— И когда же все было построено?

— Вероятно, при ассирийцах или ханаанцах. Никто точно не знает. Но очень давно. Эти места захватывали греки, потом римляне. Несомненно, здесь приносили человеческие жертвы. — Она указала на все еще сохранившиеся канавки, прорезанные в камне, на котором они стояли. — Видите? Это сделано для того, чтобы могла стекать кровь.

— А-а…

— Во всех религиях древнего Леванта очень широко практиковались жертвоприношения.

Журналист окинул взглядом холмы, пустыню и деревушку. Детское лицо исчезло; в окне за разбитым стеклом никого не было. Один из автомобилей пришел в движение и теперь удалялся из Согматара по долине. Дорога шла параллельно руслу высохшей реки.

Латрелл представил себе, каково быть принесенным в жертву в таком вот месте. Ноги связаны грубой веревкой, руки скованы за спиной, в лицо смрадно дышит жрец; и потом острая боль от удара ножом между ребер…

Он глубоко вздохнул и вытер пот со лба. Похоже, пора уезжать. Журналист махнул рукой туда, где осталась машина. Кристина кивнула, и они побрели вниз по склону к терпеливо поджидавшему лендроверу. Но на полпути Роб остановился и посмотрел на холм.

Его внезапно осенило. Он сообразил, что означают числа.

Числа из записной книжки Брайтнера.

Погода не улучшалась. Свинцово-серое небо мрачностью соперничало с открытыми всем ветрам зелеными полями, расстилавшимися под ним. Бойжер, Форрестер и Алисдер Хэрнеби сидели в большом темном автомобиле, который пересекал остров Мэн, направляясь на юг. Впереди катилась еще одна такая же машина, в ней ехал заместитель старшего констебля Хейден со своими коллегами.

Форрестера снедало нетерпение. Время шло, неудержимо убегало сквозь пальцы. И каждая потерянная минута приближала их к следующему ужасному событию. К следующему убийству, которое обязательно состоится.

Детектив вздохнул. Тяжело, почти сердито. Но удалось, по крайней мере, добраться до чего-то реального — до настоящего следа, который вел к живым людям. Фермер, живший на южном конце острова, неподалеку от Каслтауна, заметил что-то странное. Форрестер немедленно предложил Хэрнеби принять участие в допросе, поскольку чувствовал: от этого человека можно получить дополнительную информацию.

Прежде всего Форрестер хотел узнать, почему корреспондентка Си-эн-эн сказала несколько многозначительных фраз. Бойжер с готовностью просветил его. Детектив-сержант объяснил, что Анжела Дарвилл узнала о случае на Крэйвен-стрит «от какого-то проныры из „Ивнинг стандарт“».

— И связала одно с другим, — добавил Форрестер. — Логично.

— Согласен с вами, сэр. Но она произнесла еще кое-что. Судя по всему, имелись похожие случаи. В Новой Англии, а точнее, в штатах Нью-Йорк и Коннектикут.

— Чем же они похожи?

— Изощренные издевательства и пытки того же рода.

— Звезда Давида?

Бойжер сказал «нет» и добавил:

— Но знаки по живому вырезали, было. Больше того — кожу сдирали. Она сказала, это, пожалуй, самое жуткое из всего, о чем ей приходилось делать репортажи.

Форрестер откинулся на спинку сиденья и посмотрел в окно. По сторонам дороги тянулись гряды приземистых бледно-зеленых, пропитанных дождевой водой холмов. Посреди безлюдных полей и лугов время от времени попадались небольшие фермы; тут и там торчали невысокие, причудливым образом изогнутые деревца, что позволяло без труда определить преобладающее направление ветра. Окружающие виды пробудили в памяти воспоминание о том, как он однажды проводил отпуск на Скае. В подобных пейзажах имелась меланхолическая прелесть, от которой было рукой подать до настоящей неодолимой тоски… Форрестер заставил себя отключиться от мыслей о дочери и вернулся к делу.

— Кто же оказался убийцей?

— Так никого и не нашли. И все же странно — я имею в виду сходство…

Дорога впереди сменилась грунтовкой с глубокими разъезженными колеями, которая уходила в просвет потрепанной океанскими ветрами живой изгороди, окружавшей ферму. Автомобили остановились. Пятеро полицейских и историк-любитель зашлепали к низкому белому дому. Бойжер посмотрел на свои элегантные туфли, на которые налипло несколько фунтов грязи, и пожаловался с непосредственностью молодости:

— Проклятье! Вы только посмотрите!

— Что же ты не запасся резиновыми сапогами, а, Бойжер?

— Сэр, мне и в голову не пришло, что мы тут будем совершать пешие прогулки. Можно, я включу это в дополнительные расходы?

Форрестер рассмеялся.

— Посмотрим, может, я сумею что-нибудь сделать.

Один из сопровождавших Хейдена констеблей в белых шлемах постучал в дверь, и вскоре ее открыл на удивление молодой человек. Форрестер против воли задумался о том, почему слово «фермер» всегда ассоциируется с образом солидного мужчины, размахивающего тяпкой или дробовиком. Здешний же фермер оказался красив и молод, не старше двадцати пяти лет.

— Здравствуйте, здравствуйте. Вы, наверно, заместитель?..

— … старшего констебля, — договорил за него Хейден. — Совершенно верно. А вы, должно быть, Гарри?

— Да. Гарри Спелдинг. Но чего ж мы разговариваем на ветру и под дождем? Заходите в дом. Погода гнусная!

Они набились в теплую симпатичную кухню, отделанную некрашеным деревом. На столе стояло блюдо с бисквитами. Бойжер тут же с энтузиазмом схватил один.

Форрестер неожиданно смутился оттого, что пришедших так много. Пятеро — это чересчур. Но всем хотелось узнать, куда ведет обнаруженный след, что именно видел Спелдинг. Улыбчивая хозяйка подала два чайника, а Спелдинг тем временем рассказывал свою историю. Во второй половине того дня, когда было совершено убийство, он чинил ворота. И совсем уже собрался вернуться в дом, закончив работу, как увидел «кое-что странное».

Форрестер внимательно слушал его, не обращая внимания на остывающий чай.

— Здоровенный такой внедорожник. Прямо трактор.

Хейден, не скрывая интереса, подался вперед и облокотился на кухонный стол.

— Где вы его увидели?

— На дороге в конце фермы Балладул.

— Я знаю это место, — перебил Хэрнеби.

— У нас тут часто бывают туристы. До берега рукой подать. Но эти люди были совсем другие… — Спелдинг взмахнул кружкой с недопитым чаем и улыбнулся Хейдену. — Пятеро молодых парней. В комбинезонах связистов.

— Простите? — удивился Бойжер.

Спелдинг повернулся к молодому помощнику Форрестера.

— Все были одеты в зеленые мешковатые комбинезоны с эмблемой Мэнской телекоммуникационной компании. Она занимается здесь мобильной связью.

Форрестер решил вмешаться в разговор.

— И что они делали?