Он женился по воле родителей на тихой девушке из старинного аристократического рода. В силу ее нежного сердца и покладистого характера в семье ее считали дурочкой, или блаженной, и потому не вывозили в свет.

Уставшему от ежедневной битвы со светскими дамами министру стало неожиданно приятно возвращаться домой, к тихой милой жене, к теплой постели и вкусному ужину. Она заботилась о его здоровье, следила за разнообразием и полезностью приготовляемых в доме блюд, наняла слугу, который носил за министром теплый плащ, кожаные галоши и плед. И даже поладила с его суровой матерью. Через месяц общения с невесткой старая герцогиня сделала вывод: «блаженная» и перестала доставать молодую пару ежедневными визитами и поучениями.

А потом министра отравили. Подсыпали что-то в камин, и он едва не скончался, простояв на пороге смерти больше трех дней. Спасла его жена. Приставленный ею слуга учуял странный запах и поколебавшись вошел в кабинет. Лорд выжил, но теперь заботы супруги не казались ему куриным хлопотанием вокруг его особы. Он различил в ней и светлый ум, и доброе сердце, и милосердие, и ту неуловимую прелесть, которой обладают глубоко любящие женщины. С той поры леди Илни получила от мужа позволение делать все, что ей захочется в разумных пределах.

Поговаривали, что блаженная женушка министра вертит им как хочет, но Дункан знал, что это не правда. Леди никогда не лезла в политику, считая своим долгом лишь заботу о муже и детях. Но уже не раз приставленные ею люди спасали Райжена от покушений, а связи, которые она заслужила, проявляя милосердие позволяли ему быть в курсе всего, что творилось в столице без специальных служб и шпионов.

Когда Дункан вошел, леди сидела на ковре, сшитом из овчин и помогала младшему сыну строить крепость из деревянных кубиков заменяющих каменные блоки. Мужчина на миг залюбовался прекрасной картиной, потом втайне вздохнул: леди Илни была брюнеткой, а ему бы хотелось увидеть в этой картине золотистую блондинку с нежными голубыми глазами. Подняв глаза супруга министра заметила гостя и очень ему обрадовалась:

— Дункан! Наконец-то ты появился!

Мужчина изящно раскланялся и поцеловал женщине руку:

— Я чрезвычайно рад видеть вас в добром здравии леди Илни!

Хозяйка дома отстранилась, пристально всматриваясь в лицо старого друга, а потом удивленно покачала головой:

— Надо же! Впервые леди Арменея не приукрасила свою сплетню! Дункан, что с вами случилось? Вы ужасно выглядите!

— Право со мной все в порядке, — ап Марж постарался улыбнуться, — просто Его Величество не дает мне вздохнуть, засыпая все новыми делами.

— Зачем наговаривать на Его Величество, — леди Илни недоверчиво покачала головой, — я знаю, что вы отдаете работе много сил, но вас явно мучает что-то другое. Присядьте, выпьем чаю, и вы мне расскажете, что там произошло на юго-западной границе!

Из ласковых клещей леди Илни вырваться не удавалось еще никому. Дункан был усажен в огромное уютное кресло, закормлен тминными кексами, пирожками, разными закусками, и заедками, которые отчего-то не считаются полноценной едой, но дают сытость и расслабленность телу. Под журчание кипятка ап Марж расслабился и проговорился.

— Значит леди Мари хорошая хозяйка, — ворковала леди Илни, подкладывая гостю кусок пирога с куриной печенью, — и еще она стойкая и мужественная леди, заботящаяся о своих людях? Сдается мне, что вы влюбились Дункан, а вам не отвечают взаимностью! — сделала вывод супруга министра.

— Что вы, сударыня! — инспектор очнулся и попытался все отрицать, но было поздно.

Тогда он позорно сбежал за стол к министру, напился там в хлам и уснул за столом, не обращая внимания на попытки лорда Астора доказать ему очередную теорию финансовой независимости.

Утром слуги подали всем гостям лимонад и горячий суп, а потом помогли привести себя в порядок. Красноглазый от ночных возлияний Дункан мрачно цедил бульон в компании министра и его друзей, когда двери столовой открылись и в комнату вошла леди Илни. Мужчины постарались браво вскочить, но леди изящно махнула рукой:

— Прошу вас, лорды, не беспокойтесь, я всего лишь хотела пожелать своему супруг доброго утра.

Однако появление хозяйки дома стало сигналом и припозднившиеся гости откланялись, отбывая кто на службу, а кто и домой, отсыпаться.

После отъезда королевского инспектора Мари заскучала. Нет ей по-прежнему хватало забот в замке, да и общество ее существенно расширилось за счет офицеров, их супруг и детей. И все же девушке недоставало того особенного ненавязчивого внимания, которое ей оказывал ап Марж. Несколько приятных слов об удачной выпечке, комплимент ее цвету лица, или красивой шапочке, и все это без похотливого или расчетливого блеска в глазах, с теплом и уважением.

Первое письмо от него она, пожалуй, даже не ждала. Кто она для столичного успешного чиновника, всего добившегося своим умом? Провинциальная вдовушка, которую захотелось похвалить за вкусный суп и мягкую перину? Так что, когда письмо все-таки пришло, распечатывать его пришлось леди Коре, у Мари внезапно начали трястись руки. Впрочем, компаньонка была милосердной, открыв письмо передала его юной хозяйке замка и вышла, прихватив кувшинчик для воды, якобы понадобилось налить свежей.

Первые строки заставили успокоиться бешено бьющееся сердце. Начав со стандартных приветствий лорд Дункан сообщал, что король пока не посягает на ее свободу, но предлагает обручение наследника баронства с дочерью графа. Конечно мальчик сейчас находится под опекой виконта Шеппарда, но Мари может как член семьи принять участие в церемонии. Впрочем, ее отсутствие тоже никого не удивит. Дальше шли разные вежливости и приветы полковнику, просьбы быть осторожнее и осторожные слова о том, что недели, проведенные в замке, оставили в его душе неизгладимый след.

Прочитав эти строки Мари запунцовела, но ко времени возвращения леди Коры уже справилась с прихлынувшими чувствами и коротко пересказала подруге содержание письма, стараясь четко артикулировать каждое слово. Кора мягко улыбнулась и спросила:

— Вы поедете, миледи?

— Не знаю, здесь много дел, требующих моего присмотра, — честно ответила девушка, пряча письмо в специальную шкатулку.

— Зимой здесь грустно и одиноко, — ответила супруга полковника, и добавила старую пословицу: — такую зиму нужно проводить вдвоем под одним одеялом.

Мари вспыхнула. Она до сих пор хранила тайну своей невинности, но ведь окружающие считали ее женщиной познавшей радости супружества, да еще вдовой, поэтому и не стеснялись отпускать не вполне невинные шутки, или обсуждать подробности беременностей и родов.

Больше к этому разговору они не возвращались, но как-то раз за столом полковник высказал пожелание задержаться в замке, ведь его упрямая матушка не желает покидать поместье, а портить жизнь своей любимой супруге ветеран тоже не хотел. Девушка сделала вид, что не совсем поняла намек, но пообещала обсудить этот вопрос позже и тут же ускользнула в свою лабораторию, успокаивать нервы очередным невероятным сочетанием оттенков в одном куске ткани.