Катастрофа произошла внезапно: ракеты, начиненные смертоносным грузом, автоматически произвели противоракетный Маневр, хотя никто их не собирался сбивать, вышли в расчетные точки поражения цели и взорвались. Защитное поле космотрона лопнуло, как мыльный пузырь, испарились в безжалостном ядерном огне многочисленные пристройки комплекса, потекли силовые секции ускорителя, исчезло управляющее поле и… два сверхплотных потока антипротонов, помноженные на громадную скорость, близкую к скорости света, ударили по касательной в разные стороны, доуничтожая все, что пощадил взрыв ракет, и, миновав мишени, ушли в пространство. Пятисоткилометровое кольцо космотрона испарилось почти мгновенно, рородив вспышку жемчужного света. Две лавины яростной энергии, сравнимые разве что с солнечными протуберанцами, но невидимые глазу, устремились под углом к плоскости эклиптики, одна - в направлении на марсианский жилой пояс, вторая к созвездию Треугольника…

Филипп откинулся в кресле, решив не обращать внимания на поведение Хрусталева, и в это время тот включил слежение.

Плотная накидка глухоты внезапно прорвалась, Филиппу показалось, что он рухнул в глубокий колодец, наполненный звенящим гулом, свистами разных тональностей, скрипами, шорохами, писками, нечеловеческим бормотанием и вздохами и шелестами морского прибоя… Это была великая "тишина" космоса!

Потом, через час, Филипп привык к этой "тишине" и даже научился отличать радиошумы от таймфагового эха, порожденного взрывами далеких сверхновых звезд, но первое впечатление было именно таким - стремительное погружение в бормочущую, шепчущую бездну, от которого кружилась голова и затуманивало мысли.

– СПАС-семь, дежурство принял,- сказал Хрусталев, причем его слова не проникли в "колодец" космической тишины - этот диапазон связи не прослушивался станциями системы СПАС.Старший смены Леон Хрусталев.

– Добро,- отозвался динамик на пульте.- Рапорт принят. В вашем распоряжении патрульная группа Денеши, эстакада семь, пять коггов типа "Коракл". Спокойного дежурства!

Хрусталев проверил связь с отсеками станции, снова покосился на замершего в своем кресле Филиппа и попросил помощника погасить свет в зале. В течение четырех часов дежурства им предстояло вслушиваться в "шепот звезд"; такова была специфика работы дежурных смен станций приема аварийных сигналов.

Но пока обменивались шутками дежурные других станций системы СПАС, вели перекличку оперативные группы спасательных патрулей, готовые прийти на помощь любому, кто бросит призыв о помощи, страшная радиоактивная лавина уже безмолвно вспарывала пространство, с каждой минутой приближаясь к густо заселенной людьми области Солнечной системы…

В девять часов тридцать две минуты по среднесолнечному времени в диспетчерской фобосской станции ТФ-связи, подчиненной опознавательной сети УАСС, прозвучал требовательный гудок: станцию запрашивала обсерватория "Полюс", располагавшаяся в девяти астрономических единицах от Солнца, над полюсом эклиптики. Автоматы обсерватории зафиксировали в направлении" на гамму Треугольника вспышку света необычного спектра, и заведующий обсерваторией просил сверить свои наблюдения с наблюдениями обсерваторий системы СПАС солнечного пояса.

Старший диспетчер переглянулся с операторами, отметил время: ТФ-связь доносит вести практически мгновенно, свет же вспышки должен был достичь орбиты Марса только через пятьдесят минут.

– "Полюс", повторите информацию и дайте точные координаты вспышки, - попросил диспетчер.- Что вас смущает конкретно? И почему для проверки вам потребовалась система СПАС?

Обсерватория не ответила. Два, три и пять раз повторял вызов оператор, но ответа с обсерватории так и не поступило.

– Странно! - задумался диспетчер, опытный инженер, в прошлом работник аварийного патруля.- С чего бы ему молчать? Похоже, они даже передатчик вырубили - не видно контакта. И с чего бы ему вообще звонить по тревожной сети? Что он увидел в Треугольнике? М-да, придется потревожить кое-кого из старых знакомых, не нравится мне эта загадка…

Хмыкнув, он соединился с отделом УАСС на Земле.

Томах прилетел домой, когда семья уже спала. Приняв душ, он залез в кухонный комбайн, собираясь поужинать, как вдруг в гостиной тихо прозвенел сигнал вызова.

Окошко универсальных часов, запрятанное в толще стены, показывало девять часов тридцать семь минут по среднесолнечному времени, но для Сахалина, где жили Томахи, шел уже двенадцатый час ночи.

Филипп, наверное, уже привык к своему положению, подумал Станислав. Ничего, это ему полезно - послушать то, что невозможно услышать ухом. Кто же звонит?

Он прошел в гостиную, утопая ступнями в теплом ворсе пола, включил виом.

– Слушаю, Томах.

Томившийся ожиданием диспетчер отдела встрепенулся:

– Извините, Станислав, только что получено сообщение от специальной-три с Фобоса. Обсерватория "Полюс" зафиксировала яркую вспышку с необычным спектром в квадрате Треугольника с галактическими координатами…- диспетчер продиктовал ряд цифр.- На дальнейшие вызовы обсерватория не отвечает.

– Сигнал СОС?

– Нет, диспетчер Фобосской станции сигнала тревоги не получал, хотя просил повторить сообщение. "Полюс" молчит.

– Тогда почему вы обращаетесь ко мне? Есть,отдел контроля пространства, линейные службы…

– Диспетчер просил найти вас лично.

– Вот как? - Томах приподнял бровь. - Кто же этот смельчак?

– Станислав Грехов,- покраснев под пристальным взглядом инспектора, сообщил диспетчер после секундной паузы.

– Грехов? - Томах задумался, взгляд его стал жестким.Любопытно. Что СПАСы?

– Планетарные на контроле, станции пространства всех поясов "целуют вакуум".

"Целовать вакуум" на жаргоне спасателей означало - не слышать ничего.

– Любопытно, - повторил Томах, мысленно прощаясь с отдыхом.- Свяжитесь с Богдановым и оповестите все СПАСы внутренней зоны о вспышке. Я буду через полчаса.

– Богданов уже предупрежден, - виновато создался диспетчер. - Он сказал, что все это очень напоминает ему признаки цунами. Извините, пояснять, что имеется в виду, он не стал.

Станислав выключил виом, досадуя на неопытность и разговорчивость молодого дежурного, и повторил про себя: признаки цунами. Что ж тут непонятного?

Через минуту, никого из домашних не предупредив, он сел в куттер, дежуривший на стоянке недалеко от дома, сорвал ограничитель скорости и включил форсаж.

Ему надо было пересечь Татарский пролив и достичь Хабаровска, возле которого располагалась одна из немногих пока станций метро Приморского края. Куттер успел покрыть примерно половину этого расстояния, когда на крохотной панели киб-водителя загорелся красный огонек и зажужжал сигнал предупреждения.

Томах нажал рычажок, в кабину аппарата ворвался чей-то недобрый голос:

– Борт-икс, высота двенадцать, скорость три единицы, вы нарушили режим воздушного сообщения! Немедленно покиньте чужой коридор! Борт-икс, высота двенадцать, скорость три единицы, немедленно покиньте чужой коридор! Ответьте по седьмому каналу "контрольному сто три". Если через минуту не покинете транспортный коридор среднетоннажных линий, буду вынужден применить "красную завесу".