– Может, вам бутерброд сделать? Наверняка не успели позавтракать? – Уже на выходе из кабинета, Майя Михайловна обернулась. Хитров давно заметил это женское лукавство – секретарше надо было обязательно знать, откуда он едет, куда, с кем встречался. Естественно, это касалось тех дел, которые она не планировала и не ставила в его график.

– Ох, нет, спасибо. Я из дома рано выехал, но позавтракал у тестя.

Майя Михайловна тут же с облегчением поддакнула:

– Понятно, понятно!

– А вот чаю с удовольствием попью и посижу спокойно, – продолжил Леонид, – надо сосредоточиться.

– Да, да, все ясно. Никого к вам не пущу. – Секретарша тихо прикрыла дверь.

«Золото, а не человек!» – подумал Леонид, отпил из чашки и взялся за телефон. Он хотел позвонить Ольге, но передумал. Наверное, она занята – пишет свои учебные программы. Через несколько дней их надо сдать в министерство. «Не буду отвлекать ее, – подумал Леонид и тут же поймал сам себя на лжи. – Дело не в этом. Дело в сегодняшнем звонке. И в том странном появлении девушки в свадебном платье. Вроде бы пустяк, шутка, но почему-то все время вспоминается то утро». – Леонид брал одну за другой конфеты из вазочки, разворачивал и отправлял в рот. Было что-то ненасытно-детское в этом его занятии.

…День выдался хлопотным и малоприятным. Во-первых, беспрестанно звонил Мезенцев. Вопросы он задавал самые простые, но едва ли слушал ответы. Он перебивал на полуслове и начинал рассуждать об «исключительных шансах», которые выпадают им именно сейчас. И если начинал он спокойно, то, услышав сдержанные и уклончиво-честные ответы Хитрова о возможной помощи, начинал сердиться.

– Слушай, можно подумать, что основные деньги ты там, в этой вашей богадельне зарабатываешь?! Что из себя строишь непонятливого, Ленечка. Твой оклад хорош, но живете вы с Ольгой на другие деньги!

– Константин Алексеевич, вы же знаете, я всегда делал все возможное, но сейчас я не могу ничего сказать. Я же еще всех обстоятельств дела не знаю. – Леонид сохранял спокойствие. Во-первых, он уже знал горячую натуру Мезенцева, который со своими частенько был не сдержан, а во-вторых, он опять же знал – обещания Мезенцеву давать нельзя. Он их запоминает и потом предъявляет, как упрек, как обвинение.

– Ты же обещал на работе все обдумать. – Мезенцев вцепился мертвой хваткой.

– Да, я и подумал, пока ничего сказать не могу. Просто я хочу, чтобы наши возможные партнеры понимали, что выше головы не прыгнешь. Просто не сможешь… – терпеливо отвечал Леонид.

– Думай, Леня, думай!

– Конечно, – миролюбиво подтверждал зять, – конечно, я все посмотрю и сделаю все возможное. Это и в моих интересах. Я просто предупреждаю, на тот случай, если клиенты пожелают невозможного.

За этой завуалированной фразой Мезенцев видел предупреждение себе.

– Леня, ты в последнее время уж очень осторожен. Даже не в последнее время. Последние полтора года! Я тебе уже говорил об этом. Так дела не сделаешь! Ты по пустякам начинаешь волноваться. И потом, как ты себе представляешь эту жизнь?! С девяти до шести на работе, действуя в рамках предписаний и циркуляров?! Ну, милый, так на жизнь не заработаешь. А у тебя жена. Ты не забудь – у тебя жена.

«Не забуду, я вообще не забываю этого, – думал про себя Леонид, – вот только Ольге не понравилось бы это!»

Таких диалогов за этот день было несколько, и к вечеру Хитров был зол. Уехал он поздно, задержав без надобности Майю Михайловну и поручив ей несколько в общем-то ненужных дел.

– Не переживайте, я все сделаю. Если вам надо завтра с утра задержаться – я буду здесь рано, все стану докладывать, – успокоила стойкая Майя Михайловна.

А когда Леонид сел в машину, то быстро понял, в чем дело, почему у него так отвратительно на душе. «А что же я Ольге объясню? Что я скажу, когда собаку из дома увозить буду? Ведь ни в какую поликлинику ей не надо!» – Леонид прикидывал, как выйти из ситуации.

Ольгу он застал во дворе – она, стоя на коленках, чистила газон, как некоторые домашние хозяйки чистят ковры.

– Слушай, ты представляешь, мало того что он ямы здесь роет, мало того что он по участку разнес щебенку…

– Это как? – удивился Леонид.

– Вот так, – Ольга обнажила зубы, словно кинематографический вурдалак, – в зубах, по одному камешку.

Леонид рассмеялся.

– Ничего веселого, – сама улыбнулась Ольга, – он еще туалет из участка устроил. Он не хочет гулять за околицей. Он сюда, в эту нежную травку предпочитает ходить.

Какое бы ни было плохое настроение у Леонида, но от этой сцены и этого разговора на душе полегчало. Стало очевидно, что только непонимающий человек думает, что есть проблемы посложнее «собачьих».

– Ты сегодня поздно, – заметила Ольга, бросая совок и пакет, – пойдем в дом. Потом закончу.

– Я помогу. Позже. – Леонид взял жену под руку. – А где сам, так сказать, виновник?

– Заперт. В ванной. Только что помыла его. Извозюкался в чем-то.

– Смотрю, весело у вас сегодня было.

– Не то слово. Я даже толком не позанималась. Мне еще страниц десять текста написать.

Они вошли в дом. И тут из ванной комнаты послышался восторженный собачий лай.

– Это он тебя так встречает.

– Пойду выпущу, – поспешно произнес Леонид. – Разнесет же все там сейчас.

Леонид открыл ванную и тут же был атакован псом. Собака бросилась прыгать, лизаться, скулить.

– Успокойся, тебя никто ругать не будет, но и к порядку ты должен приучаться. А то привык бродягой жить. Кстати, Оля, ты завтра очень занята? – прошел на кухню Леонид.

– Очень. Я же сегодня почти ничего не успела. А завтра еще надо в Москву.

– Знаешь, давай я завтра его отвезу к ветеринару.

– Зачем? Я же уже показывала. Сказали, здоров.

– Понимаешь, надо ему уши почистить. Смотри, он головой мотает. А я слышал, там иногда клещи заводятся.

– Да? – Ольга оглянулась на пса. Уши у него действительно были лохматые с остатками колтунов. – Да, там что угодно могло завестись. Ну, если тебе не трудно. И дел не очень много.

– Знаешь, у нас сейчас все высокое начальство в отъезде. Надо пользоваться моментом. А к Константину Алексеевичу мне завтра вечером. И то – если он позвонит. Я утром встану пораньше, отвезу его. Вернусь и уже спокойно поеду на работу.

– Смотри. – Ольга как-то удивленно посмотрела на мужа.

– Слушай, я могу и не ехать, но, во-первых, я его притащил. Он жил на улице. А, во-вторых, уж если заводить животное, то и ухаживать за ним.

Последние слова Ольгу успокоили. Муж ее всегда придерживался принятых правил.

– Да, верно. Ему бы еще и анализы сдать. Ты узнай завтра все точно. Пусть они напишут. И потом, как с питанием быть?