«Сейчас, Мати!» — приказал какой-то голос в его голове.

Голос был хриплым, незнакомым, и Мати колебался, оглядываясь по сторонам. Кошки были заняты едой, с довольным видом грызли мышей. Он посмотрел в темный конец амбара. Там был выход, узкая щель между деревянными планками. В одно мгновение он мог выскочить наружу и умчаться в поле. Да, Мати неповоротлив из-за пострадавшей лапы, но все же способен уйти… И к тому времени, когда заметят его исчезновение, догонять его будет поздно. Мати виновато подумал, что так он бросит открытый вызов Пангуру… Он ведь обещал бывшему вожаку, что немного отдохнет, что они уйдут все вместе, с Джесс и Домино… Но случалось ведь такое, когда даже вожаки ошибались, разве прошлое не научило его этому?

Мати вспомнил совет Этелелдры: он должен в первую очередь доверять своим инстинктам. Мысль о старой шалианке наполнила Мати грустью. Увидит ли он ее снова? Похолодев, Мати угадал ответ на этот вопрос, но отогнал его, боясь встать перед лицом правды.

Очень медленно он поднялся. Боль пронзила его раненую лапу, и он замер, ожидая, когда она утихнет. А потом потихоньку двинулся к задней стене, шаг за шагом.

Так будет лучше, думал он. Мои друзья окажутся в безопасности.

Он оглянулся на Домино, наслаждавшегося пиром. Воробей разговаривал с Дейзи, рассказывая ей о своем детстве у шлюза Крессида.

— Прекрасное было место! — мурлыкал он. — На нем сначала обосновались две необычные кошки, ты это знаешь? Великие прародительницы, Пирруп, Вильгельмина и Моули Храбрые, Подруги Свободы. Кошки гораздо умнее котов в таких делах, это правда. Коты… — Воробей нахмурился, его косой глаз закосил еще сильнее. — Ну, мы, кажется, сбились… — Он ненадолго замолчал, а Дейзи выжидающе смотрела на него. Потом Воробей, похоже, вспомнил, о чем говорил до этого. — Ты бы просто влюбилась в шлюз Крессида, уверен, ты ведь кошка разборчивая. Мадам, еще одну мышку?

— Спасибо, не откажусь, — ответила Дейзи, когда Воробей положил перед ней мышь. — Я слыхала о городских кошках. Здесь говорили, что они… ну, я никого не хочу обидеть… но говорят, что у них довольно беспутный характер. Думаю, это весьма далеко от правды.

— О, среди них встречаются жулики! — воскликнул Воробей возмущенным шепотом (не слишком тихим). — Ты вряд ли поверишь, но есть коты, которые просто забегают на рынок из года в год. Однако есть пара серьезных отличий между ними и теми, кто живет там постоянно… Скажем так, это мало кто замечает. Но мы стараемся, мы действительно стараемся…

Мати потихоньку двигался к щели между планками. Он не пытался найти взглядом Джесс. Он просто не в силах был смотреть на нее. Она так далеко зашла, чтобы быть с ним, а он подверг ее опасности. И что она почувствует, обнаружив, что он сбежал? Поймет ли она?

Сердце Мати забилось быстрее. Он уже добрался до тени в задней части амбара и повернулся, чтобы проскользнуть в щель. Он поднял правую переднюю лапу, просунул ее наружу, в холодный воздух…

Шипение прямо возле его уха заставило Мати застыть от ужаса.

— Еще шаг — и я прокушу тебе горло!

Это был Пангур.

На следующий день, рано утром, фермер и его дочь, открыв дверь дома, увидели горку мертвых мышей. Они удивленно переглянулись. Хрипловатое мяуканье дало им понять, что рядом находится Дейзи — и вместе с ней появились несколько других кошек.

— Что все это значит? — произнес фермер.

Дейзи снова мяукнула.

— Глянь на этих мышей! — воскликнула его дочь.

— Похоже, у Дейзи появились помощники.

