– А почему вы решили мне помогать?

Леонид задумался.

– Ваше появление впечатлило. Я подумал, что не каждый день невеста сбегает из загса. Что-то должно было случиться. Что-то из ряда вон выходящее. Ну и, может, нужна помощь.

– Я выглядела…

– Вы выглядели, как… Понимаете, как жест отчаяния все выглядело.

– Понятно.

– Вы можете ничего не рассказывать. Я не настаиваю. Я просто поделился своим впечатлением.

– Скрывать особенно нечего, – пожала плечами Вика. – Но рассказывать так долго и так неинтересно, что даже не буду занимать ваше внимание.

Леонид понял, что Вика не хочет разговаривать на эту тему.

– А что с работой? Выбрали?

– Да, пока буду в поликлинике. В регистратуре. Там сейчас человек ушел. Вот меня на это место возьмут. Ну и одновременно буду искать что-нибудь еще.

– Правильно, – кивнул Леонид и тут же хотел предложить свою помощь, у них в ведомстве всегда кто-то требовался на технические должности и всегда на эти места попадали «свои».

– А вот если я, например… – начал он, но вовремя остановился. «Что-то я тороплюсь. Слишком навязчив. Может, действительно у нее все нормально. Что лезть тогда. Хотя. Можно будет позже об этом поговорить», – одернул он себя и тут же мысленно усмехнулся. Слово «позже» – точно он знает, что это не последняя их встреча.

Официантка принесла завтрак, пес сделал стойку, Леонид на него цыкнул. Но собака никак не отреагировала на это. Она поднялась и вдумчиво посмотрела на тарелку девушки.

– Ну, что же тебе дать? Ветчины? – спросила Вика.

Собака хрюкнула, не отрывая взгляда от тарелки.

– Не надо, ешьте, я свою отдам. Я не люблю ветчину.

– Если вы не любите, я ее у вас возьму. Я люблю ветчину, – просто сказала Вика, – а псу мы дадим сырник.

Она положила сырник перед псом. Тот проглотил его в мгновение ока.

– Вот сейчас ты получишь второй и пойдешь на свое место. Спать, – строго сказала Вика и повторила все со вторым сырником.

– На место, – скомандовал Леонид, дождавшись, когда собака перестанет облизываться.

Пес постоял, вздохнул и улегся на землю.

– Пожалуйста, берите ветчину. Может, мы закажем что-нибудь мясное? Может, вы что серьезного хотите? – Леонид посмотрел на девушку.

– Нет, спасибо, вполне достаточно всего. Давайте завтракать. И пока мы это будем делать, вы немного расскажете о себе. А то даже неловко – все обо мне говорим, да обо мне.

Леонид растерянно посмотрел на Вику. Он даже и представить не мог, что же такого интересного он может рассказать этой девушке.

– Ну, я слушаю. – Вика откусила бутерброд.

– Вы застали меня врасплох. Я не знаю, что вам рассказывать. Ну, если только паспортные данные.

– Они неинтересны. Мне что-нибудь интересненькое, – рассмеялась Вика, а потом спохватилась: – Простите. Это от смущения. Вы очень заботливы. Не хотите, не рассказывайте, это не всякий любит.

– Это вы меня смущаете. Когда про мою заботу говорите. Я поступил обычно.

– Как всякий герой на вашем месте, – подхватила Вика и опять рассмеялась: – Вы не слушайте меня.

– Так кого же мне слушать?! – растерялся Леонид. – Мы с вами разговариваем.

– Верно, я-то с утра очень говорливая.

Леонид замолчал, он так и не понял, надо что-либо о себе рассказывать, или нет. И если надо, как сделать так, чтобы это не выглядело смешно и нелепо. Эта девушка вела себя так раскованно, что он терялся. Все-таки ожидались почтительные вопросы и тихая улыбка человека, внимающего повествованию.

– Вы по образованию кто? – вдруг серьезно спросила Вика.

– Историк. Я окончил МГУ. У меня была специализация – Новое время. А конкретно – часть этого периода, которая охватывает пятнадцатый-шестнадцатый век.

– Интересно. Я не знала, что это время так называется. Я в школе училась не очень хорошо. Читать умею и пишу грамотно, – улыбнулась Вика.

– История – удивительный предмет, – с воодушевлением начал было Леонид, но тут же замолчал.

– И? Дальше? – удивилась Вика молчанию. – Вы – ученый-историк? И чем вы сейчас занимаетесь?

– Да как вам сказать. Я отлично учился в университете. И так много знаю. Но ни дня не работал по специальности. И после окончания учебы не написал ни одной статьи.

– Так, может, вам все-таки не нравится этот предмет?

– Что вы! Я учебники читал, как художественную литературу.

– И почему тогда так получилось?

«Да, почему так получилось?! – спросил себя Леонид, старательно макая сырник в лужицу сметаны. – Почему так получилось, что сейчас этой девушке я не могу ничего рассказать? Мне хвастаться нечем. Все, чего я достиг, – не моя заслуга. И оказывается, очень тяжело хвастаться, когда ты лично ничего не сделал».

– Я бы не смогла заниматься этим. Там столько всего надо запомнить! – не дождалась ответа Вика.

– Вы имеете в виду – даты? Это можно выучить. Хотя, уверен, не все профессора их помнят.

– Но вы же работаете где-то? – осторожно спросила девушка.

– Конечно. Я работаю… – И опять Леонид не знал, как отвечать. «Я – чиновник и на службу в одно очень важное ведомство меня устроил тесть – вот правильный ответ. Но я не смогу так сказать». Леонид вздохнул.

– Я поняла, вы разведчик, – рассмеялась девушка.

– Почти, – устало пошутил Леонид. Он пребывал в замешательстве – очень хотелось похвастаться перед этой красивой провинциальной девушкой. Но похвастаться не пошло, а так, по-человечески, словно жалуясь: «Мне это стоило очень многих сил, было тяжело, но я достиг своего». Хотелось похвастаться и тем самым дать надежду: «Смотри, в этом городе можно многого добиться!» Но он понимал, что не имеет на это права. Он сейчас не может сказать так, потому что, во-первых, это было бы стопроцентное вранье, безо всяких скидок. А во-вторых, за него все сделал отец жены. И это усугубляло ситуацию.

– Я – не разведчик. Просто работаю в таком месте, где болтать не принято. Да и ничего такого особенного не делаю. Так. Управляю.

Последнее слово вырвалось, не задержалось.

– Хорошо управляете. Грамотно, – сухо сказала девушка, – судя по машине, костюму и обуви.

– Не жалуюсь, – тут же с ходу парировал Леонид, а сам подумал: «Вот не хватало еще упреков! Я тут деликатничаю, чтобы не обидеть, чтобы не почувствовала себя неловко, а она наотмашь. Тоже мне нашлась…» Леонид не очень разбирался в премудростях женской моды, но был наблюдателен и подмечал, что покупала и носила Ольга. А одевалась она неброско, но дорого. Эта ее способность потратить много денег, купить мало, но потом использовать это во всех удобных случаях, всегда удивляла его. «Все дело в том, что мы Олечку всегда баловали. Она не знает, что такое плохая одежда. Но при этом она никогда не позволяла себе одеваться безвкусно. У нее прирожденное чувство стиля! – однажды снисходительно объяснила Васса Федоровна. У девушки, которая сейчас сидела перед Леонидом, были копеечные туфли, дешевая курточка. Ее сумка местами потрескалась, но она ее так повесила на спинку стула, чтобы в глаза бросалась большая брошь со стеклянными бусами. Леонид это все сразу отметил, но старался был деликатным. Она же грубо упрекнула его в достатке.