Назавтра ранним утром мы с Евгением Георгиевичем Рудяком, который совсем недавно сменил И.И. Иванова на посту главного конструктора, и инженером-конструктором Георгием Павловичем Волосатовым выехали на автомобиле на фронт.

Е.Г. Рудяка и Г.П. Волосатова я хорошо знал и уважал их как прекрасных специалистов, людей глубоко порядочных и трудолюбивых. Евгений Георгиевич окончил военно-механический институт на два года раньше меня и за семь лет работы на заводе проявил себя вдумчивым, энергичным инженером, умелым организатором. В последующие годы он многое сделал для разгрома врага в Великой Отечественной войне, укрепления могущества нашей страны. Он стал Героем Социалистического Труда, лауреатом Ленинской и Государственных премий, доктором технических наук, профессором.

Нелегкой была судьба у Георгия Павловича Волосатова. Рос он без родителей – сначала беспризорником, потом в детском доме. Окончил школу фабрично-заводского обучения, рабфак, а в 1934 году получил диплом с отличием в Ленинградском военно-механическом институте. Человек крепкой трудовой закваски, он любую работу выполнял надежно. Ему как одному из наиболее подготовленных инженеров, обладавшему глубоко партийным, ответственным подходом к делу, и передал я немногим более года спустя «Большевик». Георгий Павлович успешно руководил заводом и в последующем возглавил одно из главных управлений Наркомата вооружения.

За рулем автомобиля, в котором мы выехали на фронт, был Николай Иванович Быстров, шофер, как говорят, по призванию. С ним, кстати сказать, я ездил всю Великую Отечественную войну и несколько лет после Победы. Машину он вел, как всегда, искусно, преодолевая один за другим снежные заносы. Часа через два мы подъехали к застывшей у обочины большой колонне. Выяснили, что движения нет давно: впереди пробка. Объехать колонну было нельзя – слишком узка дорога. Пришлось идти в ее голову пешком.

Затор создали два грузовика, засевшие в снегу и перегородившие дорогу. Здесь же суетилось несколько человек. Я остановил одного из них, спросил, кто здесь старший. Оказалось, что это он и есть. Приказал ему немедленно собрать людей с ближайших машин. Видно, мой твердый, не терпящий возражений голос, да и одежда – на мне были белый полушубок, валенки, шапка-ушанка – подействовали. Во всяком случае, уже через несколько минут люди были собраны. Застрявшие грузовики столкнули на обочину, и колонна двинулась.

В районе боевых действий нас встретили представители штаба и проводили к командующему – командарму 2-го ранга К.А. Мерецкову. Здесь же был член военного совета армии второй секретарь Ленинградского обкома ВКП(б) Т.Ф. Штыков, другие товарищи. Нас проводили на передний край. Один из командиров показал в стереотрубу доты финнов и пояснил, что они сделаны из очень прочного бетона, который не берет легкая артиллерия. Кроме того, у многих дотов боевые казематы со стороны амбразур прикрываются броневыми плитами в несколько слоев, а железобетонные стены имеют толщину полтора-два метра и дополнительно покрыты двух-трехметровым слоем уплотненного грунта. Поэтому заставить замолчать доты можно только огнем орудий большого калибра, причем прямой наводкой. Но доставить их на огневые позиции для такой стрельбы очень сложно.

– Нельзя ли что-нибудь придумать для повышения проходимости орудий? – спросил Мерецков. – Очень нужны и специальные бетонобойные снаряды.

Фронтовой заказ был выполнен в короткие сроки. Наши артиллеристы получили возможность подтягивать тяжелые орудия поближе к переднему краю. Возросла и разрушительная мощь боеприпасов. Теперь даже самые прочные укрепления противника не были способны противостоять ударам наших орудий…

Белофиннов от поражения не могли спасти ни активные поставки оружия из Англии и Франции, ни скрытая помощь фашистской Германии. Планы англо-французских империалистов были сорваны. В марте 1940 года в Москве состоялось подписание мирного договора между СССР и Финляндией.

А раскрученный империализмом маховик войны продолжал набирать обороты. Апрель – гитлеровская армия захватила Данию и Норвегию, Югославию и Грецию. Май – оккупированы Голландия и Бельгия. Июнь – капитулировала Франция.

С самого начала Второй мировой войны правящие круги западных держав стремились вовлечь в вооруженный конфликт с СССР пограничные с нами государства – прежде всего Латвию, Эстонию и Литву. Происки империалистов вызвали такую бурю возмущения в этих странах, что их правительства вынуждены были осенью 1939 года заключить с Советским Союзом договоры о взаимопомощи. Однако и после этого опасность вовлечения прибалтийских стран в антисоветские империалистические авантюры сохранялась. Тогда трудящиеся Латвии, Эстонии и Литвы потребовали немедленно восстановить советскую власть в своих странах и воссоединиться с СССР.

Трудно передать, с каким напряженным вниманием следили мы за развитием событий в Прибалтике. Там решалась судьба наших братьев по классу, и мы не могли быть равнодушными к ней. Вообще же именно в сложные предвоенные годы я, пожалуй, впервые с такой ясностью увидел в действии глубокий интернационализм советских людей – один из главных источников необоримой силы нашей страны.

С радостью встретили на «Большевике» известие о том, что в Латвии, Эстонии и Литве власть перешла в руки прогрессивных сил. Вновь избранные парламенты этих стран обратились с просьбой к Советскому государству о приеме в Союз Советских Социалистических Республик. В августе 1940 года эта просьба была удовлетворена. С СССР воссоединились также Бессарабия, насильно отторгнутая от Советской республики в 1918 году, и Северная Буковина.

Все это вызвало у нас глубокое удовлетворение. Мы понимали, что воссоединение братских республик и народов лишает врага возможности использовать расположенные на западе территории в качестве плацдарма агрессии. Это было особенно важно, если учесть, что со второй половины 1940 года фашистская Германия, как это стало известно впоследствии, приступила к непосредственной подготовке нападения на СССР. От партии и народа, от каждого советского человека требовалась еще более напряженная работа по укреплению обороноспособности страны. На передний план выдвигалась задача укрепления организованности и дисциплины. В русле ее решения в июне 1940 года был осуществлен переход на восьмичасовой рабочий день и семидневную рабочую неделю. Запрещался уход рабочих и служащих с предприятий и из учреждений без разрешения. Предусматривалось применение более строгих мер к нарушителям трудовой дисциплины. 10 июля 1940 года Президиум Верховного Совета СССР принял Указ «Об ответственности за выпуск недоброкачественной продукции и за несоблюдение обязательных стандартов промышленными предприятиями». Он был направлен на улучшение руководства производством, укрепление технологической дисциплины.

Для более четкой организации выполнения требований партии на «Большевике» было проведено совместно с представителями заказчика совещание начальников цехов и отделов, руководителей партийных, профсоюзных и комсомольских организаций завода. Принятые на совещании решения и рекомендации мы постарались довести до каждого человека, подкрепили их конкретной и целенаправленной работой в цехах и на других производственных участках. Упор сделали на повышение у людей чувства ответственности, на борьбу с зазнайством и благодушием.