одного из своих буйных пиршеств князя Осипа Гвоздева, царь велел позвать Линдсея. «Немедленно призвали доктора Арнольфа. «Исцели слугу моего доброго, – сказал Царь, – я поиграл с ним неосторожно». Так неосторожно (отвечал Арнольф), что разве Бог и твое Царское Величество может воскресить умершего: в нем уже нет дыхания».

Это подтверждает и очевидец итальянец А. Гваньиньи. Как-то раз, рассердившись на своего приближенного князя Гвоздева, Иван Грозный «вонзил ему в шею столовый нож; он тотчас упал на землю от этой раны. Великий князь (Иван Грозный. – М.М.) велел немедленно пригласить итальянца-медика (очевидец считал доктора Линдсея своим земляком. – М.М.); когда тот пришел, Великий князь сказал ему, поднявшись: «Любезный доктор Арнольф (таково было его имя)! Ступай и помоги чем-нибудь моему постельничему». Доктор, выйдя, застал его уже бездыханным и, вернувшись, сказал: «Царь и великий князь! Ты будь здрав, а тот перешел от жизни к смерти. Бог и ты, великий господин, в силах лишить его жизни, но я воскресить его не могу». На это великий князь, махнув рукой, сказал: «Ну и пес с ним, коли он жить не захотел»[247].

Переводчиком у доктора Линдсея был Альбрехт Шлихтинг – немецкий дворянин из Померании, который несколько лет провел в русском плену, а затем, вернувшись домой, написал «Краткое сказание о нравах и жестоком правлении тирана Московии Васильевича»[248].

Доктор Линдсей умер в Москве в 1571 г. (задохнулся в погребе во время пожара). В этом же году погиб в Москве и аптекарь Томас Карвер, когда он, тоже во время пожара, пытался спастись в погребе дома Московской (Российской) компании на Варварке.

Был при Иване Грозном доктор Ричард Ригерт, о котором 1 июня 1569 г. царь писал Елизавете: «Был в нашем царстве вашего королевства английской земли доктор Ригерт и служил нам и по прошению его пожаловали мы его милостиво отпустили в английскую землю»[249].

Из Англии в Москву прибыл еще один врач – доктор Елисей Бомель (Бомелий). Правда, родом он был не англичанин, а голландец из Везеля (Вестфалия), но долго жил в Англии, изучал медицину в Кембридже. Известен он был, однако, не как врач, а как астролог: говорили, что «в Лондоне народ стекался к нему как к колдуну; были его почитатели и из знати». Это вызвало соответствующую реакцию церкви: в 1570 г. по указанию архиепископа Мэтью Паркера Бомель был посажен в тюрьму.

Из тюрьмы его вызволил находившийся тогда в Англии русский посланник Савин, который предложил Бомелю ехать в Россию. Тот сразу же согласился, а английские власти тотчас дали разрешение, радуясь возможности освободиться от него. Вскоре Бомель прибыл в Москву и быстро вошел в доверие к Ивану Грозному, плетя различные коварные интриги, разжигая присущую царю болезненную подозрительность и склонность к суевериям. Говорили, что он готовил яды, жертвами которых пали многие бояре. В Московской летописи 1570 г. упоминалось, что «к царю немцы прислали немчина лютого волхва нарицаемого Елисея и быть ему любим и в приближении»[250].

Подобную характеристику Бомелия подтверждал и Н. М. Карамзин. «Доктор Елисей Бомелий, негодяй и бродяга, изгнанный из Германии, – писал он, – снискав доступ к Царю, он полюбился ему своими кознями; питал в нем страх, подозрения; чернил Бояр и народ, предсказывал бунты и мятежи, чтобы угождать несчастному расположению души Иоанновой. Цари и в добре и в зле имеют всегда ревностных помощников; Бомелий заслужил первенство между услужниками Иоанна, то есть между злодеями России». А позднее «злобный клеветник Доктор Елисей Бомелий… предложил царю истреблять лиходеев ядом и составлял, как уверяют, губительное зелье с таким адским искусством, что отравляемый издыхал в назначаемую тираном минуту»[251].

Пользуясь благоволением царя, Бомель в Москве жил в роскоши, и, сверх того, отправлял через Англию много денег и дорогих вещей к себе на родину, в Вестфалию. Однако, по словам хорошо знавшего его англичанина Горсея, он оставался всегдашним врагом Англии. Увы, Бомель оказался и врагом России – он вступил в заговор в пользу польского и шведского королей, но, уличенный в тайных сношениях со Стефаном Баторием, был разоблачен и в 1580 г. публично казнен в Москве (по мнению Н. М. Карамзина, «всенародно сожжен»). Впоследствии по просьбе королевы Елизаветы его вдова, англичанка Анна Ричарде, в 1589 г. была отпущена на родину царем Федором Иоанновичем.

Иван Грозный, как известно, состоял в постоянной переписке с английской королевой Елизаветой I. К ней-то и обратился он после истории с Бомелем с просьбой прислать в Москву несколько искусных и верных докторов и аптекарей. Королева Елизавета быстро откликнулась на эту просьбу. В 1581 г. в Москву прибыл доктор Якоби, аптекарь Джемс Френчем, а также один хирург и др. «Посылаю тебе доктора Роберта Якоби как мужа искуснейшего в лечении болезней, – писала Елизавета Ивану Грозному, – уступаю его тебе, брату моему, не для того, чтобы он был не нужен мне, но для того, что тебе нужен. Можешь смело вверить ему свое здоровье. Посылаю с ним в угодность тебе аптекарей и цирюльников, волею и не волею, хотя мы сами имеем недостаток в таких людях»[252].

Прибытие в Москву доктора Якоби и аптекаря Френчема ознаменовало важное событие в истории русской медицины: была основана царская аптека и создан Аптекарский приказ – первый орган государственного управления медицинским делом в России.

Организация Аптекарского приказа. Придворные врачи

Еще начиная с конца XV в. в Русском государстве появляются приказы (от слова «приказывать», т. е. «поручать») – органы центрального управления, ведавшие государственными делами или отдельными областями государства. Приказы по-другому назывались палатами, избами, дворами, дворцами и т. п. Уже при Иване III существовали такие приказы, как Разрядный, Холопий, Конюшенный. Особенно много новых приказов создал Иван Грозный – Поместный, Стрелецкий, Иноземный, Пушкарский, Разбойный, Посольский и др. Круг дел, которыми ведали приказы, не был очерчен достаточно четко, поэтому в их ведении нередко оказывались и дела, связанные в той или иной мере с охраной здоровья.

Так, Стрелецкий приказ впоследствии стал выполнять в Москве и других городах полицейские функции, в том числе ведать борьбой с пьянством. Губной приказ контролировал исполнение распоряжений центральной власти по борьбе с заразными болезнями – по современной нозологии, с сибирской язвой, тифами, дизентерией, венерическими болезнями. Новгородский, Смоленский, Казанский и ряд других приказов управляли крупными регионами Русского государства и, естественно, волей-неволей занимались какими-то вопросами, связанными с медицинским делом. Однако основную роль в этом играл Аптекарский приказ.

Хотя точная дата создания Аптекарского приказа документально не установлена, есть основания считать, что он был учрежден именно в 1581 г., когда в Москву прибыли на русскую службу английские медики и была основана царская аптека. Возглавил