Когда Шон снова появился на дорожке для бега, дама из передвижной криминалистической лаборатории была уже там. Уити Пауэрс обратился ко всем патрульным экипажам, находящимся поблизости от них, задерживать и допрашивать всех праздношатающихся в районе парка, а потом присел на корточки рядом с Шоном и криминальным экспертом.

— Капли крови ведут туда, — сказала женщина-эксперт, указав рукой вглубь парка. Дорожка для бега вела к небольшому деревянному мостику, затем круто заворачивала туда, где густо росли высокие старые деревья, а потом огибала заброшенный кинотеатр. — Но в основном следы вот здесь. — Она указала направление зажатой в пальцах ручкой, и Шон с Уити, глядя из-за ее плеча, увидели мелкие пятнышки крови на траве по другую сторону тропы для бега. Они вели к деревянному мостику, а потом дальше за него, туда, где листья, опавшие с высокого клена, защитили кровавые пятна от прошедшего ночью дождя. — Я думаю, она бежала к этой лощине.

Рация на плече Уити протяжно квакнула, и он сразу же поднес ее к губам.

— Пауэрс слушает.

— Сержант, нужно срочно повидаться. Мы около сада.

— Иду.

Шон смотрел, как Уити вышел на тропку для бега, а потом быстрым шагом направился по ней туда, где за следующим поворотом располагался участок коллективного сада. Хлястик хоккейной куртки его сына болтался вокруг его талии в такт шагам.

Шон поднялся с земли, распрямился и, оглядев парк, прикинул его размеры — ведь необходимо было осмотреть все: каждый кустик, каждый бугорок, обследовать каждый водоем. Он посмотрел назад, на маленький деревянный мостик, перекинутый через неглубокую, неширокую лощину, вода в которой была вдвое темнее и вдвое грязнее, чем в канале; летом над ее поверхностью, постоянно затянутой жировой пленкой, роем вились комары. Шон заметил красное пятно на зеленых листьях мелких кустиков, росших по кромке лощины, и направился к нему; женщина-эксперт, увидевшая кровавое пятно одновременно с ним, поспешила следом.

— Как вас зовут? — спросил Шон.

— Карен, — ответила она. — Карен Хьюз.

Шон пожал ее руку, и, перейдя тропку для бега, они вдвоем стали сосредоточенно рассматривать пятно, не слыша криков Уити Пауэрса, пока тот, переводя дыхание от быстрой ходьбы, не подошел к ним почти вплотную.

— Мы нашли туфлю, — сказал Уити.

— Где?

Уити кивком головы указал туда, где тропка для бега спускалась вниз и огибала коллективный сад.

— В саду, — пояснил он. — Женская туфля. Шестого размера.

— Не трогайте ее, — сказала Карен Хьюз.

— Д-а-а-а?! — на шутовской манер протянул Уити, но Карен бросила на него один из своих леденящих взглядов, от которых все внутри буквально сжималось. — Простите, я хотел сказать: да, мэм.

Шон снова повернул голову в сторону деревьев; красное пятно оказалось вовсе не пятном, а треугольным куском материи, свешивавшимся с ветки примерно на высоте плеч. Они втроем стояли неподвижно перед этим треугольным лоскутом; наконец Карен, отступив назад, сделала несколько снимков с различных ракурсов, а затем начала искать что-то в сумке.

Лоскут оказался нейлоновым, Шон почти не сомневался, что это именно нейлон; лоскут был перепачкан кровью.

Карен, ловко орудуя двумя пинцетами, сняла лоскут с ветки и примерно с минуту смотрела на него изучающим взглядом, прежде чем положить в пластиковый мешочек.

Шон, согнувшись в три погибели, пристально всматривался в лощину. Затем, переведя взгляд на противоположную сторону, вдруг сказал, что видит на мягкой земле что-то похожее на отпечаток каблука.

