Содрогаясь от экстаза, испытывая необыкновенный восторг и возбуждение от мужского прикосновения, Айрис смогла только беспомощно вздохнуть. Она покорилась судьбе.

— Да, — с трудом переводя дыхание, покорно вымолвила она и погрузилась в огромные волны сокрушительного желания и страсти. — Да, Фил. Я выйду за тебя замуж.

Теперь предстояло поломать голову над тем, как поставить общество в известность о намеченной свадьбе. Впрочем, вскоре выяснилось, что беспокоиться, собственно, не о чем: слухи о предстоящем событии как бы сами собой возникли и как бы сами по себе широко распространились. Через четыре дня после того, как она дала согласие на брак и за неделю до свадьбы все практически уже знали о надвигающемся торжестве. Надо отдать должное жителям Шилдтона, они искренне приветствовали столь счастливый поворот событий. Почему-то особенно народ радовался по поводу счастливой судьбы Олдфилд Холла — он не будет продан чужакам, ну и, слава богу, как говорится.

Но когда все довольны, должен же найтись и недовольный. Взять хотя бы Мрачного Рейса. Этому-то что радоваться? Естественно, он открыто сожалел о сорвавшейся сделке, об упущенных комиссионных с продажи дома. Свои резоны страдать были и у Беатрис. В результате она передоверила управление магазином своему помощнику и стремительно покинула город. По слухам, уехала лечить сердечный крах в круизе по Карибскому морю.

Были разочарования и посерьезнее. С последней почтой пришло письмо от милого доктора Джека. Вот уж кто действительно расстроился, узнав о готовящейся свадьбе. Айрис еще раз попыталась разобрать душераздирающие излияния несостоявшегося жениха, написанные таким непонятным почерком, каким во всем мире пишут разве что врачи.

Не могло не поразить, с какой быстротой новость разнеслась по городу. Сейчас, даже смешно вспомнить, как она в разговоре с Филом тревожилась, мол, каждому встречному-поперечному придется что-то объяснять, в чем-то оправдываться. Он-то только усмехнулся:

— Предоставь все это своей матери и ее подружкам. Гарантирую — новость пролетит по всему Шилдтону и вернется к тебе за двадцать четыре часа!

Как в воду глядел! Но Айрис была довольна, что успела сообщить о переменах в своей жизни друзьям до того, как сенсация стала всеобщим достоянием. Страшно подумать, что было бы с Кэтрин, если бы она узнала о предстоящем событии от местных сплетниц, а не из уст самой невесты. Нанести подруге такую обиду — слишком жестоко.

Но что поразило Айрис больше всего, так это та покорная доверчивость, с которой все проглотили сочиненную Филом романтическую историю о двух любящих сердцах, безжалостно разведенных жестокой судьбой. А впрочем, почему бы и не поверить? Сейчас ей самой трудно отделить полуправду от правды, полувымысел от лжи. Но вот лучшей своей подруге Джун она рассказала чистую правду о своем прошлом тайном романе и любви нынешней, не утаив и об истинных причинах столь срочно объявленной свадьбы.

— Айрис, как же я рада за тебя! — воскликнула Джун восторженно. Она выскочила из-за кухонного стола, чтобы обнять сияющую от счастья подругу. — Честно скажу, никто, и я в том числе, даже не подозревал о твоем былом романе, а уж о нынешнем его продолжении — тем более. И знаешь, сейчас мне даже кажется странным, что никому не приходило в голову, насколько замечательно вы с Филом подходите друг другу. — Джун сияла. — А что теперь будет с твоим домом? Надеюсь, ты откажешься от этой затеи с его продажей?

— Естественно, ни о какой продаже речь уже не идет, — ответила Айрис. — Мне бы хотелось, чтобы мы с Филом владели Холлом вместе, но у него, как всегда, свои соображения. Видите ли, необходимо полную его оценочную стоимость внести на какие-то инвестиционные счета, что оградит мои интересы. Филипп настаивает, чтобы у меня были собственные деньги…

— Ну, кому бы в голову могло прийти, зная его раньше, что там такие запасы невостребованного великодушия! Он, должно быть, сходит по тебе с ума! — воскликнула Джун, усмехаясь при виде вспыхнувшего лица подруги.