— Неплохая работа, я бы так сказала.

— Довольно пестрая компания. — Фермер хмыкнул. — Откуда они взялись? Рядом нет жилья.

— Может, кто-то их выбросил? — Его дочь пожала плечами.

Она протянула руку, подзывая кошек.

— Домино, подойди к ней, — велела Трильон.

Молодой черно-белый нервно приблизился к людям и потерся носом о пальцы женщины. Другие кошки остались на местах, в нескольких шагах за спиной Дейзи; они выжидали.

— Они как будто чего-то ждут, — заметил фермер.

— Но если они такие хорошие охотники, они ведь будут нам полезны?

Дочь фермера почесала черно-белого под подбородком. Домино любезно замурлыкал.

— Может, нам их оставить у себя? — предложила женщина.

— Мне и так приходится кормить много ртов.

— Но они могут и сами прокормиться, мышами. Нам только и нужно, что оставить им немножко перекусить, чтобы они не ушли. Похоже, ничто другое нам не поможет. От бедняжки Дейзи уже мало проку. Папа, нас одолели мыши, и ты это знаешь.

— Да уж, эти грызуны… Я бы их отравил, если бы это не было опасно для урожая и животных.

— Но это опасно, и ты их отравить не можешь. А мышеловки не слишком помогают. Кошки были бы куда как лучше. Посмотри на эту горку! Ты должен признать, па, она производит впечатление.

Фермер пошел в сторону поля, и дочь за ним.

— Ты хочешь тут целый рыжий зоопарк устроить, — фыркнул он. — Но в дом я их не пущу.

Дейзи проводила их взглядом.

— Ну, они не стали гнать вас прочь, — сказала она Домино.

Джесс прислушивалась, стоя вместе с другими кошками.

— Обычно я понимаю батраков, но совершенно не знаю, что все это значит.

— Думаю, нам нужно просто подождать, — решила Трильон. — Подождем и посмотрим, все ли пойдет хорошо.

Кошки ушли в амбар Дейзи и устроились отдыхать после долгой ночи охоты.

В середине утра Трильон вместе с Дейзи вышла из амбара. Рядом с блюдцем Дейзи стояло еще несколько новых тарелок сухого кошачьего корма. Дейзи замурлыкала.

— Думаю, это значит, что вы остаетесь, — сказала старая кошка.

Мати не пошел вместе с другими, когда те выстроились перед домом фермера. Он вообще не выходил из амбара с той минуты, когда Пангур поймал его на попытке бегства. Бывший вожак рассердился из-за того, что его приказом пренебрегли. Но хотя ни Пангур, ни Мати ни словом никому не обмолвились о происшествии, все видели, что между ними возникла напряженность, и держались в сторонке.

«Я тут застрял теперь, — думал Мати. — Застрял и буду сидеть, пока он не решит уйти. Но это ошибка, я уверен. Что мне делать?»

Он посмотрел на Пангура, наблюдавшего за ним злыми зелеными глазами. Они как будто говорили: «Даже и думать не смей!»

Мати принялся вылизывать больную лапу. Она хорошо заживала, но голова Мати потеплела, его охватила легкая лихорадка, приглушившая все чувства. Он дремал, то погружаясь в мир полусна, то выныривая оттуда, страстно желая, чтобы кто-нибудь стал его проводником. Но духи хранили молчание.

Лихорадка гудела в висках Мати. Весь день он дрейфовал в Пограничных областях Фьянея, на краю своих снов. Его тревожили воспоминания о том коридоре, что шел за вторыми воротами, — о дороге в Сьенту, сферу первой кошки. Он помнил силу и красоту Те Бубас, неподвижность воздуха, бесконечный покой. Он думал о той юной кошке, которую видел там, с зеленым и золотистым глазами. И почти не замечал других кошек, которые входили в амбар и выходили из него, взволнованно мяукая. Появился Воробей, с мышью, которую поймала для него Трильон, однако Мати только моргнул и снова задремал.