Теперь, это был удар ниже пояса для царицы. Ей казалось, что она и Герей были очень осторожными, и здесь, в доме сестры, их свидания были редкими, лишь раз или два в месяц, чтобы не вызвать подозрений у мужа Мегары. Остальные встречи проходили в разных местах, о которых ей сообщал любовник заранее.

Уже несколько месяцев продолжалась эта связь и Нубемхат полагала, что тайна касается лишь их двоих. Оказывается, она ошибалась.

– Нужно подумать, – в голосе царицы слышались нервные нотки, – что можно сделать. Я отказала царю взять Хенхап на воспитание, и он поручил это жрицам Амаунет-Ра.

– Как отказала? – Мегара даже подпрыгнула в негодовании. – Ты весь ум растеряла?

– Говори, да не заговаривайся! – зашипела царица. – Я могу и не посмотреть, что ты мне сестра!

– Только потому, что ты мне сестра, – зашипела в ответ Мегара, – ты стала царицей! Может быть, напомнить, как я пожертвовала своей молодостью, отдав ее в ублажение старику, чтобы ты восседала на троне!?

Ее слова охладили пыл Нубемхат. Действительно, ссориться с сестрой, чей муж занимал высокое положение при дворе, не имело смысла. Поддержка Кафу-анх еще будет нужна ей в будущем.

– Все равно, пока фараон живет, ничего предпринять нельзя, – царица немного изменила тон, сделав его мягче.

– Нет, именно сейчас и нужно действовать, – не сдавалась Мегара. – Ты должна пригласить Хенхап в свой дворец и познакомить со своими дочерями. Когда они сблизятся, нам будет проще заманить северянку в ловушку.

– Она никуда не выходит, – Нубемхат зло покосилась на сестру.

– А ты постарайся ее уговорить, это в твоих же интересах, – Мегара притворно улыбнулась. – И еще, из Анх-Тауи приезжает брат нашей матери. Ему нужна должность при дворе фараона.

– Чего ему не сидится в своем септе, – царица поморщила носик.

– Это я его вызвала. Он жрец Хеп и очень сильный колдун.

– И чем он поможет нам? – царица вопросительно приподняла бровь.

– Всему свое время, – увильнула от ответа Мегара. – Ты все узнаешь.

***

Как и думала Ия, лечение слабительным не дало результата. Колдуны и знахари наводнили «чертоги Радости», но их заклинания не помогали. Царь хирел день ото дня, отказывался от пищи и почти перестал вставать с постели.

Во дворце жизнь словно остановилась. Зато в спешке готовили один из храмов, пригласив лучших архитекторов и художников Верхнего Египта. В загробном мире фараону понадобится дом, а поскольку его усыпальница была еще не достроена, царь распорядился приготовить для него место в храме Ра.

В один из дней Ию позвали в покои царя. Выглядел тот плохо: был слаб и бледен, но к удивлению девушки встретил ее сидящим на троне.

– Прошу, живи долго, – тихим, бесцветным голосом произнес царь, увидев молодую жену. – Здоров ли наш сын?

– Да, здоров, – подтвердила Ия.

– Распорядись, чтобы его принесли, а сама подойди ближе, – Нармер указал на скамейку, стоящую рядом.

– Даже в час бессилия, все наши мысли заняты процветанием священной земли Та-Кемет. Таков удел всех царей и цариц, – мужчина устало улыбнулся, ожидая, когда Ия сядет у его ног. – Скоро тебе предстоит править Египтом, пока наш сын не войдет в подобающий ему возраст.

– А как же…? – Ия чуть не произнесла имя Тети, но вовремя прикусила язык. Царь понял о чем она.

– Хор-Аха будет твоим соправителем. Брак между ним и царевной Хенхап должен быть заключен в ближайшее время. Только так земли Египта объединятся, – он прикрыл веки и замолчал на минуту. Потом, будто собираясь с силами, глубоко вздохнул и продолжил:

– Если Хор-Аха выберет тебя в свои супруги, то лишится власти. Он покинет Чени и проведет остаток своих дней в изгнании, а Джер взойдет на трон раньше положенного срока. Это наше окончательное решение, – царь посмотрел на нее из-под опущенных ресниц, ожидая реакции, но она молчала, зная, что власть фараона незыблема, даже после его ухода в загробный мир. Никто не посмеет нарушить запрета.

Ия не понимала, почему Нармер принял такое решение. Неужели о чем-то догадывался?

– Знает ли обо всем Хор-Аха, – тихо спросила она, не поднимая взгляда, чтобы не выдать себя. И получила ответ:

– Да. Он знает.

Глава 28

Не прошло и недели, как Хор-Аха надел на руки Хенхап брачные браслеты. Случилось это лишь в присутствии жрицы Хетепунейт, в храме Амаунет-Ра.

Невеста казалась совсем ребенком и хотя для древних египтян, ранние браки были в порядке вещей, представить юную северянку супругой Хор-Аха и хозяйкой его дома не получалось.

Сама же царевна была влюблена в своего жениха и не скрывала этого. До свадьбы ее поселили в царском гареме, в отдельных покоях, но она почти ни с кем не общалась и проводила время в окружении личных служанок и жриц. Но еще одно повеление фараона – «стать сестрой» будущей супруге царевича, заставили Ию сблизиться с той.

– Ведь правда, что Хор-Аха самый сильный, смелый и красивый? – не уставала повторять при каждой встрече Хенхап. – Скоро мы взойдем с ним на брачное ложе, и я рожу ему много наследников!

Ее слова, конечно звучали по-детски наивно. Вряд ли в ближайшие пару лет Хор-Аха даже подумает о том, о чем не стесняясь говорила царевна, но глядя на эту худенькую, словно тростинка девчушку, с пронзительным взглядом темных глаз, Ия испытывала противоречивые чувства. Она понимала, что скоро из хрупкого, неуклюжего подростка та превратится в прекрасную женщину, и вот тогда Тети посмотрит на нее уже по-другому.

В такие минуты откровения, ревность, ледяным кинжалом, колола сердце, заставляя испытывать горькое чувство несправедливости этого мира. Ия хотела быть красивой, чтобы стать счастливой и найти свою любовь. Все это сбылось и исполнилось, но как-то неправильно. Ей будто позволили лишь прикоснуться к счастью, попробовать его на вкус, а после отняли, без возможности вернуть.

Быть около, а не рядом с тем, к кому тянется душа и тело, знать и видеть, что другие женщины греются в его объятиях, казалось теперь для нее самым страшным из всех наказаний.

Болезнь Нармера не позволила сделать из свадьбы Хор-Аха грандиозный праздник, но было объявлено, что «во славу царственного союза», все жители Чени получат по кружке пива и хлебной лепешке.

После церемонии в храме, молодожены вернулись в «чертоги Радости», в свой новый дворец, подаренный им фараоном. Сам царь в этот день чувствовал себя немного лучше, поэтому почтил своим присутствием праздник, устроенный с его разрешения старшей супругой Нубемхат, отложившей свой отъезд в Иунет.

Среди приглашенных гостей: богатых сановников, аристократов и многочисленных родственников фараона, на пиру присутствовало несколько незнакомых лиц.