С наступлением лета условия работы улучшились. Собрания на сестрорецком и ораниенбаумском берегах участились. Дело дошло до того, что митинги стали проводить в казармах. Так например, в ночь на 28 мая в столовой 7-го флотского экипажа был устроен митинг команд 1-го, 7-го и 20-го флотских экипажей. Дежурный офицер, узнавший о митинге, не мог проникнуть в столовую, так как двери были закрыты с внутренней стороны. После поднятой им тревоги матросы разбежались, и ни один из участников митинга не был обнаружен.

Охранка засыпала морское начальство доносами о подпольной революционной работе, о готовящемся вооруженном восстании.

Начались аресты.

✻

Подготовка к восстанию в Свеаборге и в Кронштадте проходила в условиях ожесточенной борьбы большевиков с эсерами. Обманывая моряков своей мнимореволюционной фразеологией, эсеры добились некоторого влияния во флоте и в береговой обороне.

Видя боевой революционный подъем матросов и солдат, рвавшихся в бой с самодержавием, и боясь потери своего влияния в массах, эсеры громко кричали о необходимости немедленного вооруженного восстания. Большевики же считали, что постановка на повестку дня вопроса о немедленном вооруженном восстании солдат и матросов, при наличии спада революционной волны в стране, преждевременна. На митингах и собраниях большевики доказывали, что «военный бунт частей армии и флота без народного восстания также роковым образом обречен на неудачу».[21] За 10 дней до восстания газета «Казарма» (орган ВО большевиков) в № 5 указывала: «…не военные бунты нужны нам, а переход войск на сторону восставших». За три дня до выступления большевики в специально выпущенной листовке вновь повторили: «Надо приберечь наши силы к великому делу всеобщего восстания».

Исчерпав все способы предупреждения восстания и видя, что остановить выступление не удастся, большевики, никогда не оставлявшие масс, решили взять в свои руки руководство восстанием в Свеаборге и в Кронштадте.

В этих условиях и произошли Свеаборгское и Кронштадтское революционные выступления и восстание на крейсере «Память Азова».

✻

Свеаборгская крепость представляла собою систему укрепленных островов, расположенных полукругом против Гельсингфорса. Острова носили следующие названия: Инженерный, Лагерный, Александровский, Михайловский, Комендантский, Госпитальный, Ключевский, Николаевский. В центре находились острова Опасный и Договорный.

К моменту восстания на островах были расположены: на Лагерном — минная рота, батальон крепостного пехотного полка, три роты крепостной артиллерии; на Александровском — две роты; на Михайловском — две роты; на Комендантском — управление коменданта крепости; на Опасном и Договорном — огнеприпасы. На полуострове Скатудден в морских казармах располагались: свеаборгская флотская рота, 20-й флотский экипаж с командами миноносцев и команды минных крейсеров «Амурец» и «Уссуриец». В гавани в это время стояли минные крейсера: «Финн», «Эмир Бухарский» и «Туркменец».

30 июля 1906 г. минеры отказались выйти на занятия. Моментально их лагерь был окружен пехотой, минеров разоружили и арестовали. Известие об аресте быстро облетело другие части.

В 8―9 часов вечера 30 июля состоялось собрание представителей рот и команд, на котором было решено подождать несколько дней. Представители частей рассказали об этом решении своим товарищам. Неожиданно в 12 часов ночи с острова Лагерный раздался выстрел из пушки — условный сигнал. Полагая, что принятое ранее решение отменено, артиллеристы, арестовав и перебив своих офицеров, завладели Михайловским, Александровским и Артиллерийским островами. Взломав двери погребов и достав патроны, заряды и снаряды, восставшие открыли артиллерийский огонь из полевых и тяжелых крепостных 11-дюймовых орудий по расположенным на Лагерном и Комендантском островах штабу крепости и частям, оставшимся на стороне самодержавия.

Всеми действиями восставших руководили большевики Емельянов и Коханский, пользовавшиеся у солдат огромным авторитетом. Царское правительство струсило и начало стягивать войска к Свеаборгу. Вечером 1 августа к крепости подошли броненосец «Цесаревич» и крейсер «Богатырь». Восставшие предполагали, что эти корабли пришли им на помощь. Один из руководителей восстания, подпоручик Коханский, на пароходе «Выстрел» отправился к кораблям. Но оказалось, что эти корабли, укомплектованные гардемаринами, пришли для подавления восстания. Они открыли по «Выстрелу» стрельбу. Коханский и другие были арестованы.

Огнем судовой артиллерии и артиллерии с островов Комендантского и Лагерного и прибывшим подкреплением к утру 2 августа восстание было подавлено.

30 августа состоялся суд. Из 694 человек, привлеченных к суду, 22 были приговорены к расстрелу, 33 — к каторжным работам от 12 до 15 лет, 33 направлены в арестантские роты, дисциплинарные батальоны и в военные тюрьмы. В числе расстрелянных были руководители восстания — большевики Емельянов и Коханский.

Одновременно на островах Свеаборгской крепости произошло восстание флотских команд, расположенных в казармах на полуострове Скатудден.

Рано утром 31 июля состоялось совещание военной организации Скатуддена, на котором было решено поддержать выступивших артиллеристов, поднять восстание береговых экипажей, трех минных крейсеров («Финн», «Эмир Бухарский» и «Туркменец»), затем итти к крепости, где высадить вооруженный десант в 150 человек, а также не допускать подвоза новых войск из города в крепость, С этим поручением ВО направила в порт трех товарищей. По их призыву в порту было захвачено оружие и патроны. С криками «Ура!», «Да здравствует свобода!» и «Долой кровопийцев!» восставшие, арестовав офицеров, вышли на площадь. На рейдовой мачте был поднят красный флаг.

Восставшие стали передавать сигналы на стоявшие в гавани минные крейсера с призывом присоединиться к восстанию. В ответ с «Финна» раздался орудийный выстрел.

Видя, что минные крейсера не присоединяются, матросы двинулись в город, к Рабочему дому финской красной гвардии, откуда вместе о красногвардейцами переправились на остров Михайловский:

Оправившись от испуга, офицеры стали производить аресты в порту. 13―14 сентября состоялся суд. К ответственности было привлечено 98 человек. По приговору суда 17 человек были расстреляны, 7 — сосланы в бессрочную каторгу, 46 — на каторжные работы от 4 до 20 лет, 18 — в арестантские роты.

✻

К моменту восстания Кронштадт находился на военном положении. Поздно вечером 31 июля в Кронштадте вместо условной телеграммы «Отец здоров» (начало восстания в Свеаборге) была получена телеграмма «Отец болен». Эта телеграмма означала не только начало восстания в Свеаборге, но уже то, что восставшие суда идут к Кронштадту.

«Рассуждать, спорить, критиковать было некогда, — говорилось в листовке, выпущенной военной организацией большевиков в первые же дни после восстания, — что можно было сделать, то было сделано. Но времени было мало: многих матросов мы просто физически не успели известить, другие приняли наши призывы холодно и недоверчиво: ведь ничего не было подготовлено, ведь мы накануне доказывали неразумность такого шага».[22]

В такой обстановке началось Кронштадтское восстание.

Утром 1 августа состоялось гарнизонное собрание представителей воинских частей и рабочих, на котором был оглашен план действий. Из