Подданные не простили королевской власти ее непоследовательность инерешительность в период многолетнего правления «дуче» Муссолини, которого самиитальянцы в конце концов казнили, подвесив за ноги на всеобщее обозрение ипоругание.

Если бы стены отеля могли говорить, они рассказали быстолько европейских секретов, что в некоторых странах рухнули бы правительства.Но стены отеля молчали, а Палацио» со своей богатой историей стал местнойдостопримечательностью, куда привозят туристов и гостей со всего мира, еслизацепившаяся за край Европы небольшая Португалия сама казалась последней дверьюперед выходом в Мировой океан, то Эшторил был последним замком, который,защелкиваясь, напоминает вам, что дверь закрыта и назад пути уже нет.