Когда она вернулась в комнату, лорд уже все съел, разлил вино на два кубка и ждал ее глядя в огонь. Они молча посидели рядом, наслаждаясь тишиной и покоем, потом Дункан взял ее ладонь в свою и негромко сказал:

— Леди Мари, сегодня удивительный вечер. Рано утром я закончил дело и помчался в столицу, а когда прибыл, понял, что хочу видеть вас, несмотря ни на что.

Тут мужчина прервался и коснулся трепетных женских пальцев нежным поцелуем.

— Мари, я люблю вас и умоляю стать моей женой! — выпалил он, прижимаясь лицом к прохладным ладоням.

— Милорд… — девушка смутилась и попыталась отнять руки, но Дункан не отпустил ее.

Вместо этого он скользнул на пол, встал на колени перед девушкой, обнял ее ноги, коснулся поцелуем колен, укрытых двойным слоем ткани и прошептал:

— Вы стали моим наваждением, Мари, дни и ночи я провожу, мечтая о вас, не находя себе покоя!

Слова мужчина перемежал поцелуями, все крепче стискивая девичьи колени. Мари чувствовала себя очень странно. Она конечно уже знала, чем занимаются в постели мужчина и женщина, ей было любопытно узнать об этом больше, но еще ни разу девушка не испытывала желания разделить с кем-нибудь свое любопытство.

Между тем Дункан запустил свои горячие руки ей под юбку и нежно поглаживал подъем стопы и узкие лодыжки, продолжая умоляюще заглядывать ей в лицо. Склонившись над ним Мари взяла его голову в ладони и неумело коснулась губами губ. Ощущения были необычным, и ей захотелось лучше распробовать его на вкус, поэтому она провела языком по мужским губам, ловя оттенки, а лорд со стоном приник к ней в ответ, поглаживая и немного втягивая в себя ее чувствительные губы.

Расцепиться они сумели не скоро. Переводя дыхание, мужчина заглянул в глаза девушки и прошептал:

— Это «да»? Мари, скажи, что ты согласна!

Она в ответ лишь неуверенно кивнула, сама, не понимая, на что дает согласие. Обрадованный лорд покрыл поцелуями ее лицо, медленно спускаясь к вырезу платья. Строгие оборки раздвинулись под его нетерпеливыми руками, и девушка вздрогнула, когда теплые губы пощекотали ее шею. Завязки, пуговки, крючки, все разлеталось под умелыми пальцами и кажется мужчину совершенно не напрягало то, что она не дарит ему ответные ласки, а просто сидит, откинувшись в кресле и жалобно постанывает, когда он отстраняется хоть на миг.

Когда платье окончательно пало, Дункан начал восторженно гладить Мари прямо через сорочку. Он слышал, что некоторые мужья не позволяют своим женам обнажаться в постели, и потому не хотел пугать любимую женщину резкой наготой, хотя больше всего на свете желал увидеть ее такой, трогательной и уязвимой перед его горящим мужским взглядом.

Поднять подол оказалось непростой задачей, Мари вцепилась в смятые складки, едва он коснулся губами ее колена. Уговоры и мягкая насмешливая интонация не помогли, тогда лорд просто подхватил упрямицу на руки, перенес в кровать и накинул на них покрывало, оберегая удивительную скромность молодой вдовы.

Ему уже хотелось приступить к делу, раздвинуть округлые женские бедра и нырнуть в наслаждение, как в омут, но алые от смущения щеки Мари, ее слабость перед его ласками удерживали Дункана от грубости и поспешности.

Ему удалось заласкать, занежить, свести с ума поцелуями чтобы наконец коснуться пальцами восхитительно горячего и влажного местечка, погладить, готовя себе дорогу, прижаться пахом, давая оценить свою мужественность и желание. Почему-то в этот момент Мари испуганно распахнула глаза и дернулась, словно собиралась сбежать с кровати, но мужчина уже лег сверху, придавливая ее своим весом и она сдалась, прикрыв глаза и напрягаясь.

Дункан не мог понять, почему Мари вдруг натянулась, как струна, но постарался отвлечь ее целуя ее крохотные розовые соски, гладя дрожащими пальцами нежную персиковую кожу щек, играя прядками, выбившимися из прически. Она вновь распахнула свои голубые глаза, и тогда он медленно вошел, и дернулся, понимая.

— Тшшш, прошу тебя, не плачь! — мужчина замер мысленно костеря себя последними словами, когда из уголков ее век медленно побежали крупные слезинки. — Прости меня, я не знал, — он потянулся выше, сцеловывая соленые капли, и тем толкнулся глубже, едва удерживая стон, когда ее тело охватило его еще плотнее в тщетной надежде вытолкнуть прочь.

Через некоторое время, посвященной исключительно ласковым касаниям и поцелуям Мари успокоилась и даже постаралась улыбнуться, отвечая хриплым шепотом:

— Никто не знал.

— Ты позволишь мне продолжить? — Дункан по-прежнему нежно целовал ее, представляя, что прыгает в ледяную воду, чтобы не сорваться на бешеную любовную скачку.

В ответ Мари неуверенно шевельнулась под ним, напрягая ноги, и он с протяжным стоном начал двигаться, заставляя себя вспоминать самый глубокий и страшный колодец, чтобы немного оттянуть финал и показать девушке, впервые впустившей в себя мужчину, что это не так больно и страшно, как об этом толкуют почтенные матроны на посиделках в гостиной.

Он все же сорвался, получив удовольствие в три движения, но после он долго благодарно целовал девушку, ставшую женщиной в его объятиях, а потом уснул, не в силах бороться с усталостью и удовлетворением.

Проснулись они на рассвете, едва в кухне загремели заслонки печей. Огонь в камине погас и в комнате стало холодно. Дункан встал первым. Не стесняясь своей наготы, отыскал халат, накинул его, принес полотенце и протянул Мари со словами:

— Пока лучше не вставай, я разведу огонь.

Девушка, краснея и смущаясь спряталась под одеяло и как сумела удалила следы их соединения. Мужчина развел огонь, сходил в купальню, чтобы освежиться, погрел у камина еще один халат и подошел к постели:

— Я знаю, что утром даже самые прекрасные женщины посещают купальню, — немного насмешливо сказал он, проталкивая нагретую ткань под одеяло. Мари краснея и фыркая закуталась в одежду, встала и бегом бросилась в соседнее помещение.

Еды в комнате не было, но лорд внезапно что-то вспомнив отыскал на полу свою сумку и разложил на краю очага куски хлеба и сыра, прихваченные с собой в дорогу. Завтрак уже согрелся, сыр даже начал плавиться и шкворчать, а Мари все еще не появлялась. Обеспокоенный мужчина осторожно стукнул в дверь:

— Леди у вас все в порядке?

Внутри раздался какой-то шум, стон, потом дверь открылась. На пороге стояла совершенно несчастная Мари с растрепанными волосами и висящей на боку шапочкой.

— Не могу разобрать волосы, — краснея прошептала она.

— Давайте перекусим, и я вам помогу, — Дункан ловко перехватил шапочку и отцепил ее от волос вынув несколько длинных шпилек.

Затем он взял Мари за руку и как маленькую девочку отвел ее к огню, усадил в кресло, вручил бутерброд, а сам встал рядом и принялся осторожно разбирать сложное плетение тонких косичек, вычурно уложенных локонов, кожаных подкладок и шпилек. Когда освобожденные волосы волной хлынули девушке на плечи Дункан огляделся, нашел гребень на туалетном столике и принялся медленно расчесывать прядь за прядью хмелея от тонкого аромата ромашки и меда.