— Да стоит ли, Егор Сергеевич, — как-то двусмысленно произнес Борзов. — Жизнь человеку дается один раз, и прожить ее надо у Черного моря.

— Говоришь, у Черного моря… — рассмеявшись, начал Липатов, но, услышав из чащи голос кукушки, стал считать: — Два… семь… двенадцать…

Борзов и Валера молча наблюдали за Липатовым. Когда птица закончила куковать, Липатов взглянул на Борзова и сказал:

— Да… всего пятнадцать… А может, ты и прав… Но я занимаюсь государственными делами, надеюсь на вашу поддержку. Налей, Валера, себе рюмаху…

Валера поспешил выполнить такое приятное приказание.

Тут подоспело и жаркое из косули, настолько мастерски приготовленное, что под него можно было выпить и ведро коньяка. Но пить больше, чем Егор Сергеевич, никто не рискнул.

После «охотничьего привала» Липатов, любовно поддерживаемый Валерой, удалился на покой. Борзов тут же позвонил официантке и вызвал ее к себе. Алевтина, знавшая его уже несколько лет, явилась мгновенно. Однако Борзов перетрудился на охоте. Поэтому, когда он прибыл на конечную станцию, Алевтина еще только отправлялась в путь. Обиженно вздохнув, она недовольно посмотрела на партнера и потянулась. Увидев, что Борзов никак не реагирует, она молча стала одеваться. Надев блузку, девушка еще раз бросила обнадеживающий взгляд на хозяина, но тот, разбросав руки и мирно похрапывая, уже спал сном богатыря.

Разбудил его Валера.

— Петр Григорьевич, Егор Сергеевич вас кличет! — почтительно доложил он.

Борзов, чертыхаясь в душе, все же поспешил побыстрее одеться и отправиться на зов патрона.

Липатов отлично выспался и пребывал в прекрасном расположении духа.

— Петр, хватит прохлаждаться! Отправляйся за Тамарой да проведи с ней работу насчет Валеры. Поговори о свадьбе. И вообще подтяни ее — до меня доходят сигналы, что модничает она, ослабила борьбу с безобразиями в общественном питании.

Борзов молча поклонился и отправился домой.

Когда он вошел в квартиру, супруга наряжалась, стоя вместе с дочерью перед зеркалом.

— Куда это вы, красавицы, намылились? — ехидно спросил Борзов.

— На концерт, дорогой! — совершенно спокойно ответила жена.

Дочь лишь хмуро взглянула на отца, но ответом не удостоила.

— Придется мне с Риткой сходить на твой концерт! — усмехнулся Борзов.

— Случилось что… с головкой? — подозрительно спросила Борзова. — Ты же заснешь через минуту, а Ритке опять краснеть.

— Постараюсь не заснуть! — улыбнулся Борзов. — Я хорошо выспался после обеда.

Тамара Романовна нахмурилась.

— А ну выкладывай!

— Патрон зовет! Прочищать… мозги будет! Мы с ним Ритку пропили. Ясно? Готовь свадьбу!

Тамара Романовна так и застыла с удивленным лицом, а Рита от неожиданности выронила расческу.

— С ума сойти! — воскликнула она радостно. — Без меня меня женили! А он кто? Надеюсь, дипломат?

Но мать мигом уяснила себе, откуда ветер дует, и сказала чуть раздраженно:

— Сдался тебе, Риточка, дипломат! Они через одного импотенты, а в любую заграницу ты сможешь и так поехать, за деньги. И надо, чтоб не ты его, а он тебя любил.

— Хочу дипломата! — заершилась Рита. — Это считается шиком: выйти замуж за дипломата. И почему это они импотенты?

— Работа нервная! — пояснила мать. — Все время в напряге, это какую же память надо иметь, чтобы врать и помнить, что ты соврал в прошлый раз. И зашибают они крепко, а для разных виски и джинов наши русские желудки не приспособлены.

— Врут они не больше, чем партийные работники, — с презрением проговорила дочь. — И к тому же, — более игриво заметила Рита, — меня уже любит один — Валера, вот его я и возьму в любовники.

— Ты возьмешь его в мужья! — твердо сказал Борзов. Наступившая тишина длилась так долго, что Борзов засмеялся и сказал: — Милиционер родился!

— Это твоя идея? — с гневом обрушилась на супруга Тамара Романовна.

— Я в ваши бабьи дела не встреваю! — отрезал Борзов.

— Значит, Липатов? — поинтересовалась Борзова.

— Вот пусть ваш Липатов и женится на Валере, а я его возьму в любовники! — со слезами в голосе завопила вдруг Рита.

— У нас однополые браки запрещены! — пошутил Борзов.

— Замолчите все! — приказала Тамара Романовна.

Она заходила по спальне, лихорадочно размышляя над сложившейся ситуацией, но, видно, так и не нашла из нее выхода.

— Так ты говоришь, Липатов меня вызывает? — спросила она мужа. — Мог бы и сам позвонить.

— Дополнительное удовольствие! — усмехнулся Борзов и со значением посмотрел на жену.

Тамара Романовна отмахнулась от него как от назойливой мухи и, быстро переодевшись, не прощаясь с мужем и дочерью, уехала на своей машине.

— А где Валера? — покраснела неожиданно Рита. — В машине?

— Нет, остался в охотничьем домике! — пояснил Борзов. — При Липатове. Не финти, Ритка! Парень он проверенный. Липатов поставил на Валеру. А значит, он придет первым.

— Куда придет? — не поняла Рита.

— К финишу, дура! — рявкнул отец. — Далеко может пойти, если не остановят.

— Может, и за границу пошлют? — мечтательно проговорила Рита.

— В Москве жить тоже можно! — назидательно и важно сказал отец. — Здесь мать права! А Липатов потянет Валеру выше, если надо — то и по партийной линии, а с этой линии в дипломаты ссылают, как списанный материал.

— Надеюсь, Валера хоть не импотент? — еще пуще покраснела Рита.

— Можешь считать, что здесь тебе повезло! — засмеялся отец.

— Это еще проверить надо! — огрызнулась дочь.

Но Борзов, спохватившись, бросился к телефону.

— Слушаю! — Борзов услышал в трубке голос будущего зятя. — Валера, у Риты есть лишний билет на концерт. Как только приедет Тамара Романовна, ты можешь линять. Рита будет ждать тебя у театра. Запомнил?

— Будет сделано, Петр Григорьевич! — обрадовался Валера. — Я так благодарен вам. Всю жизнь мечтал о таком отце.

Борзов вдруг почувствовал к Валере отцовскую нежность. Он тоже всегда мечтал иметь сына, опору в старости.

— Только сначала на концерт, а не в постель! — сказал он Валере с грубоватой теплотой.

Рита, с вниманием слушавшая разговор, неожиданно заметила:

— Да если следовать вашей логике, то, прежде чем выйти замуж, надо без загса пожить. А то импотенты,