– Поздравляю! – сказал врач, вернувшись с результатами.

По дороге домой Себ был неестественно молчалив. Только когда они въехали в рощу, он остановил машину.

– Ты как? – спросил он. Мари не ответила. – Ты рада? – Себ, нахмурившись, изучал ее лицо. – Расстроена?

В его голосе послышалось легкое раздражение.

– Я знала.

Несколько секунд он молча смотрел на нее, а затем дал волю эмоциям.

– Какого черта ты мне не сказала?!

– А ты бы мне поверил?

Пространство между ними заискрило.

Себ опустил голову. Когда он снова взглянул на Мари, на его лице застыла вежливая маска.

– Ты права. Прости.

Она вздохнула:

– Наверное, я тоже виновата.

Себ едва не взорвался. Сколько еще это придется терпеть? Чем ближе он старался к ней стать, тем больше Мари от него отдалялась.

Себ был готов уверовать в то, что он ей безразличен, но ночи, проведенные вместе, убеждали его в обратном! Он жил ради этих ночей!

– Похоже, теперь мы женаты по-настоящему, – заметил он.

Чего не было бы, не будь она беременна. Мари, уставившись в окно, старалась скрыть боль.

– В конце недели состоится званый ужин, если здоровье тебе позволит.

– Я беременна, а не больна.

– Конечно, – согласился Себ. – Я просто хотел узнать, не откажешься ли ты стать его хозяйкой?

– Думаю, я справлюсь.

Она пожалела о своих словах, гуляя по парку, чтобы расслабиться. Помогало это плохо.

– Так, хватит, – вслух сказала Мари, сделала не сколько глубоких вдохов и распрямила плечи.

Она справится. Что из того, что ей еще ни разу не доводилось принимать членов королевской семьи и прочих VIP-персон? Разве они не такие же люди, как все? Главное не то, чего человек добился, хотя это тоже заслуживает уважения. Главное все же – его душа.

Мари вошла в дом, где шли последние приготовления к ужину. Ей снова стало не по себе. Все, кроме нее, были чем-то заняты.

Проходя мимо столовой, она невольно замедлила шаг. Длинный стол бы уставлен массивными канделябрами, хрустальной посудой и серебряными приборами. Молодая женщина-флорист, укравшая столовую цветами, увидев Мари, спросила:

– Что-то не так, миссис Рей-Дефо?

Мари улыбнулась:

– Все выглядит прекрасно. Жалко, что у меня нет вашего таланта. Я могу всего лишь поставить цветы в вазу и надеяться, что их естественная красота отвлечет людей от моей неспособности составить букет.

Флорист тепло улыбнулась:

– Я тоже за естественность. Моя задача – добавить несколько штрихов, чтобы раскрыть красоту каждого цветка.

Они поговорили еще немного. Наконец Мари сказала, что больше не будет мешать ей, и направилась к лестнице.

Но только она взялась за полированные перила, как в воздухе что-то неуловимо изменилось, и кожу на шее начало покалывать. Мари повернула голову, уже зная, что увидит Себа. Он переоделся к ужину и стоял возле библиотеки, которую использовал в качестве кабинета.

Ее пальцы сжали перила. Если бы они были любящими мужем и женой, она подошла бы к нему и поправила галстук. Конечно, это лишнее, зато было бы приятно им обоим. А так… Сердце Мари сжалось. Это все гормоны, убеждала она себя. Во всем виноваты они. Женщина отказывалась признать, что она обманывает себя.

Себ видел, как оживление на лице Мари, пока она общалась с флористом, сменилось настороженностью, которую она приберегла для него.

– Я иду одеваться, – сообщила Мари.

Большинство женщин, которых знал Себ, потратили бы на приготовления полдня. Но он уже не раз видел, как Мари, приняв душ, надевала первую попавшуюся вещь, проводила пятерней по волосам, наносила на губы блеск со вкусом клубники и умудрялась при этом выглядеть бесподобно.

– О чем вы беседовали? – поинтересовался он.

– Так, о цветах. – Она пожала плечами.

– Если не хочешь говорить – твое право.

– Мне нужно одеваться, – сдержанно напомнила Мари.

– Конечно, – вежливо откликнулся Себ.

Этого оказалось достаточно. Все, что накопилось у нее на сердце за это время, выплеснулось наружу.

– То есть ты не возражаешь против моего общения с персоналом? – с вызовом осведомилась она.

Его брови поползли вверх.

– Разве я сноб? По-моему, я стараюсь общаться со всеми уважительно, независимо от социального статуса.

– Да, уважительно – со всеми, кроме меня! – с горечью заявила она.

– Извини…

– Дьявол, Себ! – оборвала его Мари. – Если ты продолжишь вести себя со мной, как робот, я закричу! Я здесь одна, совсем одна. Тебя – настоящего – я вижу только в постели. Мне одиноко. Я не могу работать! Я… – Она зажала рот рукой, запрещая себе продолжать, боясь услышать, что ее никто не держит и она вольна уйти, когда пожелает.

Если бы это было так просто…

Она здесь только из-за Себа – чтобы быть рядом с ним и хотя бы слышать его голос. Чтобы любить его, мучиться из-за безответной любви и в ней же черпать радость.

Одиноко. Это слово билось в мозгу Себа. Предположение, что Мари может уйти из его дома, из его жизни, наполнило мужчину страхом. Все споры с самим собой, которые он постоянно вел, перестали иметь значение. Несомненно было одно: он совершил ошибку, считая, что, если в браке будут отсутствовать эмоции, так будет лучше для них обоих и для будущего ребенка. Однако сейчас, глядя в голубые глаза Мари, выдававшие бушевавший в ней шторм, Себ начал думать, что искорка в браке не помешает, иначе он будет пресным, как пища без соли.

Кровь быстрее побежала по его жилам.

Любовь…

Все это время Себ избегал думать об этом. Однако только любовью можно объяснить, почему он так изменился.

Ему не нужна женщина, которая говорит то, что он хочет услышать, и соглашается с ним во всем. Ему нужна Мари – темпераментная, непредсказуемая, волнующая, искрометная, будоражащая его кровь.

– Ты не права.

Мари застыла, но уже через секунду ее глаза яростно сверкнули.

– В чем именно я не права?

– Ты… не одинока, Мари. – Себу стоило огромного труда произнести это.

– Что ты хочешь сказать?

Но смелость уже покинула его.

– Зайди в библиотеку, когда переоденешься.

Дверь за ним закрылась.

Мари с бешено бьющимся сердцем поднималась по лестнице. В ее мыслях царил хаос. Что имел в виду Себ, сказав, что она не одинока? Почему он ушел от ответа, можно сказать, убежал?