– О! Все боги этой вселенной…

Хоаххин вновь последовал за своим неожиданным проводником. Еще секунда, и серая мгла песчаного оврага сменилась хвойным лесом корабельного сосняка.

* * *

Шумное появление Хоаххина в компании с Сауо в небольшом загородном домике Виктора Ивановича стало причиной сразу нескольких необъяснимых событий. Во-первых, все трое присутствующих почти мгновенно протрезвели, во‐вторых, Витя обнаружил отсутствие воды в системе водоснабжения дома, в‐третьих, все последующие телодвижения люди совершали, не произнеся при этом ни единого слова. Выскочив из камина, Сауо задержался секунд на десять. Он бегло осмотрел помещение и, видимо, не обнаружив ничего, что могло бы его заинтересовать, собачьим движением стряхнув с себя пыль, бодро зашагал к входной двери. Нужно заметить, что к моменту появления очередных гостей Витино жилище уже почти лишилось крыши, а его стены неуклонно превращались в полупрозрачные «занавески». Хоаххин, похлопав руками по балахону и осмотревшись по сторонам выпученными Витиными глазами, понял, что в этой погоне умудрился выронить где-то свои очки. Но заниматься поисками уже не было ни времени, ни возможности. Перешагнув через остатки раздавленного журнального столика и отодвинув в сторону кресло вместе с приютившимся на нем Углем, он продолжил погоню за шустрым Сауо, который уже успел выскочить на улицу. Остальные, не дожидаясь дополнительного приглашения, повскакивали с насиженных мест и ринулись за авангардом.

Они бежали долго. Сосны, казавшиеся еще вчера такими огромными, съежились и осели, самые высокие из них теперь не превышали трех метров в высоту, так что сосновый лес теперь был больше похож на поле с подсолнухами. Бежать в таком лесу было не намного проще, чем в настоящем. Сауо забирал вверх по склону, явно стараясь достигнуть каменных завалов предгорья. Витя отставал. Он так и не успел застегнуть наскоро натянутые штаны и придерживал их руками. Сауо, наконец, достиг вершины перевала и, взобравшись на круглый валун, обернулся назад. Перед его глазами, а значит, и перед «глазами» полковника предстало грандиозное зрелище. В том месте, где совсем недавно был город, половину горизонта занимало алое с грязными черными вкраплениями зарево. Жар, исходивший от него, достигал даже каменных стен перевала. «Подсолнуховое поле» на месте соснового бора совсем пожухло, и лишь немногие его верхушки касались коленей Виктора Ивановича, продолжавшего отставать от основной группы не больше чем на сто метров. Хоаххин посмотрел на коммуникатор. Хронометр утверждал, что пробежали они все вместе около двенадцати километров за час с небольшим. То есть, если верить Сауо, в реальном мире прошло не более полутора минут. А от момента, когда начал отключаться второй генератор, как раз около двадцати минут. Хоаххин сел на камень рядом с приближенным, который завороженно рассматривал апокалипсическую картину, продолжающую разворачиваться у него перед глазами.

– Что это? Что?

Витя уже топтался возле валуна, наконец-то застегнув ширинку и затянув ремень на своих брюках. Его голос напомнил остальным, что они все еще живы. Уголь повернулся и бросил взгляд вдоль горного хребта, на перевал которого они все так стремились попасть.

– Вот тут-то наш глайдер и «застрял». Отсюда мы и спланировали на крышу… Только здесь еще лес был… а не эта жеваная плесень под ногами.

Он посмотрел на вершину валуна, туда, где восседали Хоаххин со своим пернатым спутником.

– А вы-то откуда взялись. Мы вас искали там, на сером песке. Так с тех пор уже месяца три прошло…

Хоаххин соскользнул с валуна, оставив Сауо одного лицезреть разрушение созданного им искусственного мира, и, хмыкнув, произнес:

– Да. Целых двое суток. Не ел, не спал, черт знает чем занимался… – после чего развернулся к приближенному.

