Фандорин: Теперь я расскажу, как всё было насамом деле. Вам были очень нужны деньги — для ваших ч-честолюбивыхэкспериментов. Что такое жизнь родственника по сравнению с благом человечества?Особенно если это и ваше личное благо. Слава, богатство, весь мир у ваших ног.Вы постарались понравиться дяде, чтобы он не забыл про вас в завещании.

Ян: Э, э, чиновник особых поручений, вы этобросьте! Конечно, деньги мне нужны, но…

Фандорин: Вы человек методического мышления. Увас был приготовлен и запасной вариант. Если бы дядя всё-таки обошёл вас взавещании, то разве что в пользу Инги Станиславовны. И тогда вы на ней ужнепременно женились бы. Так?

Ян: Ну, так. Да что с того?

Инга со стоном закрывает лицо руками.

Фандорин: Деньги вам нужны были срочно. Выведь человек нетерпеливый. Тут-то вам и пригодился мистер Диксон. За обещанноевознаграждение он согласился свести пациента в могилу. Пришлось взять всообщники лакея. Парень он был ловкий, — барину лекарство подменить, да ив истории с дрожками вон как п-пригодился. Вы не верили в волшебные чары веера,но отлично знали, каких денег стоит эта реликвия.

Ян: Понятия не имел! Клянусь вам!

Фандорин: Зачем же вы тогда принесли отцуфлягу с отравленным коньяком? Разве не для того, чтобы помешать Диксонуперекупить веер? И у окна подслушивали тоже вы. Стреляете вы превосходно — вотдоказательство. (Кивает на труп.) Казалось, вы своего добились. Опасный свидетель,доктор Диксон, уничтожен, веер к вам вернулся. Но тут появляется лакей. Ондогадался, что доктора убили вы, и боится, что его постигнет та же участь.Потому и набросился на вас. Если б не Инга Станиславовна, вы не успели быприйти в себя и выстрелить.

Ян: Да ну вас к чёрту! Несёте чушь, а я долженоправдываться! Если я стрелял в Диксона, если револьвер мой, то почему он вдругоказался у Аркадия?

Инга: А может быть, у Аркадия и не былоревольвера?.. Я же говорила: мы стояли лицом туда, вдруг сзади шорох, удар,крик, Ян падает, я оборачиваюсь, этот человек замахивается снова, я хватаю егоза руки, на пол падает что-то железное, я смотрю — оружие, отшвырнула ногой… Нооткуда выпал револьвер, я не видела.

Фандорин: Разумеется, у лакея не былоревольвера. Иначе он пристрелил бы «иуду». Револьвер выпал из кармана ЯнаКазимировича. (Ян хочет возразить, но Фандорин повышает голос.) Всё, дальнейшеепредоставим полиции. Пока же я вынужден поместить вас под замок. (Фаддею.) Чтоза той дверью?

Фаддей: Чуланчик.

Фандорин: Вот и отлично. Господин Борецкий,милости п-прошу в чуланчик. Маса, асоко дэ карэ-о тодзикомэтэ окэ.

Маса: Хай. (Подходит к Яну, берёт его зарукав, хочет вести в чулан.)

Ян: Отстань! Пусть ваш азиат оставит меня впокое! Дайте хоть мою крольчиху! И вакцину! Я не могу сидеть без дела! Инга,что они со мной делают?!

Инга: Господи, да отдайте вы ему крольчиху!Разве вы не видите, он болен!

Ян берёт под мышку кролика, шприц, успеваетцапнуть со стола ещё какую-то склянку и лишь после этого позволяет заперетьсебя в чулане.

Инга: Он не в своём уме… Господи, скольконесчастий! (Всхлипывает. Пятится от чулана, спотыкается о лежащий труп,вскрикивает.) Ради Бога, уберите его!

Фандорин: Фаддей Поликарпович, Маса, унеситетело к тем двум… Сейчас, Инга Станиславовна, сейчас.

Фаддей и Маса выносят мертвеца. Ингавсхлипывает. Фандорин держит её за руку.

Инга: Ужасно, ужасно, ужасно… Если бы не вы… Яне знаю, что мной, со всеми нами…

Фандорин (протягивая ей платок): Не нужноплакать. Ведь кроме меня здесь никого нет, все ушли.

Инга: Что?

Фандорин: Теперь, когда мы остались вдвоём,позвольте задать вам один-единственный вопрос. Всё это из-за несчастного веера?

Инга: Что «это»?

Фандорин: Все эти убийства, интриги,вероломство. Вы совершили все эти гнусности лишь для того, чтоб завладетьвеером?

Инга: Эраст Петрович, я… я не понимаю!

Фандорин: Чего вы не понимаете? Зачем мнепонадобилось обвинять бедного Яна? Чтобы окончательно убедиться в вашей вине. Ядал вам понять, что подозреваю не Аркадия, а Яна. И вы, что называется,схватили на лету. Тут же подкинули недостающие улики: и револьвера-то у Аркадияне было, а ещё он, оказывается, крикнул Яну: «Получи, иуда». Последнее было свашей стороны уж вовсе неосторожно. Там, за дверью, я был не один, а с двумя свидетелями.Когда мы подбежали к двери, здесь было тихо. После того, как я закричал«Откройте!» и стал стучать, после, а не до, раздался шум, Аркадий закричал просколопендру, и грянули выстрелы. Из этого следует, что к моменту нашегопоявления Ян Казимирович уже лежал на полу, оглушённый, а вы с Аркадиемвыясняли отношения. Он требовал, чтоб вы его спасли? Или просто хотел денег?

Инга: Господи, тоже гений и тоже сумасшедший…

Фандорин: Услышав мой голос, вы попыталисьзастрелить соучастника, но он выбил револьвер. Вы успели отшвырнуть оружие,криком привели Яна Казимировича в чувство. Он открыл огонь, и вам удалось выйтисухой из воды. Почти удалось.

Инга: Да зачем, с какой стати стала бы янагромождать все эти злодейства? Сигизмунд любил меня. Вы даже не представляете,как он меня любил! Мне достаточно было попросить, и он отдал бы мне этот веер!

Берёт со стола веер.

Фандорин: Я знаю, что он вас любил. И судя повсему, сильнее, чем предписывают родственные чувства. Но Сигизмунд Борецкий былчеловеком по-своему нравственным. Он свято верил в силу веера и относился ксвоей реликвии ответственно. Сам ею так и не воспользовался, даже радисобственного исцеления. Да если бы и воспользовался, его ждало бы тяжкоеразочарование. А вас он, хоть и любил, но, похоже, знал вам цену и не желал,чтобы это «мощное» средство (кивает на веер) попало в ваши руки. Состояние,деньги — пожалуйста, но только не Веер Добра и Зла. Незадолго до кончины онвызывает п-племянника, убеждается, что тот искренне увлечён наукой, и решаетоставить веер ему. Вы догадывались, что такой исход возможен, для того и сталиневестой Яна Казимировича. Вы не остановились ни перед чем, лишь бы достичьсвоей цели. И несомненно достигли бы её. Ян отдал бы вам веер — ведь ему дляисследований нужны деньги, а в мистику он не верит.

Инга: Уже.

Фандорин: Что «уже»?