– Дохтор. Доккхтор. Я же просил вас не шляться где попало. Рано или поздно ваша непомерная прожорливость, патологическая антисанитария и безалаберность сведут вас в могилу. Попомните мои слова.

Все это с легким похрипыванием и покашливанием было произнесено на древнем языке Могущественных и доносилось из темного коридора, в который так неудачно пытался проникнуть Хоаххин.

– Как же от вас воняет… Вы что, тухлую рыбу жрете на завтрак? Опять поймали там, на входе в портал, какого-нибудь ротозея? Вы бы их хотя бы мыли, перед тем как употребить. Шибануть бы вам по мозгам фугой боли. Очаровательная музыка. Именно для таких недотеп, как вы.

Хоаххин даже вздохнул от облегчения. Теперь можно было снять очки и поработать в полную силу. Как только он это сделал, перед ним предстала мрачная фигура в балахоне, лицо которой скрывал длинный рукав капюшона. То есть перед ним предстал он сам. Сауо смотрел на него, сидя в удобном кресле перед пультом, занимающим полстены небольшого помещения, похожего на щит управления небольшой ионной электростанцией. Слева на пульте схематично изображался тот самый «гриб» из соседнего огромного грота. Впрочем, справа было еще одно изображение точно такого же «гриба». Хоаххин нырнул в области памяти приближенного, отыскивая сведения об указанном механизме.

В голове промелькнул текст трансляции: «…парное расположение генераторов дает совершенно неожиданный эффект, открытый лабораторией Сауо на Елтрансе. Находящиеся в перекрестных „лучах“ пары из двух генераторов объекты существуют не в первоначальной точке, а во всем объеме трехмерного пространства „кокона“ с одинаковой долей вероятности». В подсознании приближенного начал выстраиваться видеоряд событий периода строительства базы на астероиде в звездной системе, равноудаленной как от человеческого космоса, так и от миров Могущественных. Жаль, но где точно это происходило, Сауо не знал. Зато он очень детально вспоминал отладочные пуски спарок генераторов с дополнительной обвязкой из вспомогательных механизмов структурирования энергии, выделяемой системой после выхода на стационарный режим. Это было море энергии, сравнимое разве что с энерговыделением средней звезды класса «М». При этом каждая такая пара представляла собой два объекта, стационарный – на поверхности планетоида базы и второй, блуждающий в космосе, в пределах галактики. Подобная система должна была представлять собой технически безупречное решение. Что было как раз в традиции Сауо, долгие века трудящихся под управлением таких надсмотрщиков, как Могущественные. Но как эту энергию преобразовать в защитные поля? Как скрыть от общего обозрения блуждающий полюс?

Приближенный Наа, предоставленный самому себе, продолжал что-то щебетать по поводу стоящего перед ним дебила. Потом, неожиданно для самого себя, икнул, встал из-за пульта и, пошатываясь, пошел отключать силовую ловушку перед входом на пультовую. Хоаххин чуть приподнял капюшон и почесал когтем большого пальца правой руки себе шею. Ему не очень-то нравилось то, что на нем болтался этот смрадный прикид доктора. Как бы не подхватить какую-нибудь заразу. Но избавляться от него пока было определенно рано… Многое из того, что он почерпнул из памяти приближенного, было для него совершенно сверхъестественным, но одно было понятно точно: если отключить или вывести из строя генератор, весь этот энергетический подпространственный мешок схлопнется, а блуждающий полюс системы окажется на границе Российской империи как на ладони. Уж там разберутся, что с ним делать. Главной проблемой в этом было то, где окажутся все обитатели этого мешка после его разрушения. Там, откуда их в этот мешок запихнули, – в открытом космосе, или на базовом планетоиде, где был установлен второй стационарный генератор. В космосе они окажутся на свободе, но жить на этой свободе им придется недолго…

Хоаххин вошел в помещение управления генератором, усадил «свои глаза» обратно в кресло, сбросил капюшон на плечи и снова надел свои нейроактивные очки. Схема большого «гриба» на правой половине голоэкрана замерцала. Круговая гистограмма, указывающая процент мощности от номинала, пожелтев, сдвинулась с отметки «сто» и стала укорачиваться… «девяносто восемь», «девяносто шесть», «девяносто четыре»…

– Ты кто?

Очнувшийся пучеглазый Сауо вытаращился на серую чешую на лбу Хоаххина.

– Конь в пальто! Это не важно. Что значит это падение мощности на правой половине экрана?

Сауо повернул голову и вытянул шею, перья на подбородке у него встали дыбом. Хоаххин помнил, что у НааРанка так бывало в минуты крайнего возбуждения.

– Кто-то отключает базовый стационарный по-люс!

Голос приближенного отчетливо задрожал, и полковнику показалось, что тот вот-вот закукарекает. Длинные пальцы Наа быстро-быстро забегали по символам интерактивного поля. Гистограмма на время прекратила обратный отсчет и даже отскочила обратно на пару процентов, но продолжалось это недолго. Изображение правого «гриба» уже давно полностью пожелтело и теперь начало наливаться малиновыми оттенками.

– Вы умеете очень быстро бегать? У нас осталось не больше пятнадцати-двадцати минут.

Сауо попытался соскочить с кресла и ломануться в сторону большого грота. Хоаххин придержал его за загривок.

– Что будет через двадцать минут?

– Через двадцать минут вся энергия резонанса из-за возникшего дисбаланса будет сброшена в сторону продолжающего работать генератора – нашего генератора, и здесь вспыхнет новая небольшая звезда.

– И вы думаете за двадцать минут убежать от этой звезды?

Сауо перекосило от боли, это он попытался вырвать из руки незнакомца свой гребень.

– Я думаю за двадцать минут добежать до портала и пересечь его, чтобы оказаться в мешке резонанса. Там время течет в масштабе пятьдесят к одному по отношению к реальному миру и то, что здесь произойдет всего через несколько минут в виде взрыва, там будет происходить намного медленнее. Если удастся выскочить в районе северной границы, минуя центральную область, которую накроет огненный шторм, то после распада системы очень вероятно оказаться на поверхности базового планетоида. А там и воздух, и гравитация, слава Творцу, и главное, что все это расположено в пяти тысячах парсек от этого места. Да отпусти же меня!

Сауо дернулся изо всех сил и, вырвавшись, длинными скачками бросился в соседний зал. Хоаххин с не меньшим азартом бросился за ним, крикнув развевающимся перед ним перьям:

– Там тупик, завал в пещере, через нее не пройти…

Сауо лишь прибавил прыти, они уже бежали через третий грот.

– Да плевать я хотел на этот завал – у меня декодер.

Он на ходу помахал над головой точно таким же маленьким металлическим кружочком, похожим на «юбилейный рубль». Кружочек в его руке начинал светиться. Хоаххин, не снижая темпа, подтянул к поясу полы уже порядком надоевшего ему балахона и нащупал в потайном кармане комбинезона отобранный у доктора его экземпляр «юбилейного рубля». На том месте, на котором перед полковником из камней выпала плита потайной перегородки, Сауо с разбега нырнул прямо в каменную стену грота. Хоаххин где-то на краешке сознания перекрестился тремя перстами и сиганул за ним. Он почувствовал ногами мягкую пружинящую поверхность, и тут же перед ним выросла высокая насыпь противоположного берега «ручья». Сауо, шлепая перепончатыми лапами по пыльному руслу, бросился прямо под овражистый склон.