Пора было «допросить» Сауо о его дальнейших планах. Впрочем, для этого было совершенно необязательно стаскивать его с валуна, на котором тому, похоже, было достаточно комфортно. Но Хоаххин не успел даже начать этот процесс, как Наа, растопырив перья, сиганул вниз и укрылся за каменной стеной перевала. Звезды над головой беглецов дрогнули и превратились в яркие разноцветные полосы, сплетающиеся в жгуты. Небо теперь напоминало бешеный сказочный водоворот. Картина алого зарева исчезла. Резкая боль сковала тело, которое, казалось, решило вывернуться наизнанку. Хоаххин еще успел подумать о том, чем там, на границе Империи и эмирата Регул, занимаются его друзья, которым он был обязан столь нетрадиционным отпуском. Но эта мысль была последним отблеском его разума, погружающегося в бездну беспамятства.

* * *

Базеры рявкнули сигналом боевой тревоги так, что тарелки в камбузе подпрыгнули вверх, частично расплескав борщ по поверхности столов. Десантники прервали трапезу и без излишней суеты, но при этом достаточно быстро стали покидать помещение и рассыпаться по силовым коридорам корабля, быстро подхватывающим этот «черный горох» и со скоростью курьерского поезда доставляющим его на десантную палубу. Рейдер разворачивался правым бортом на Регул, занимая свое исконное место в строю эскадры, принимающей боевой порядок на границе Российской империи. Вот уже двое суток прошло с того момента, как к этому району границы, контролируемому шестым флотом Детей Гнева, приблизилось скопление боевых и разведывательных кораблей султаната. Они дрейфовали с небольшой скоростью в направлении общего вектора, постоянно мигрируя вокруг одной и той же точки пространства, которую можно было принять за центр этого скопления. И этот центр через сутки должен был пересечь границу пространства российского конгломерата. Корабли султаната проявляли странную активность, беспрерывно обмениваясь шифрованными пакетами сообщений, и, казалось, не обращали никакого внимания на вышедшую им навстречу эскадру Империи. Во всей этой группе выделялся размерами и кажущейся неповоротливостью линкор «Салах Ад-Дин», огневой мощи которого было вполне достаточно, чтобы в пыль разнести средних размеров планету. Он-то и интересовал соседей султаната больше всего. Беспокоило эскадру императорского флота не столько количество и разнообразие кораблей султаната, сколько видимое отсутствие причины, по которой они были сформированы в эту разношерстную и совсем не похожую на атакующую группу… Базеры же проснулись и разогнали бойцов по боевым постам потому, что в центре этого скопления начали происходить странные вещи. Неожиданно в абсолютной пустоте космоса возникла гравитационная напряженность, эквивалентная объекту с массой около восьми секстиллионов тонн. Причем самого этого объекта средства дальнего обнаружения русской эскадры зафиксировать пока не смогли. Корабли султаната на полной тяге пытались вырваться из этой неожиданной гравитационной ловушки, но, по наблюдениям с БДСК, шансы на это были далеко не у всех. Борьба с гравитацией продолжалась не более четырех с половиной минут, когда произошло необъяснимое и страшное событие. Пространство, усеянное кораблями султаната, словно вспухло сферической, сияющей в пустоте линзой, и из ее центра вырвался ослепительный луч, сжигающий все на своем пути. Вслед за лучом в пространство устремились протуберанцы перегретой плазмы. Линза словно лопнула, как воздушный шарик от прикосновения острого предмета, обдав корабли султаната смертоносным шквалом огня, который играючи срывал с них защитные поля и превращал их в мгновенно истлевающие свечки. Было заметно, как в тех местах, в которых плазма большого взрыва накрыла наиболее крупные из них, в том числе и линкор, раздувались новые взрывы, видимо, детонировал боезапас и силовые установки кораблей. БИУС сообщил, что облако взрыва достигнет зоны расположения кораблей эскадры Его Величества через пятнадцать минут и сорок три, две, одну… секунду. Расчетная мощность удара, из-за расширения площади поверхности волны, снизится в несколько тысяч раз и не будет представлять угрозы для силовых полей крупных боевых кораблей, а вот с мелкими все было не так однозначно. Поэтому фрегаты и эсминцы начали экстренное перестроение, уходя в тень ближайших от них крейсеров и рейдеров, поскольку времени на него едва хватало. БДСК готов был укрыть своей тушей как минимум десяток кораблей помельче. Его БИУС спрогнозировал, что защитное поле крейсера будет поражено на тридцать процентов или даже менее. Все замерли в ожидании удара, и только автоматические камеры систем наблюдения, которым осталось существовать не более минуты, бросились навстречу огненному валу.