Она думала об этом, пока принимала душ и одевалась, стараясь не впадать в отчаяние или, наоборот, в необоснованную эйфорию. Мари боялась, что самообладание ей изменит, и, вместо того чтобы дождаться его объяснений, она первая выпалит какую-нибудь глупость, вроде «Я люблю тебя!».

Себ сел в кресло у камина, вытащил из кармана футляр и взглянул на сапфировое ожерелье, которое он купил, решив, что оно изумительно оттеняет цвет ее глаз. Он пожалел, что купил не кольцо.

Повинуясь какому-то шестому чувству, он повернул голову в сторону зеркала, в котором отражались открытые двери, ведущие в парк, и… Кто это? Незнакомый мужчина. Лицо его пока невозможно было разглядеть. На форменной куртке был вышит логотип фирмы, которая обслуживала ужин.

Себ подумал было, что он заблудился, но его крадущаяся походка как-то этому не соответствовала. Постоянно оглядываясь, мужчина вошел в библиотеку и негромко произнес:

– Совсем неплохо.

Себ заинтересовался. Зеркало позволяло ему незаметно для незнакомца наблюдать за ним.

Движения мужчины стали увереннее. Он даже стал что-то насвистывать. Заметив шкаф, в котором стояла коллекция серебра деда, он широко улыбнулся, и в эту секунду Себ увидел его лицо.

Любопытство мгновенно сменилось потрясением, а затем мозг заработал холодно и четко. Джордж Лэкстон… Фрэнсис… Риччи… Гриффитс… Это далеко не все имена.

В следующую секунду Себа бросило в жар. Он с тревогой взглянул на дверь, в которую вот-вот должна была войти Мари.

Знакомить их он не хотел.

Если она узнает… Это причинит ей боль.

Когда у Себа возникла мысль выяснить, кто ее родители, он некоторое время спорил сам с собой, есть ли у него на это право. Наконец он уступил своему желанию, поскольку надеялся, что мать, какие бы причины ни заставили ее отказаться от детей, глубоко раскаялась и будет счастлива узнать, какими они стали.

Однако счастливое воссоединение не состоялось – оказалось, что мать Мари и Марка умерла от передозировки наркотиков вскоре после того, как бросила детей. Но Аманда в некотором роде сама была жертвой, потому что ее любовник и отец близнецов был женат. Что этот гнусный тип делает в его доме?

Впрочем, сейчас это не важно. Главное – он и Мари не должны встретиться.

Но только Себ начал приподниматься, как дверь открылась. Он снова опустился в кресло. Наблюдать и при этом бездействовать было пыткой, но, если он хочет, чтобы этот человек навсегда исчез из жизни Мари, ему нужны рычаги давления. Ими могут стать карманы, набитые ценностями, и угроза тюрьмы.

Мари распахнула дверь.

– Ой! – вскрикнула она, обнаружив в библиотеке мужчину, чья форма указывала на то, что он – сотрудник фирмы, нанятой для организации ужина.

Себа Мари не увидела.

Что этот человек делает здесь один?

Мужчина молча смотрел на нее.

– Я могу вам чем-нибудь помочь? – чувствуя себя неловко и решив, что невежливо уйти, не сказав ни слова, спросила Мари. Вглядевшись в лицо мужчины, она нахмурилась. Они, совершенно точно, не встречались, но что-то… – Мы не знакомы? – продолжила она. – Вы почему-то кажетесь мне…

Кого именно напоминает этот человек, от нее ускользало.

Мужчина усмехнулся, и по спине Мари пополз холодок.

– Прекрасное серебро, не находишь? – осведомился он невозмутимо, чем вогнал Мари в ступор, и ловко положил миниатюру в драгоценной рамке в карман. Который, как она заметила, уже ощутимо оттопыривался.

Для подобной самоуверенности у Мари было только одно объяснение: вор не в себе. Оставалось надеяться, что он не буйный. Но когда ворюга, не обращая на нее внимания, положил в карман что-то еще, кровь бросилась Мари в голову.

– Немедленно положите все на место, вы! И убирайтесь на все четыре стороны!

Мужчина прищурился.

– По-моему, пропажу нескольких вещей здесь и не заметят. Да, дорогуша, я бы тебя везде узнал – ты копия своей мамочки.

Мари, собиравшаяся позвать на помощь, окаменела.

– В-вы знаете мою мать?

– Знал, – небрежно поправил ее мужчина. – Увы, Аманды с нами больше нет.

– Мою мать звали Аманда?

– Ты выше ее, – продолжал он. – Она была малюткой, но, когда носила тебя с братом, разумеется, ее прилично разнесло.

В течение нескольких мгновений у нее была мать. Было безумием чувствовать потерю, но именно это ощутила Мари. По ее щеке скатилась слеза. Неизвестность дарила ей все эти годы призрачную надежду на то, что мать их найдет.

Теперь ее лишили даже этого.

– Не грусти, крошка.

– Кто вы?

Пальцы Себа впились в подлокотники. Он знал, чем все закончится, но не мог ничего изменить. Единственное, что он в силах сделать, – это помочь Мари справиться с болью.

– Ты меня обижаешь. Неужели не узнаешь папочку?

Глаза ее расширились. Она медленно покачала головой. Этот мужчина не может быть ее отцом…

– Я повторяю свое предложение: вы возвращаете все, что взяли, а я не стану звать службу безопасности.

– Ну надо же, какая принцесса. Да, неплохо ты устроилась. – Мужчина оглядел библиотеку.

– Если вы немедленно не уйдете, я буду вынуждена сообщить вашему работодателю.

Мужчина расхохотался.

– Весь этот маскарад, – он показал на куртку, – лишь для того, чтобы сюда проникнуть.

– Вы не мой отец. – Мари вздернула подбородок. – Вы не мой отец, – повторила она.

– Посмотри внимательнее, ягодка.

Мари невольно взглянула на его лицо. Марк… Она сглотнула подступившую к горлу тошноту. У Марка и у этого человека одинаковый разрез глаз и изгиб губ.

– Вот-вот, – кивнул мужчина.

Мари сжала кулаки и холодно поинтересовалась:

– Что вам здесь нужно?

– Мне что, свою дочь увидеть нельзя?

На помощь Мари пришел спасительный гнев.

– Дочь? Вы не имеете права называть себя моим отцом!

– Да не трепыхайся ты. Думаешь, я торчу здесь из удовольствия? Просто я сейчас на мели. Будем считать это займом, о’кей?

Мари стало плохо. Это – ее отец?!

– У меня нет денег.

– Зато они есть у твоего мужа.

– Как вы меня нашли? – спросила она, пытаясь оттянуть время и придумать, как от него избавиться.

Но забудет ли она этот кошмар – еще вопрос.

– Увидел твое лицо в газете и сразу смекнул, что к чему.

– У меня нет денег, – повторила Мари.

– А муж на что? Или ты хочешь, чтобы в газетах напечатали, что твой отец не раз сидел в тюрьме?