Джейн, не говоря ни слова, кладет трубку и идет за мамой.

Джейн ответила на вопрос буквально. Но этот буквальный вопрос был только поверхностным слоем сказанного. А на самом деле в нем была заключена вежливая просьба Саманты, обращенная к Джейн, позвать маму к телефону. Джейн пока еще не понимает, что на заданный по телефону вопрос обязательно нужно отвечать вслух, даже если мы бежим исполнять переданную нам просьбу. Представьте себе, как странно было бы столкнуться со взрослым, который просто кладет телефонную трубку и уходит искать человека, с которым мы хотели поговорить, не сказав нам ни слова! Мы сочли бы это грубостью.

В этом возрасте дети узнают не только о буквальных и переносных значениях слов, но и об устных рассказах, и о том, как они устроены. Ученые проводили обширные исследования, изучая развитие мастерства рассказчика, и обзор этих исследований мы будем делать в следующей главе, в которой обсуждается чтение. А пока просто запомните, что дети в этом возрасте очень любят устные рассказы и всякие истории. Им нравится слушать о том, как вы были маленькими, разглядывать фотоальбомы путешествий, в которых побывала семья, и даже просто слушать на ночь сказки, которые вы либо выдумываете сами, либо читаете из книг. Исследователи обнаружили, что искусство рассказывания историй практически утрачено в наших семьях, несмотря на то, что оно обеспечивает хорошую почву для дальнейшего развития навыков грамотности. Рассказывая историю, мы задаем контекст, вводим в него персонажей, отправляем их в путешествие, в котором они столкнутся с неким конфликтом, и предлагаем развязку. Наши дети пока еще не знают названий всех этих компонентов, но их внутренние аналитики выяснят о строении рассказа все, если мы станем пересказывать им сказки и придумывать для них новые истории.

Обучающие моменты

Прагматика

Дети рассказывают великое множество историй, но порой мы просто не понимаем, что то, что они говорят, – это и есть история. Клочки и обрывки рассказов появляются откуда ни возьмись, и мы просто выслушиваем их, не пользуясь шансом помочь ребенку развить сюжет. Так, в следующий раз, когда трехлетняя Марисса произнесет слово «динозавр», зацепитесь за него и развейте тему разговора.

Мама: Ах да, динозавр!.. Знаешь, когда-то давным-давно жил динозавр, и был он… зеленый?

Марисса: Нет, синий.

Мама: Точно! Когда-то давным-давно жил на свете синий динозавр, и был он ужасно голодный…

Марисса: И бродил он из леса в лес, чтобы найти себе еду…

Нам нужно всего лишь завязать такой обмен фразами – и он самостоятельно наберет обороты. Когда мы становимся активными и заинтересованными слушателями, мы помогаем детям создавать рассказы, а также больше узнаем в процессе создания рассказа о том, как работает их мысль.

До сих пор мы рисовали себе картинку среднестатистического ребенка, но ни у кого из нас такого «усредненного» ребенка нет. У нас есть конкретные Джо и Саманта, Марта и Питер. Несмотря на широкие различия в развитии речи, все они совершенно нормальны. Джо начал говорить только в 17 месяцев, потому что в младенчестве часто переносил ушные инфекции. К тому же у него было двое старших братьев, и они буквально не давали ему и слова вставить. Представление о том, что дети, рождающиеся позже, разговаривать тоже начинают немного позже, в чем-то верно, хотя и не совсем. Они не получают такого количества нашего внимания и, вероятно, такого количества данных для обработки, как первенцы. Однако можно найти некоторое утешение в том факте, что к возрасту 3–4 лет вы ни за что не отличите в группе детей тех, которые произнесли свое первое слово раньше, от тех, кто сделал это позже.

А есть еще Саманта. В свои 16 месяцев она довольно прилично говорит, но не выказывает склонности называть все предметы подряд, как это делает ее старший брат Мэтт. Он сводит с ума всю семью, заучивая названия каждого предмета, который попадается ему на глаза, – дома, в музее, на дороге. А Саманте нравится встречаться с людьми и здороваться. Она говорит «привет» и «пока» каждому встреченному человеку, и хотя словарный запас у нее невелик, она также знает и некоторые этикетные формулы, такие как «пожалуйста» и «спасибо».

Марта – это нечто из ряда вон выходящее. В свои два года она – прирожденный оратор и разговаривает целыми параграфами. А еще есть Питер, у которого речь развивается очень медленно. Как признается Джессика, мама 18-месячного Питера: «Мне становится неуютно всякий раз, когда мы идем играть вместе с другими детьми. 16-месячная Элисон и 17-месячный Джейк так и выпаливают слово за словом. А Питер произносит всего два!» Филлис, опытная мама еще одного ребенка из той же группы, отмечает поразительные различия между двумя своими старшими детьми. «Я веду дневник для каждой из дочек. В 18 месяцев Сюзи знала 61 слово, а Арлен – только 5». Медленный прогресс третьего отпрыска уже не так сильно беспокоит Филлис, поскольку она знает, что Арлен впоследствии освоила язык так же хорошо, как и Сюзи.

Если развитие речи у детей движется такими разными темпами, откуда нам знать, когда нужно начинать беспокоиться? Ключевым указателем являются несколько выраженных признаков. Если ребенок вообще не произносит ни одного слова к 24 месяцам и не складывает 2 слова в предложение к 2,5 годам, стоит проверить, нет ли у него какой-нибудь скрытой проблемы. А еще, если ребенок не смотрит вам в глаза, когда вы разговариваете, и кажется несколько отстраненным – возможно, есть повод для беспокойства. Если проблема действительно существует, то чем раньше произойдет вмешательство, тем лучше. Первый шаг – проверить слух ребенка и поговорить со своим педиатром.

Теперь вы понимаете бóльшую часть истории развития речи так, как видят ее исследователи. В процессе освоения языка многие качества детей оказываются на виду, но многое происходит и «за кадром». А какова роль родителей и учителей в этом процессе? Если дети так много знают, то что же остается на нашу долю? Мы уже пояснили, почему вы не обязаны обучать их языку. Но нам действительно необходимо быть их речевыми партнерами и поддерживать беседу. Чем больше возможностей мы используем для разговора с детьми, тем больше данных они получают для анализа, и тем лучше закладывается фундамент настоящей речи. Эти утверждения подкрепляет огромное количество научных данных.

Такие ученые как профессор Эрика Хофф из Флоридского Атлантического университета в Дейви проводят множество часов, наблюдая за соотношением между тем, как родители разговаривают со своими детьми за игрой и во время еды – и последующей искушенностью детей в пользовании речью. У родителей, которые активнее побуждают детей к разговору, задают больше вопросов и поддерживают разговор, который начинают сами малыши, дети лучше и совершеннее овладевают языком. Как это происходит? Сравните двух матерей – Мэри и Джейми – очень похожих между собой в отношении полученного образования и дохода. У каждой из них есть трехлетний ребенок. Вот как они разговаривают за ужином.