так сильно, что пальцы оставляли следы на плечах и груди. А он заводился от нечаянной жесткой ласки, принимая мое поражение. Рычал, овладевая моим телом, ликовал от безраздельной власти надо мной.

А я, получив разрядку, впала в какую-то прострацию, уплывая в сон. Но он не остановился, брал свое, игнорируя мои желания. Хотелось закричать.

— Остановись! Я получила твоей спермы сполна.

Но он, как одержимый, пытаясь доказать, что прав, брал мое расслабленное тело, давно скупясь на ласки. А я принимала его, плывя на волнах несуществующей жалости к себе.

Это потом, когда наступит утро, я буду долго смотреть на него с нежностью, оправдывая и все больше привыкая к нему. А в тот момент его беспощадность казалась пугающей, вызывала страх от того, что не могу совладать с ним.

Давно уже не понимала, какое время суток. Властвует ли ночь, или гроза затянулась, скрывая за тучами небосвод? Рывок — и мое тело впечатывают в простыни, перевернув к ним лицом. Он прижимал меня к ним совсем не нежно, а довольно сильно приложив мужской силой. Чувствовала слабость во всем теле. Отстраненно принимала его разгоряченную плоть. А в темноте чудились злые глаза древнего существа, словно он находился рядом и наблюдал за моим поражением.

Дотянулась рукой до лица. Странно, на нем не осталось следов от простыней, словно мое тело, солидарное со мной, решило ускорить заживление ран. До прикосновения не сомневалась, что там останется кровавая борозда, ведь совсем недавно ощущала весь спектр эмоций от невыносимой боли. Казалось, что на лице образовался синяк или гематома. Непредназначенная для таких игрищ кровать скрипела, и мое тело подпрыгивало в такт ее движениям.

Странная ночь, необычное отношение к нему. Почему я не убегаю от его нечаянной злости, почему терплю? Тот единственный первый оргазм стал в ту ночь единственным и больше не вспомнил обо мне. Лишь иногда моего тела касались приятные ощущения, и их приносил мне не он. То был освежающий ветерок, проникнувший сквозь старые рамы, преодолевший тепло потухшего камина.

В проеме отсутствовала дверь, и мне были отчетливо видны гаснувшие угольки. Именно с ними у меня ассоциировались чувства к нему. В душе умирала надежда на то, что его страсть когда-нибудь перерастет во что-то светлое, называемое любовью. Сегодня он развеял все надежды и закрепил мысль «бежать». Вот закончится эта неделя, и я убегу от него насовсем, забуду, как страшный сон.

Проснулась от тяжести в груди, меня придавило наковальней или кто-то проехался бульдозером по мне. Открывала глаза тяжело, вспоминая прошедшее сумасшествие. Надо бы подыграть ему и больше не испытывать судьбу. Прикинуться кроткой овечкой, сошедшей с ума от его внимания. Тогда, может быть, избегу очередного наказания. Вот только спрашивать, за что он вчера меня наказывал, не стану. Себе дороже, как выяснилось, он может напоминать неудовлетворенного зверя, а его шарм и молчание означают лишь накапливаемую ярость.

В его чувствах мне никогда не найдется места, а я и не стремлюсь. Мои желания теперь завязаны лишь на одном — выйти из отпуска без потерь. Там, дома, я залижу раны и продолжу жить.

Попробовала выпутаться из удушающих объятий, но потерпела очередное сокрушающее поражение. Вздохнула, рассматривая его внимательно. Красивые черты лица, почти совершенные, если бы не квадратный подбородок и маленький шрам у виска. Единственные признаки, выдающие его звериную сущность. Сейчас его глаза прикрыты длинными ресницами, кожа гладкая, создается видимость умиротворенности. Что он видит во сне? Чем наполнены его фантазии? Наверняка не мной, а той, что опередила и завладела его сердцем, а потоптавшись на нем, оставила боль.

Вдруг он перекатился в сторону, отпуская меня, сжался комочком, став беззащитным и таким милым, что вызвал умиление. Какое противоречивое ощущение он вызывает у меня. Да уж, задержись я с ним надолго, и крыша поедет окончательно.

Воспользовалась случаем и, пока он вспомнил обо мне, соскочила с кровати, отправившись в уборную. Сделала все свои нужные дела, умылась, оделась в спортивный костюм, так как утро было довольно прохладным, и направилась на кухню. Вчера, разбирая вещи, видела баночку кофе. Он мне поможет взбодриться. Отсутствие сливок не остановит. Лишь его аромат придаст нужный настрой, поможет справиться с предстоящим днем.

Приближаясь к кухне, почувствовала знакомый аромат. Оглянулась, ища Сержа в гостиной. Его не было на топчане, что говорило о том, что кто-то проснулся раньше меня. Он встретил меня радостным воплем.

— Милая, я так рад! Но в следующий раз ведите себя потише. Это на яхте имеется защита от таких воплей удовольствия, а здесь мы уязвимы. Но ты молодец! Он тебя потом одарит чем-нибудь достойным.

Вот и второе желание подруги сбывается. Мне перепадет от щедрот олигархов. Все то, чего боялась, уже произошло, поэтому следует ускорить отъезд.

— Серж, расскажи, что вы ищите? Мне сегодня приснился странный сон, с не менее странным действующим существом.

Он с удивлением посмотрел на меня и шепотом спросил, словно боясь отогнать удачу.

— Он приходил к тебе? — после моего подтверждающего кивка обиженно засопел, — почему он приснился тебе, а не нам?

Глава 13 Неоправданная жестокость

Прежде, чем рассказать о содержании сна, несмотря на их настойчивые просьбы, спросила еще раз о том, что они ищут, кого хотят возродить.

— А не испугаешься того, что тебе знать не обязательно? — Михай спрашивал холодным голосом, возникнув неожиданно на кухне, вновь заполнив собой все пространство.

— Куда уж больше бояться? — не уточняла, что и они вызывают во мне безотчетный страх, хоть я и стараюсь держаться. Подчинение, которому меня подвергают — не шутка, неизвестно, чем оно обернется для меня.

— Ты же поняла, что мы не совсем люди? Или, вернее, люди, но пошедшие другим путем развития, — мужчина вдруг присоединился к другу и тоже решил завалить меня откровениями, — мы ищем того, кто дал нам знания, того, кто раскрыл силу разума. Ты знала, что все способности идут изнутри, точнее из наших мыслей? Наших детей с детства учат постигать себя. У нас существует легенда о первом сверхсуществе. Ардан — великий воин морей. Для всех наше море в древние времена было лишь лужей, тогда как на самом деле наш народ скрывал его, никому не нужны любопытные. Сейчас мы достигли многого, намного больше знаем о своей сути, чем знали когда-то. Мы готовы принять новые знания. Только Ардан может их нам дать.

А у меня в голове возникла страшное существо из нас. Оно представлялось настолько же ужасным, как и прекрасным. В этом мы, люди, всегда будем