— Не знаю, — неуверенно произнесла Айрис, пожав плечами. — Он хочет, чтобы у Эш был настоящий отец. Ему легко — он в отличие от меня не ведает сомнений. Я же не уверена, что… Господи, Джун, у нас есть наше прошлое, — в ее голосе звучали грустные ноты, — но наступило ли наше настоящее и что ждет впереди? Может быть, только Эшлинг толкает его на этот шаг, а я и ни при чем.

— Что толку оглядываться назад? Что было, то было. Ты и Фил уже не те юные создания, какими были восемь лет назад. Вы оба совершали ошибки, — а кто без этого? — и сегодня имеете возможность начать новую жизнь. Ты предполагаешь, что Фил решил жениться на тебе только потому, что испытывает чувство ответственности за судьбу Эш? Очень сомневаюсь. Кто-кто, а Филипп Бартон ну никак не производит впечатление человека, которого можно заставить сделать то, чего он не хочет, — смеясь, продолжала Джун. — Прими мой дружеский совет — забудь обо всех своих прежних несчастьях и обидах. Важно только то, что происходит здесь и сейчас — для вас с Филом и Эш.

— Наверное, ты права, но пойми, это такой важный шаг в моей жизни, что я не могу не нервничать. И умоляю, не рассказывай, пожалуйста, никому о том, что услышала от меня, — предупредила Айрис подругу. — Мне очень важно, чтобы Чарлз, который был так добр ко мне, не потерял доверия людей.

— Не волнуйся — никому ни слова, — поспешила успокоить ее Джун.

— Все эти годы мне так хотелось рассказать обо всем именно тебе, — вздохнув, призналась Айрис. — Но у меня не хватало смелости. Теперь же, когда все открылось, мне так важно уберечь от людской молвы Эш и маму, — добавила она еле слышно.

— Тогда упаси боже проговориться в разговоре с Кэтрин, — усмехнулась Джун. — А то, что ты доверилась мне, это же просто замечательно. Во-первых, я благодарна тебе за доверие. Во-вторых, ты облегчила душу, скинула мучившие тебя проблемы. Мне ли не знать, каково тебе было одной воспитывать дочку…

— Да, порой приходилось трудновато, — согласилась Айрис.

— И, тем не менее, ты прекрасно справлялась со всеми заботами. А если учесть болезнь и капризный характер твоей матери, так ты просто герой. Кстати, я еще никогда не видела Люциллу такой оживленной. А Эш, та просто прыгает от восторга. Как я понимаю, ее высший суд полностью принимает кандидатуру Фила и благословляет ваш брак?

— Это еще мягко сказано, Эш просто визжит от счастья! У нее будет настоящий отец, как и у всех ее друзей. Они с Филом похожи не только внешне, они еще и понимают друг друга с полуслова. Меня даже пугает, насколько все хорошо. И чего я, дурочка, волнуюсь? — виновато улыбнулась Айрис.

Она вспомнила, что чуть не довела себя до нервного срыва, предвосхищая реакцию Эш на сообщение о том, что ее мать решила снова выйти замуж. Но тут пришел на помощь Филипп. Айрис, замирая от страха, долго и осторожно объясняла малышке, что должно произойти в скором будущем, а он, войдя в гостиную, где они беседовали, тепло улыбаясь, сказал:

— Дело в том, Эш, дорогая, что я всегда очень любил твою маму. Но она выбрала — что было вполне разумно — твоего папу. Чарлз, несомненно, был хорошим, добрым и заботливым человеком, и я вряд ли смогу занять его место. Я даже не буду и пытаться сделать это. Хорошо? Но, с другой стороны, — добавил Фил с улыбкой, когда девочка осторожно кивнула, — мы втроем можем очень весело проводить время. На свете так много всего интересного, и мы всей семьей могли бы делать вместе то, на что раньше у меня не хватало времени. Например, ты бы хотела, чтобы сразу после нашей с мамой свадьбы мы втроем поехали в Швейцарию кататься на лыжах? Да? Только об этом пока никому ни слова — это будет наш с тобой секрет. Договорились?