Активность в районе ангара была зафиксирована пилотом одного из вертолетов. Он сообщил об этом своему командиру. Тот отдал приказ уничтожить ангар немедленно. Винтокрылая машина пролетела практически над самой клиникой. Десантники услышали стремительно приближавшийся шум его двигателя и лопастей пропеллера. Без какого-либо предупреждения по ангару была выпущена ракета. На войне, как на войне! Особенно если это война с колумбийской наркомафией. Даже если в этой войне ты находишься на стороне законной власти и воюешь, не зная истинного положения вещей. Впрочем, если бы находившиеся в вертолете бойцы знали, что ведут огонь по русским десантникам, это мало бы что изменило.

Батяня с напарником не стали ждать, когда их разорвет взрывом ракеты. Они стремглав понеслись к клинике. Там на углу их с нетерпением ожидала Амаранта, сильно переживая в первую очередь за мужчину своей мечты.

– Не высовывайся, дурочка! – крикнул ей Лавров и заметно прибавил ходу, понимая, что она может погибнуть из-за своей беспечности.

Позади раздался мощный взрыв. Майор нырнул вперед, накрывая собой девушку. Капитан заскочил за угол похожим способом. Представлялось, что вертолет вернется на свою прежнюю позицию. Однако, пролетев над уничтоженным ангаром, он развернулся, завис на месте и выпустил ракету по зданию клиники. Новым мощным взрывом разнесло тыльную стену здания. Кирпичи и куски железобетона разлетались в разные стороны. За взрывом последовал уже знакомый обстрел территории из крупнокалиберного пулемета.

– Поцелуй меня, – словно в бреду шептала Амаранта. – Может быть, это последние мгновения нашей жизни. Пусть нам будет хорошо.

Вокруг все грохотало, горело, тряслось и содрогалось. За общим шумом едва различимыми были крики и стоны. Вокруг царил если не апокалипсис и ад, то нечто довольно близкое и к тому, и другому.

Алина Слепцова оставила дочку на попечение медперсонала и отправилась в филиал одного из банков. Ее решение было твердым. Никаких сомнений в его верности у молодой женщины не возникало. Правда, она сильно волновалась, аж сводило живот. По пути ее никто не сопровождал, за исключением Петровской. Журналистка стала для нее и сопровождающей, и охраной. Женщины старались вести разговоры на темы, которые никак не касались всего происходящего. Как ни странно, но это им хорошо удавалось. Внешне все выглядело так, будто прогуливаются и беседуют две давние подруги.

Работники банка несколько удивились желанию Слепцовой снять все деньги с благотворительного счета. Более логичным с их точки зрения и опыта прежней практики подобного рода был бы безналичный расчет за операцию. Однако желание клиента – закон. Для обслуживания Алины был выделен отдельный работник. Заполнив необходимые бумаги, она через какое-то время получила на руки всю сумму пожертвований. Она заранее попросила выдать ей деньги банкнотами крупного достоинства. Просьбу выполнили. Провожали клиентку с подчеркнуто доброжелательным видом. Правда, нельзя было не заметить нотки изумления банковских работников. Такие большие суммы в полиэтиленовый пакетик клиенты складывали нечасто.

Алина держала пакет с деньгами при себе. Прижала его к волнующемуся животу. На весу держать не хотела. А то вдруг какой-нибудь «ловчара» схватит и даст деру. Татьяна была рядом. Они довольно быстро прибыли в условленное место в пригороде. В томительном ожидании им пришлось нервно прохаживаться по перрону остановки электричек. Станция была немаленькая. Народу вокруг хватало. В каждом из них женщины готовы были увидеть потенциальную угрозу. Рядом проходило множество железнодорожных путей. Станция ведь принадлежала к числу сортировочных. Отсюда и лабиринты вагонов, и снующий маневровый тепловоз, и постоянное ощущение «упорядоченного хаоса», как обо всей этой «движухе» высказалась журналистка. Алине на эту тему рассуждать не хотелось. Едут поезда? Ну и пусть себе едут! Больше ее заботило другое. Неумолимо приближалось время, когда шантажист должен был выйти на связь. Слепцова то и дело поглядывала на часы или справлялась о том, который час, у журналистки. Секунда за секундой, наконец подошло условленное время.

– Ну, что? Он уже звонит? – спросила молодая мать у своей спутницы.

– Нет. Я бы сказала тебе об этом сразу, – ответила та, глядя на свой мобильник.

– Почему он не звонит? Может, там все плохо? Может, с Витей что-то случилось?

– Перестань себя накручивать. Подождем. Может, наш шантажист на время решил затаиться, чтобы подобрать подходящий момент, – предположила Петровская.

– Блиииин, я этого ожидания не вынесу, – пожаловалась Слепцова.

– Но он, конечно, хорош. О пунктуальности все уши прожужжал, а сам тормозит…

Женщины смотрели по сторонам в надежде отыскать среди находившихся на перроне людей кого-нибудь подозрительного. Но поскольку понятие «подозрительный» весьма обтекаемо, то под него в понимании той же Алины мог попасть едва ли не каждый второй мужчина из стоявших на платформе.

Тем временем за Слепцовой и Петровской наблюдал мужчина в спортивной шапке. Правда, он находился вовсе не там, где его пытались отыскать взглядами женщины. «Спортсмен» лежал на крыше одного из складов и разглядывал перрон через оптику мощного бинокля. В первую очередь его интересовало поведение Алины и Татьяны. Некоторую нервозность заметить было нетрудно. Наблюдатель старался выяснить, с чем именно была связана эта нервозность. Женщины ведь могли привести с собой полицию или спецслужбы. Поэтому уже во вторую очередь мужчина с крыши склада высматривал в бинокль всех, кто только попадался ему на глаза. Хотел убедиться, нет ли для него какой-либо опасности. Никого, кто мог бы напомнить ему переодетого полицейского или службиста, замечено не было. Убедившись, что все «чисто», он убрал бинокль и быстренько спустился вниз.

Прошло порядка десяти минут с момента, когда шантажист должен был дать о себе знать. Однако от него все еще не было ни слуху ни духу. Нервы у Алины стали сдавать еще больше.

– Что делать? Уходить? – обратилась она к Татьяне голосом, полным отчаяния.

– Давай еще немного подождем, – отвечала журналистка. – Черт его знает, что с этим уродом. Вдруг он в пробку попал и не может вовремя приехать.

– Ага, и телефон у него разрядился, – неожиданно даже для самой себя съерничала молодая мама.

Ее спутница улыбнулась. В это самое мгновение послышался рев мотоциклетного двигателя. Женщины, как и многие из стоящих на перроне людей, повернули головы на этот шум. К своему удивлению, они увидели мотоцикл, который ехал прямо по шпалам.

– Это что еще за самоубийца? – не поверила глазам Алина.

– Да, хватает у нас любителей экстрима, – тоном профессионального журналиста заметила Татьяна.

Мотоциклист сбавил скорость и остановил своего «железного коня» как раз напротив Слепцовой и Петровской.

– Бросай сюда деньги! – крикнул мотоциклист, обращаясь к ним.

Сердце Алины екнуло. На секунду она пришла в замешательство, так как не ожидала увидеть шантажиста таким, каким он был в тот момент.