"Это же мне! - догадался Томах.- Черт, совсем плохой стал, не предупредил никого"…

– "Контрольный сто, три",- быстро проговорил он в микрофон.- Я борт "сорок пять" Сахалинского ведомства УАСС, заместитель начальника отделения безопасности Томах. Освободите горизонт до Хабаровска, в опасности жизнь людей!

После трехсекундного молчания тот же голос, скорее суровый, чем недобрый, отозвался:

– Борт "сорок пять", горизонт среднетоннажного транспорта на высоте двенадцать освобожден до Хабаровска. До метро триста два километра, дайте разворот на полтора градуса влево по курсу. Желаю удачи.

– Благодарю,- отрывисто бросил Станислав, не удивляясь прозорливости неведомого ему инспектора по транспорту.

До метро оставалось около шести минут полета…

В зале царила обычная дежурная тишина, Филипп украдкой посмотрел на часы: оказывается, он просидел всего сорок минут, до конца дежурства оставалось еще шесть раз по столько. Что ж, придется "продолжать дежурство", слушать, слушать и слушать мерное дыхание космоса, его вечное дыхание, рожденное возникновением и гибелью звезд, кипением ядер галактик и квазаров, криками коллапсаров и бесплотным дождем реликтового излучения; и ждать в этом хаосе "звуков" иного склада зова о помощи, и услышать, и понять, и определить,- чей это зов и где находится зовущий… Пришли на ум пушкинские строки:

Что тревожишь ты меня?

Что ты значишь, скучный шепот?

Укоризна или ропот

Мной утраченного дня?

Действительно, самое время спросить: что ты значишь, скучный шепот? Все спокойно в этом лучшем из миров, все тихо, техника безопасности соблюдается неукоснительно, автоматически, аварии исключаются тоже автоматически. В таком случае, поэт задавал вопрос не зря, и придется время дежурства включить в "ропот утраченного дня". Если сидеть здесь минут пять-десять, то интересно даже, но не четыре же часа?

Внезапно Филипп уловил в общей звуковой каше, омывающей мозг, какой-то инородный звук, даже не звук - тень звука.

Тотчас же более опытные дежурные отреагировали на это каждый по-своему: Хрусталев занялся автоматом пеленга, а Рафаэль дал сигнал тревоги по отсекам.

Из-под пульта прозвучал резкий гудок, затем голос автомата:

– Сигнал CОC! Квадрат Треугольника, координаты: плюс двадцать три градуса галактической долготы, минус девятнадцать галактической широты..

Станция напрягла все свой чудовищные "уши", ориентируя их на определенный квадрат пространственной сферы, и усилия автоматов не пропали даром: динамики донесли людям торопливый скрип - будто ножом по стеклу - передачи, адресованной только станциям СПАС, оснащенным самой чувствительной из всей той аппаратуры, что мог породить технический гений человечества в конце двадцать третьего века.

Рафаэль, спохватившись и заработав злой взгляд Хрусталева, подключил дешифратор.

– Говорит "Полюс", антипротонная атака… говорит "Полюс", антипротонная атака… говорит "Полюс", антипротонная…

Передавал кибер, сомнения не было, и голос его постепенно слабел, пока не смолк совеем.

– Патруль, на старт! - сказал Хрусталев.- Сигнал СОС, квадрат Треугольника, радиант три секунды дуги. Обсерватория "Полюс", антипротонная атака. Люди, видимо, погибли, сигнал передает робот. Позаботьтесь о защите.

– Понял, стартую, - лаконично отозвался старший патруля.

– Откуда там антипротоны? - пробормотал Рафаэль.

– Спроси чего-нибудь полегче,- сказал Хрусталев с явным удовлетворением, что было совершенно неуместно в сложившейся ситуации, по мнению Филиппа.- Мы отработали все, что могли, остальное - дело патруля. Попадем в сводку отличившихся по Управлению, как ты думаешь?

Рафаэль уловил косой взгляд Филиппа и, не говоря ни слова, пожал плечами.

Томах прибыл на базу одновременно с Богдановым, ничуть не удивившись, этому. Лифт стремительно вынес их на верхний горизонт гигантского сооружения и выбросил у входа в зал оперативного управления и связи с секторами УАСС.

Полукупол зала был размером с Большой театр, но благодаря видеопластическому эффекту казался бесконечным. Богданов отстал, Станислав прошел к рядам главных пультов, над которыми мерцали виомы оперативной связи с другими центрами УАСС, с патрулями, со станциями СПАС на Земле, на других планетах и в космосе. Несмотря на избирательное звуковое поглощение, в зале стоял легкий гул человеческих переговоров, писк и стоны зуммеров, таймеров, гудки и звонки сигнальной и передающей аппаратуры.

Возле пультов видеоселектора уже толпились начальники других отделов, руководители оперативных спасательных групп, начальники секторов, в том числе и Керри Йос. Командовал селектором коричневолицый Владибор Дикушин, начальник первого сектора, к которому относилась служба безопасности космических сообщений Солнечной системы.

– Ну что? - негромко спросил Томах у Керри Йоса.

– Идет информпоиск,- ответил рассеянно Керри.- Антипротонное излучение само по себе не возникает. Запросили службу Солнца, может, проморгали хромосферную вспышку?

– Едва ли,- сказал подошедший с озабоченным видом Богданов.- Обычно о вспышках на Солнца предупреждают заранее, наблюдатели за нашим светилом работают аккуратно. Тут что-то иное. Кстати, как тебе интуиция Грехова? Тебя тоже он разбудил?

– Кто же еще? Да, тезка не потерял формы, только и он не сказал бы, откуда в квадрате Треугольника антипротоны. Что-то многовато сегодня народу здесь, твоих рук дело?

– Я сразу дал "ВВУ-экстра" по Управлению и позвонил Дикушину. Как видишь, не напрасно.

Вдруг в группе людей, стоявших у панорамного, во всю стену, виома, произошло общее движение. Кто-то вывел оперативную связь на динамик интеркома и под потолком зала зазвучал искаженный расстоянием и перегрузками голос:

– Подойти к обсерватории не могу! Защита течет, радиация вне всяких норм!

Главный виом показывал искристую бездну. Звезды зигзагами исчерчивали ее, и Томах представил, какие эволюции выполняет спасательный когг, повинуясь пилоту.

– Что с обсерваторией? - так же гулко, на весь зал спросил Дикушин.

– Обсерватории не существует, вижу часть отсека обеспечения и блок антенн, остальное - облако радиоактивной пыли! * ВВУ - штатно разработанная форма тревоги по сигналу "Внезапно возникшая угроза".

– Возвращайся, к тебе сейчас подойдет "панцирник" Федотова, копаться в радиоактивной пыли - его работа. Возьми еще один шлюп и прочеши трассу по вектору Треугольника, возможно, отыщутся пострадавшие.

Начальник сектора обернулся к обступившим его людям.

– Закончили поиск? Что это такое?

– Это космотрон-коллайдер,- тихо ответил один из операторов.- Три часа назад там начали эксперимент с антипротонной накачкой, все было нормально… на вызовы никто не отвечает… а по данным измерений, излучение, уничтожившее обсерваторию, полностью совпадает с характеристиками пучков космотрона.