Марго все махала ему обеими ручками, пока они с мамой не сели в машину и не уехали. Так же легко, как будто отправились прокатиться и скоро вернутся.

Гийом посмотрел им вслед и отвернулся.

Из двери показался Этьен с чемоданом. Взревел мотор машины, и юный помощник Беатрис уехал. Но Гийом в основном смотрел на нее.

Она ответила ясным, спокойным взглядом, глаза в глаза, и улыбнулась.

— Я думаю, самое время попрощаться, а потому хочу сказать тебе кое-что. Я получила гораздо больше радости от работы в твоем доме, чем ожидала. Дом подарил мне немало сюрпризов и приятных неожиданностей.

Дом. Не он. Она явно избегала этой темы, чтобы не пришлось сказать правду: что они узнали друг друга гораздо лучше, чем собирались. Что он нарушил собственные установки, и не один раз. Но сейчас все это не имело значения — она уезжала, и последние слова вот-вот должны были прозвучать.

— Можешь сказать Пьеру Памье, что он ошибся. Ты и в самом деле побывала здесь, а Каркассонн-то все стоит.

Гийом старательно улыбнулся, Беатрис так хочет, чтобы он почувствовал себя хорошо, почему бы не воздать сторицей за ее доброту?

— Точно, — согласилась молодая женщина и протянула ему руки.

Он немедленно завладел ими.

— Спасибо, Гийом, — прошептала она, — за то, что дал мне возможность пожить здесь. Это действительно дом из волшебной сказки, хоть я и не романтична совсем.

— Да, то есть конечно нет. Всякий, кто думает иначе, серьезно ошибается.

Беатрис посмотрела на человека, которого полюбила против своей воли. Но не стоит усложнять ситуацию. Они уже много раз обсуждали, как все должно быть, поэтому молодая женщина продолжала улыбаться.

— И все же я получила удовольствие от жизни в твоем доме. Сначала мне казалось, что работать на тебя как-то странно и страшно, но все было просто отлично.

— Да, а главное, что все закончилось хорошо для нас обоих, — мягко сказал Гийом.

— И ты можешь вернуться к прежней жизни.

— Ты тоже.

Беатрис переступила с ноги на ногу и высвободила руки из нежного пожатия Гийома.

— Желаю счастья в жизни.

— Спасибо. И тебе того же.

Потом молодая женщина повернулась, чтобы направиться к машине. Она вынесла прощание и уезжает. Только ее сердце яростно протестовало против такого конца.

Беатрис обернулась и слегка запрокинула голову.

Гийом посмотрел на нее с изумлением, к которому примешивалось какое-то другое чувство. Он слегка наклонился и легонько коснулся ее губ. Беатрис дотронулась до его руки и удивилась тому, как напряжены мышцы, — он сдерживал себя изо всех сил.

Он хотел, чтобы все было правильно. Она — тоже. Но каждый понимал это по-своему. Беатрис полюбила Гийома, знала, что любовь эта будет длиться вечно, и хотела, чтобы последний их поцелуй не был таким коротким. Поэтому она поднялась на носочки и обвила его шею руками.

— До свидания, Гийом, — прошептала она, прижимаясь к нему.

И тут молодой человек не выдержал — он обнял ее и поцеловал со всем жаром и страстью, на которые был способен, запустил пальцы в густые волосы…

Затем Беатрис высвободилась.

— Прости, что я привезла Марго и тем самым причинила тебе неудобства и заставила переживать. И еще прости, что я заставила тебя нарушить главное правило — никогда не целовать наемных работников.

Она развернулась и чуть ли не бегом кинулась к машине. Уже через минуту волшебный дом семейства д'Эссиньи скрылся за поворотом.

Помнится, квартиру трудно было назвать большой. Но почему же теперь она кажется такой огромной и пустой? — спросила себя Беатрис, нервно расхаживая из одного конца комнаты в другой. Ей давно пора заняться делами, выяснить, остались ли вакансии, — иными словами, вернуться к прежней жизни. Глупо беспокоиться, не работает ли Гийом слишком много, хорошо ли его кормит мадам Ферье, хранит ли он в морозилке мороженое.

Давно запланированных дел хоть отбавляй, а она дурака валяет. Собиралась ведь цветы посадить, написать письма сестрам, подготовиться к новому учебному году. И самое время заняться поисками мужа.

— Моложе я не становлюсь, — сказала себе Беатрис.

Но вместо того чтобы заняться хоть чем-то, она плюхнулась на диван, перелистала журнал, не особо разглядывая даже фотографии, и задумалась.

В действительности ничего не изменилось. Ну да, она влюбилась, но с самого начала было ясно, что Гийом — неподходящая кандидатура на роль мужа. Поскольку брак, основанный на любви, и не планировался, ничего не изменилось. Никто не помешает ей иметь мужа-друга и детей.

Только всякий раз, как она смотрела на малышей в последние три дня, перед глазами неизменно вставал Гийом, прощающийся с Марго. Или выбегающий с ней на руках из комнаты — лицо искажено отчаянием. Таким образом, человек, который думал, что из него не выйдет отец, превратился в человека совершенно в этом уверенного. И история их взаимоотношений не похожа на те, что прежде были у нее. Жизнь шла своим чередом, несмотря на все глупости и ошибки, но теперь все действительно изменилось.

Гийом полюбил детей и тут же окончательно расстался с мыслью об отцовстве. Она полюбила его и теперь не годится никому в мужья. Не будет удобного брака со спокойным человеком и кучи детей.

Иногда сердце не позволяет сделать так, как подсказывает разум.

Да, она любит Гийома д'Эссиньи. Беатрис не жалела, что ее сердце отдано недоступному мужчине. Неважно, сколько боли придется вытерпеть. Неважно, что у нее не будет детей. Жалеть себя она все равно не могла — он стоил любых страданий.

При этой мысли молодая женщина слегка улыбнулась. Знал бы Гийом, как сильно изменил ее жизнь. Ведь она все же поняла, что существуют настоящие рыцари. Пусть ее история не имеет счастливого конца, но ведь бывает и по-другому?

Однажды она встретит его на улице и расскажет ему об этом — спокойно, по-дружески. Они посмеются и обсудят проблему рыцарства в общем и в частности… Но только не сегодня. Сегодня при всем желании Беатрис не смогла бы заставить себя улыбнуться.

Ее не было уже три дня, и за это время Гийом обошел дом, должно быть, три тысячи раз. Чем он только ни пытался отвлечься. С головой ушел в работу и за день сделал столько, сколько обычно делал за неделю. Жить бы да радоваться! Но, увы, сегодня он снова бродил по пустому дому, невольно вслушиваясь в тщетной надежде услышать смех и голоса, которым не суждено раздаться здесь вновь.

Гийом уже начинал ненавидеть это огромное здание, такое невероятно пустое. Чего-то явно не хватало. Не мороженого. Мадам Ферье им весь морозильник забила. Она говорила о Беатрис, и только о ней. Непрерывно. Как будто ему требовалось лишнее напоминание о том, что она недалеко и все же недостижима… Цветы на столах — надо же! Теперь мадам Ферье занимается этим и вполне неплохо, справляется. Молодец Беатрис! Опять Беатрис. Даже картина на стене напоминает о ней — в облаках и в самом деле легко видеть лица. Ее лицо. Нет, довольно воспоминаний, хватит! Пора забыть эту женщину.