женщины. Леди Мортимер переоделась и взглянула на себя в зеркало, прикрепленное к дверце шкафа с внутренней стороны. На нее через стекло смотрела незнакомка. В таком виде Эстер не рискнула бы показаться даже собственному мужу, но одежда была сухой и не сковывала движений. Пришлось удовольствоваться этим.

— Как вас зовут, дорогая? — спросила женщина, и леди Эстер чуть не проговорилась.

— Э-э-э, — протянула она.

— Элла? Вот видите, все не так уж плохо. Я думаю, у вас сотрясение мозга. Иногда оно сопровождается частичной потерей памяти. Не волнуйтесь, это обратимо.

— Георгий! Мы готовы! — вдруг крикнула она.

В комнату вошел привезший ее мужчина.

— Очаровательно! Вам эта блузка к лицу, — галантно заметил он. — Но не будем терять времени. Я отвезу вас в больницу, надо проверить, все ли с вами благополучно.

Леди Эстер не поняла, почему надо куда-то ехать. Ее спаситель считал, что необходим лекарь, но почему не пригласить его сюда? Впрочем, спорить она не стала.

Все втроем они спустились вниз и уселись все в ту же повозку. Немного пришедшая в себя графиня с интересом рассматривала место, в которое попала. Многое казалось ей странным: гладкая дорога, повозки без лошадей, костюмы людей. Но спрашивать она ни о чем не стала. Лучше подождать.

Через несколько минут они остановились у обширного одноэтажного здания. Мужчина помог ей выйти и повел через белую дверь в совершенно белый коридор. Навстречу им попалась женщина в белой же одежде. Этот цвет пугал леди Эстер, но она старалась не подавать вида.

— Ольга Афанасьевна! Как я рад вас видеть! Мне совершенно необходима ваша помощь, — вскричал мужчина.

— Что случилось, Георгий Владимирович? — спросила женщина в белом.

«Георгий… Почему не Георг?» — подумала леди Эстер.

Георгий Владимирович рассказал, что случилось с графиней. Он волновался, а Ольга Афанасьевна старалась его успокоить.

— Не волнуйтесь, сейчас все устроим.

Следующие несколько часов запомнились леди Эстер смутно. Ее водили по каким-то комнатам, просили встать или лечь. Прикладывали к ней какие-то трубки, стучали молотком по коленям.

В результате они снова отправились на повозке в уже знакомый дом.

— Не волнуйтесь, моя дорогая. У вас нет никаких повреждений, — заявил ей ее спаситель. — Придется несколько дней полежать, а за это время мы выясним, как вы оказались на дороге. А может быть, вы и сами вспомните. Я уговорил не класть вас в больницу. Пока вы не вспомнили язык, для вас это было бы затруднительно.

Несколько дней вылились в месяц. Все это время Лида, как оказалось, хозяйка дома, заботилась о ней, так что леди Эстер даже было неудобно. У нее не было денег, чтобы оплатить расходы этих добрых людей, и она даже не могла понять, тяготит ли хозяев дома ее присутствие.

В отличие от них, она знала, как оказалась в этом странном мире. Надежды вернуться домой легенда не обещала, но леди Эстер не привыкла унывать. Все время, проведенное в гостях, она посвятила изучению языка страны. Лида помогала ей, как могла. То, что оба супруга владели франглийским, очень упростило дело.

Выяснить, как она оказалась на дороге, Георгию Владимировичу, конечно, не удалось. Поэтому он задумался об установлении ее личности другим путем. Полиция, в которую он обратился, причин происшествия не установила, но зато леди Эстер оформили документы. Теперь ее звали Эллой Георгиевной Беловой. Георгий Владимирович, оказавшийся директором музея, устроил ее к себе на работу, пленившись ее знаниями о Франглии восемнадцатого века.

Время шло. Эстер теперь работала в музее. Водить экскурсии школьников профессор Гуляковский ей не доверял, поскольку она все еще плохо говорила по-русски. У Георгия Владимировича иногда появлялись странные фантазии. Он думал, что все происшедшее с Эллой Георгиевной легко было бы объяснить переносом женщины во времени, из Франглии восемнадцатого века в наши дни. Но профессор и сам понимал, что такое случается только в фантастике.

Однако знания новой сотрудницы в области быта франглийской знати поражали. В запаснике хранилось множество вещей, купленных еще помещиком Финиковым. Назначение некоторых из них современным людям неизвестно, а Элла Георгиевна живо нашла им применение. Например, крючок для затягивания корсета или щипцы для надевания перчаток. Самое главное, она умела ловко пользоваться разными такими штуками. По настоянию Георгия Владимировича она написала несколько статей, хорошо встреченных специалистами.

Одной из важнейших задач директора музея Гуляковский считал пополнение коллекций. И здесь помощь спасенной им женщины оказалась неоценимой. Она хорошо разбиралась в украшениях, знала их примерные цены. У нее самой тоже открылась страсть к собирательству. Элла Георгиевна искала старинные кольца и перстни. Особенно интересовали ее те, что не стоили больших денег, зато отличались оригинальностью работы и использованных материалов.

Попытка добыть перстень с огненным янтарином сделалась просто манией. Гуляковский относился к этим изысканиям с сочувствием. Он считал, что новая сотрудница до болезни была крупным специалистом — историком. Несчастный случай лишил ее памяти, но не смог совладать со страстью к науке.

В качестве временного жилища директор предложил Элле Георгиевне небольшое помещение, практически квартирку в верхнем этаже музея, и оформил это как служебное жилье. Бедняжке приходилось трудно. Денег на покупку даже небольшой комнаты взять ей было неоткуда, а получить хоть что-то официально нечего было и думать.

Вдобавок она совершенно не умела вести хозяйство. Приготовление пищи ставило ее в тупик, она не знала, как пользоваться стиральной машиной, а за покупками в магазин ходить не решалась. Огромную помощь оказала ей экскурсовод Зиночка. Женщина за сорок, жившая со старенькой матерью, она все время проводила на работе.

Обязанности экскурсовода не занимали много времени. Лишь школьники и нечастые визиты туристов, путешествовавших по малым городам России, требовали ее профессиональных услуг. Поэтому Зиночка взяла шефство над Эллой Георгиевной. Постепенно потерявшая память женщина заново освоила нехитрые кулинарные приемы, разобралась в ценах на продукты.

Зиночку удивляло, что Элла Георгиевна совершенно не знакома с косметическими средствами. Профессор объяснял это тем, что в прошлой жизни до болезни она была слишком занята наукой, чтобы обращать внимание на такие мелочи. Но сейчас бедняжка с интересом постигала возможности кремов и масок, свойства шампуней и начала делать зарядку. Гуляковский считал все это признаками выздоровления.

Однако были в ее поведении и тревожащие моменты. Она с интересом изучала старинные рукописи, легко читала написанные от руки неразборчивые тексты. Особенно полюбились ей документы дома Мортимеров. Однажды Георгий Владимирович увидел, как она рыдает над дневником графини Эстер Мортимер, урожденной Бэклоу. Что так расстроило бедную женщину, он выяснить не смог, но решил, что болезнь еще не совсем отступила.

Время шло. Через два