В виду того, что немцы считали евреев ремесленников наиболее полезным элементом, сотни евреев — бывших ла­вочников, торговцев, людей свободных профессий — станови­лись столярами, каменщиками, сапожниками и другими ре­месленниками. Следует отметить большую заслугу школы, устроенной под руководством деятеля ОРТа, агронома Якова Олийского.

Сопротивление. В 1942 г. в среде организованной моло­дежи созрела мысль вырваться из гетто и примкнуть к со­ветским партизанским отрядам в лесах, в районе Вильно. Осуществление этого плана было затруднено тем, что очаги партизанского движения находились далеко от Ковно и было крайне рискованно пускаться в столь далекий путь, где лег­ко можно было попасть в руки литовцев, относившихся к евреям враждебно и выдававших каждого задержанного ев­рея в Гестапо.

Летом 1943 г. слухи о восстании в варшавском гетто и советские победы на восточном фронте дали толчок парти­занскому движению в ковенском гетто. К этому времени в гетто образовался подпольный комитет для поддержки пар­тизан, в состав которого вошли представители нелегальных общественных группировок. С осени 1943 года до весны 1944-го из гетто удалось вырваться нескольким сотням мо­лодых людей, примкнувших к различным партизанским от­рядам и геройски боровшихся с наци. В ряде мест им приш­лось пережить много неприятностей от антисемитски наст­роенных партизан.

Руководителем партизанского движения в гетто был Хаим Елин. В апреле 1944 г. он попал в руки Гестапо и был убит. После войны советское правительство посмертно на­градило орденом Отечественной войны Елина, а также двадцать погибших бойцов из подпольного комсомола в Ковно за их деятельность во время немецкой оккупации, в том числе Меера Лурье, Або Дисконта, Эли Шмуэлева и Из­раиля Мильштейна.

Кроме членов организации партизан, в конце 1943 г. и в начале 1944 удалось бежать из гетто отдельным евреям и небольшим группам, для которых приготовили убежище их друзья — христиане. Около ста евреев из гетто скрыва­лись в бункере вблизи местечек Юрбурга, но немцы летом 1944 г. выследили их и почти всех расстреляли.

Однако, число евреев, которым удалось вырваться из гетто было относительно невелико; стали подумывать о том, как бы в самом гетто соорудить т. наз. «малины» (специаль­ные укрытия, бункеры), где можно было бы укрыться в мо­мент несчастья. Их строили большей частью под полом жилья или дома соседнего с жильем. Необходимо было за­готовить там запасы воды (в больших бункерах были внут­ри колодцы) и съестных припасов, так как пребывание в убежище должно было быть рассчитано на длительное вре­мя. В некоторых «малинах» имелись радиоаппараты для поддержки связи с внешним миром. Наряду с частными «малинами», рассчитанными на несколько семейств, суще­ствовали также общественные «малины», сооруженные не­легальными группировками для своих членов. Многие соору­жения были сделаны так искусно, что во время ликвидации гетто, гестаповцам не удалось их обнаружить даже при помощи полицейских собак. Тогда они подожгли и взорвали многие жилые дома в гетто вместе с этими «малинами».

С движением сопротивления связано и происшествие на 9-ом форту в нескольких верстах от Слободки. После не­мецких поражений на советском фронте они торопились за­мести следы своих злодеяний. Сожжение трупов на 9-ом форту было поручено бригаде, состоявшей из 60-70 человек. Кроме нескольких десятков евреев-советских военноплен­ных, все остальные в бригаде были жители ковенского гет­то, частью задержанные на пути к партизанским отрядам. Они сжигали ежедневно около 400-500 трупов убитых; всю работу надлежало закончить к весне 1944 г. Несомненно, по выполнении этой работы Гестапо расстреляло бы всех уча­стников бригады, чтобы не осталось в живых ни одного свидетеля нацистских злодеяний.

Инициативная группа бригады выработала после конс­пиративной подготовки тщательный план побега с форта, требовавшего буквально легендарного мужества. План был осуществлен в ночь с 24 на 25 декабря 1943 г. Многие из бежавших были схвачены гестаповцами, немедленно орга­низовавшими погоню, и расстреляны. Но небольшой группе беглецов удалось прокрасться в гетто и оттуда уйти в леса в отряды партизан.

Общественные группировки, причастные к движению сопротивления, издавали нелегальные воззвания и бюллете­ни. Некоторые из них хранятся в настоящее время в Вилен­ском Государственном Музее. Особое место занимает среди них древнееврейское издание «Ницоц» (Искра).

Шавли

В течение трех лет нацистской оккупации Литвы гетто существовало, помимо Ковно, только в Шавлях, втором по величине городе независимой Литвы. К началу немецко-со­ветской войны в Шавлях находилось около десяти тысяч евреев. Одной тысяче удалось бежать в Советскую Россию; многие пытавшиеся эвакуироваться в Россию, были пере­биты в пути литовскими националистическими партизана­ми.

26-го июня 1941 г, немцы заняли Шавли. Еще до их прихода начались нападения литовцев на евреев. 28 июня были проведены массовые аресты евреев мужчин; около тысячи человек было расстреляно в Кужийском лесу, в ок­рестностях Шавель.

После того, как был издан ряд антиеврейских распоря­жений власти опубликовали приказ о переселении в гетто, которому были отведены два района: в предместье Кавказ, то соседству с еврейским кладбищем (т. наз. Кавказское гетто) и в переулках, примыкающих к фабрике Френкеля (Тройское гетто). В этих двух гетто в неимоверной тесноте ютилось пять тысяч евреев, в том числе около трех с поло­виной тысяч шавельцев. Остальные 1.500 были жители со­седних пунктов, бежавшие в Шавли, спасаясь от литовских погромщиков. Для заведования гетто был создан Совет Старейшин в составе пяти человек — М. Лейбович (предсе­датель), Б. Картун (вице-председатель), Б. М. Абрамович, А. Гелер, Ф. Рубинштейн. Секретарем был А. Кац. Совет старейшин назначал районных администраторов — по три для каждого гетто.

Первоначальный план нацистских Айнзац-групп состо­ял в том, чтоб перебить всех шавельских евреев. Но окруж­ной комиссар Гевеке был против этого: он опасался, что в результате истребления евреев, остановятся крупнейшие промышленные предприятия в Шавлях, так как все специ­алисты в них были евреями. Он вел по этому поводу пере­писку с высшими нацистскими инстанциями в Риге и Ковно. В письме от 10 сентября 1941 г. Генеральному Комиссару Литвы фон-Рентельну Гевеке писал:

«В шавельском окружном комиссариате проживало до на­шего прихода много евреев... теперь почти весь округ — «юденфрай». Единственным исключением является город Шавли, где проживает около шести тысяч евреев. После депортаций... оста­нется около четырех тысяч евреев (включая членов семейств) которые можно будет использовать для специальных работ. К этому я хочу добавить, что в Шавлях имеется крупная инду­стрия, в которой специалистами являются исключительно ев­реи. Без участия евреев нельзя производить здесь никаких ра­бот, особенно в кожевенной промышленности, где все специ­алисты — сплошь евреи. Начальнику уезда и бургомистру уже предписано, чтобы при каждом еврее специалисте находи­лись литовцы на фабриках, которые приобретали бы професси­ональные навыки; это даст возможность со временем оконча­тельно разрешить еврейский вопрос без ущерба