Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Добывать пищу на крутых склонах, оказалось сложнее, зато мясо, спрятанное в снегу, дольше не портилось. Сибиллу понравилось быть полутигром, он стал намного сильнее, а чуткие обоняние и слух позволяли почти всегда возвращаться с охоты с добычей. Ещё одним плюсом звериного восприятия стало то, что он теперь реже тосковал по сестрице Фэй и Аи. Вместо того, чтобы скучать, он тратил время на выживание и поиски, которые неожиданно закончились.
Фэй, как всегда, нашла его сама.
Он не успел ни удивиться, как следует, ни расспросить, только дрожал и рычал под градом непривычных ласк. Держал в своих руках ставшую ещё ниже и легче чем помнилось Фэй, наконец, в полной мере осознавая, как она ему нужна, и что всё-таки чувствует к ней. Ведь он любил её даже злой и обиженной, отстранённой и безразличной. Если бы он только знал какой она может быть… Сибилл ещё больше уверился, что не отступится от своего намерения следовать за Фэй.
Первые трое суток им было не до разговоров. Голову вело от желания насытиться драгоценной близостью самого дорого существа. Этот мир словно задался целью вознаградить его за годы ожидания и одиночества.
В прошлом мире Сибилл видел в фильмах подобные взаимодействия между мужчинами и женщинами. Как-то раз даже остался наедине с девушкой, которая очень уж настаивала, но отчего-то тогда у них ничего не получилось.
Глядя на доверчиво прижавшуюся к нему Фэй в обличии рыже-бурой полулисы, Сибилл начал понимать отчего у него не сложилось с той девчонкой. Он не помнил, чтобы кто-либо другой, кроме Фэй, вызывал у него такие же глубокие чувства.
Фэй в его объятьях заворочалась, сладко зевнула и потянулась. Сибилл с трепетом ждал её окончательно пробуждения, собственное сердцебиение оглушало.
— Доброе утро, — выдохнул он.
Ещё до того, как запах Фэй потяжелел, налился сожалением и гневом, по стремительно распахнувшимся и сразу же зло сузившимся золотым глазам он понял, что просто не будет.
— Как ты здесь очутился? Это же невозможно!.. — Фэй вывернулась из его хватки, и Сибилла передёрнуло от налетевшего холода.
Он сел, ощущая потребность находиться как можно ближе к, вскочившей и заметавшейся по пещере, Фэй.
— Я очень сильно хотел тебя увидеть. Учился медитировать. Мечтал оказаться в том же мире, что и ты. Закрывал глаза и думал о переходе.
— Это плохо. Хуже, чем я думала… — забормотала она, пробегая от одной стены пещеры, в которой обосновался Сибилл, к другой.
Фэй пахла отчаянием и горечью утраты, она совершенно погрузилась в свои мысли и, казалось, даже не осознаёт, что он всё ещё здесь.
— Почему? Мы же наконец встретились, — для Сибилла именно это оставалось самым главным.
— Тебя не должно тут быть. Я всё для этого сделала, — отрезала Фэй.
— Так сильно не хотела меня видеть? — от прострелившей грудь боли, Сибилл задышал неглубоко и поверхностно. Перед глазами помутнело от непролитых слёз.
— Теперь это не имеет никакого значения. Не вздумай больше приближаться ко мне.
— Но… почему? Разве ты сама не хотела быть со мной? Я думал, что теперь мы всегда будем вместе.
— Ладно. Этот момент действительно стоит прояснить. У меня была течка — период, в которой самке абсолютно плевать с кем заняться сексом. Так получилось, что во всём этом грёбанном… Короче, в мире этом нет людей. Я решила, что поскольку меня не привлекают запахи зверолюдей, то удастся пересилить себя. Но тут появился ты, а тебя я знала, как человека и… В общем ты просто оказался единственным человеком в этом мире. А так-то мне есть с кем кувыркаться в постели.
— Кувыркаться в постели?.. — убито повторил за ней Сибилл, и слёзы всё же пролились.
Он был абсолютно прав, когда думал, что Фэй способна сделать ему очень и очень больно. Если вспомнить, она и раньше это делала… Никто, кроме неё не мог так глубоко его задеть и буквально утопить в отчаянии и боли. Хуже того, теперь с ним не было Аи, которая помогла бы пережить сложный период и залечить раны.
— Какой же паршивый расклад, тёмные боги всё побери! Только я решила, что наконец-то у меня всё получилось, и тут снова ты. Да даже толпа спятивших от течной самки кобелей была бы не так ужасна. Как же от тебя теперь избавиться? Наставник говорил, что уничтожить не получится…
Наверное, у любой боли есть предел. Странно было слушать рассуждения Фэй о его уничтожении, ощущать её непримиримость и неприятие, ведь раньше она его спасала.
Во внутренней тёмной глубине словно оборвалась до предела натянутая струна, и его накрыло леденящей душу яростью.
Фэй вздрогнула, словно выныривая на поверхность и отряхиваясь от воды, испуганно обернулась к нему, но было уже поздно. Сибилл схватил её за запястье и дёрнул на себя.
Они сцепились, как когда-то в далёком детстве, катаясь по каменному дну пещеры. Вот только теперь Сибилл неожиданно для самого себя оказался сильнее. Ему даже не требовалось изворачиваться и хитрить, чтобы оказываться сверху. И чем дольше они боролись, тем сильнее он становился. Фэй примятая его телом тяжело дыша в последний раз лязгнула зубами у самой морды, но Сибилл сильнее надавил на тонкую в его лапе шею.
— Не могу обещать толпы кобелей. Но одним точно обеспечу, — мурлыкнул он в нервно дёрнувшееся ухо. Собственный хвост нервно бил по бокал и бёдрам. Он слишком хорошо ощущал все изгибы ничем не прикрытого тела Фэй, помнил, какого это — обладать ею.
От Фэй потянуло страхом, и она предприняла новую попытку вывернуться из его хватки. Кажется, тумаков и болезненных укусов они оставили друг другу поровну. Сибилл теперь чувствовал не только злость и азарт, но и возбуждение. В такой близости от всё ещё пахшей им Фэй становилось сложнее сосредоточиться на чём-либо, кроме того, что он хочет её как самку.
Ему удалось надёжно перехватить норовившие выцарапать ему глаза передние лапы и наконец полностью обездвижить удивлённо распахнувшую глаза Фэй.
— Будешь мр-моей. Ты сама на меня на-мр-бросилась… Мр-разом больше, мр-разом меньше, — желая сделать так же больно, как она ему, шепнул он в ухо, которое тут же прикусил.
Безнадёжно дёрнувшись под ним, и лишь сильнее раззадоривая, Фэй посмотрела с такой незамутнённой ненавистью, что сердце неистово зашлось, разгоняя по телу волны новой отравляющей муки. Всё уже было очень плохо. И Сибилл лизнул её в нос. За что, чуть не лишившись языка.
Хрипло рассмеявшись, он гибко потёрся об