Он подозвал Уити и принялся показывать ему это место до тех пор, пока тот не увидел след и не согласился с мнением Шона. Потом на отпечаток ноги взглянула Карен и сразу же несколько раз щелкнула затвором своего «Никона». Не закрывая футляр камеры, она перешла мостик и сделала еще несколько снимков.

Уити присел на корточки и заглянул под мостик.

— Думаю, она могла ненадолго спрятаться здесь. А когда убийца обнаружил ее, она спешно перебралась на другую сторону и снова побежала от него.

— Но почему она продолжала углубляться в парк? — спросил Шон. — Ведь впереди у нее вода, верно, сержант? Так почему она не бежала к выходу из парка?

— Возможно, она просто потеряла ориентацию. Было темно, да к тому же пулевое ранение.

Уити пожал плечами, вынул радио и вызвал диспетчера.

— На связи сержант Пауэрс. Диспетчер, мы отрабатываем вариант один-восемьдесят-семь. Очень возможно, что нам потребуется еще один человек для подробного осмотра Пен-парка. Проверьте также возможность прислать водолазов; думаю, нам без них будет не обойтись.

— Водолазов?

— Подтверждаю. Нам требуется детектив лейтенант Фрейл и кто-нибудь из офиса окружного прокурора, и как можно скорее.

— Детектив лейтенант Фрейл уже в пути. В офис окружного прокурора послан запрос. У вас все?

— Подтверждаю. У нас все. Конец связи, диспетчер.

Шон все еще неотрывно смотрел на след на противоположной стороне лощины, и вдруг его глаз приметил несколько продольных борозд на земле слева от следа — жертва цеплялась за грунт пальцами и ногтями, когда выбиралась из лощины на противоположную сторону.

— У меня такое чувство, что прошлой ночью здесь происходило что-то непонятное, что вы думаете об этом, сержант?

— Спорить с тобой я, во всяком случае, не стану, — ответил Уити.

Стоя на верхней ступеньке лестницы, ведущей из церкви, Джимми мог рассмотреть вдали Тюремный канал. Отсюда он казался блеклой розовой лентой, протянувшейся позади виадука, переброшенного поверх автострады. Парк, который примыкал к каналу, виделся отсюда, со ступенек, как большое зеленое пятно, начинающееся от самого берега. Джимми разглядел серебристо-белую полоску в центре парка — на ее фоне отчетливо вырисовывался виадук, — это был тот самый экран заброшенного кинотеатра под открытым небом. Он все еще стоял на прежнем месте, — с того времени, как государство практически за бесценок получило землю, купив ее на аукционе, проведенном согласно «Главе 11»[8], а затем поручило ее обустройство Управлению по созданию парков и мест отдыха. В течение последующих десяти лет управление приводило этот участок земли в надлежащий вид. Для начала были выдраны из земли опоры с укрепленными на них динамиками; затем проведены работы по землеустройству и озеленению; вдоль водоемов были проложены велосипедные дорожки и тропинки для бега; коллективный сад обнесли изгородью современного вида; не забыли и любителей гребли на каноэ: были построены ангар для лодок и причал, причем место было выбрано так, чтобы гребцам было удобно возвращаться с любого конца водоема, заблокированного с обеих сторон шлюзами. Деревья и кусты по большей части остались на своих местах, и лишь по периметру парка были произведены дополнительные посадки, для чего из Северной Калифорнии были доставлены деревья со сформировавшимися кронами. Летом местная театральная труппа ставила пьесы Шекспира, используя площадку перед экраном как сцену, а сам экран с намалеванными на нем средневековыми строениями использовался как задник; актеры бегали по сцене с деревянными шпагами, оклеенными фольгой, крича «Защищайся!», «Все кончено!» и прочую дребедень. Два года назад Джимми с Аннабет и дочерьми был на таком спектакле. Аннабет, Надин и Сэра уже в первом акте начали клевать носом, в то время как Кейти продолжала с живым интересом следить за тем, что происходило на сцене. Она, устроившись на одеяле, уперла локти в колени, а подбородок поддерживала ладонями и смотрела на сцену точно так же, неотрывно, как и сам Джимми.