Посмеиваясь, Рот склонил голову на бок.

— Да, да. Знаешь, сколько раз люди говорили мне отправляться в ад?

— Могу только представить. — Я увидела верхушку Веризон-Центра.

— И мне это никогда не надоедает, — мягко улыбаясь, заметил Рот.

Мы свернули на F-cтрит, и я подошла к нему ближе, чтобы указать на другую сторону дороги.

— В детстве я любила сидеть напротив Школы Искусств и заглядывать в окна. Мне хотелось иметь хоть чуточку грациозности и таланта. Ты бы только видел, как я танцую.

— Хм, — промурлыкал Рот, его золотистые глаза вспыхнули. — Мне бы хотелось увидеть, как ты танцуешь.

Это обычное дело для демона — переворачивать каждую фразу, внося в нее привкус сексуального подтекста? Толпа стала гуще перед культурным центром: верный признак того, что позже будет концерт.

Мой взгляд остановился на парочке, облокотившейся об угол здания. Девушка с парнем замкнулись друг на друге, не обращая внимания на мир вокруг себя. Я едва могла сказать, где заканчивается один и начинается другой. Поднявшаяся во мне зависть заставила отвести от них взгляд.

Рот, глядя на то, как я наблюдаю за парнем с девушкой, по-волчьи улыбнулся.

— Как выглядит метка? — спросил он.

— Ты не можешь их видеть? — улыбнулась я. — Что ж, я тебе не скажу.

— Справедливо, — рассмеялся Рот. — Могу я у тебя спросить кое-что еще?

Я украдкой взглянула на него. Поджав губы, он смотрел прямо перед собой.

— Конечно.

— Тебе нравится это делать? Метить демонов?

— Да. Я делаю что-то хорошее. Как много людей могут такое сказать? — И быстро добавила: — Мне это нравится.

— Тебя не беспокоит, что твоя семья охотно подвергает тебя опасности ради достижения своих целей?

Раздражение вспыхнуло, как блик зимнего солнца.

— Они не хотят, чтобы я больше ставила метки, так что опасности они меня подвергают не охотно. Я рада, что могу помочь. Можешь ли ты сказать то же самое о том, чем занимаешься сам? Ты — зло. Ты разрушаешь жизни людей.

— Мы говорим не обо мне, — спокойно возразил он. — И что ты имеешь в виду, говоря, что они больше не хотят, чтобы ты ставила метки? Кажется, у меня с этими

Стражами есть кое-что общее.

Я стиснула лямку на плече, мысленно ударив себя по лицу.

— Ничего. Я устала от разговоров обо мне.

Мы остановились перед кафе, о котором говорил Рот. Свежее печенье и маффины на витрине призывно манили своим видом.

— Хочешь есть? — прошептал Рот мне на ухо.

От близости этого демона становилось трудно дышать. Из-под его воротника вынырнул змеиный хвост. Сглотнув, я подняла голову.

— Твоя татуировка шевелится.

— Бэмби заскучал. — Его дыхание всколыхнуло волосы у моего уха.

— А, — выдохнула я. — Так... Она живет на тебе или как?

— Или как. Есть хочешь или нет?

Именно тогда я заметила вывеску "Мы Не Обслуживаем Стражей". Меня наполнило отвращение.

— Думаю, я знаю, почему тебе нравится это место.

Его смех подтвердил мои подозрения.

— Это невообразимо, — повернулась я к нему. — Они не обслуживают Стражей, но обслуживают таких, как ты.

— Это называется иронией. И мне это нравится.

Покачав головой, я направилась в кафе. Печенья на витрине выглядели слишком хорошо, чтобы отказываться от них. Внутри переполненной забегаловки было немного теплее. Воздух наполнил запах свежеиспеченного хлеба и тихая болтовня людей, сидящих на стульях в стиле бистро.

Я заказала сэндвич с мясной нарезкой и два сахарных печенья. Рот купил кофе и черничный кекс — маффин меня все еще поражал. Мы нашли столик ближе к задней части, и я постаралась не удивляться тому факту, что перекусываю с демоном.

Жуя сэндвич, я подыскивала нормальный вопрос, который можно было бы задать.

— Сколько тебе лет?

Рот поднял взгляд от стратегического разделывания маффина на небольшие кусочки.

— Если я скажу, ты не поверишь.

— Наверное, нет, — усмехнулась я. — Но ты испытай меня.

Он сунул в рот кусок маффина и начал медленно жевать.

— Восемнадцать.

— Восемнадцать... что? — Я прикончила свой сэндвич, когда он уставился на меня в ответ, подняв брови. — Подожди. Ты хочешь сказать, что тебе всего восемнадцать лет?

— Да.

Я открыла рот.

— Это по-собачьему летоисчислению, что ли?5

Рот рассмеялся.

— Нет. По нормальному. Я родился восемнадцать лет назад. По существу, я демон-

ребенок.

— Демон ребенок, — медленно повторила я. Когда я подумала о детях, на ум пришел образ чего-то мягкого и приятного.

В Роте не было ничего детского.

— Ты серьезно?

Он кивнул, отряхивая с пальцев крошки.

— Ты выглядишь такой шокированной.

— Не понимаю. — Я взяла одно из печений.

— Ну, технически мы не совсем живы. У меня нет души.

Я нахмурилась.

— Ты родился из серы или что-то типа того?

Рот рассмеялся, откинув голову назад.

— Нет. Я был зачат так же, как и ты, но наше взросление сильно отличается.

Мне не должно было быть любопытно, но я ничего не могла с собой поделать.

— Как отличается?

Ухмыляясь, он наклонился вперед, его глаза блеснули.

— Мы рождаемся младенцами, но взрослеем в течение пары часов. Это... — он жестом указал на себя, — всего лишь человеческая форма, которую я выбрал надеть. Если честно, мы все в значительной степени похожи друг на друга.

— Как и Стражи. Вы носите человеческую кожу. И как ты на самом деле выглядишь?

— Так же великолепно, как сейчас, но с совершенно другим оттенком кожи.

Я вздохнула.

— Какого цвета?

Опустив подбородок, Рот взял чашку. Посмотрел на меня сквозь густые ресницы.

— У парня должны быть тайны. Это сохраняет загадку.

— Как скажешь, — закатила я глаза.

— Может быть, однажды я тебе покажу.

5 Имеется в виду, что семь лет собачьей жизни равны одному году человеческой.

— Тогда мне уже будет неинтересно. Извини. — Я перешла к своему второму печенью. — Итак, возвращаясь к восемнадцати годам: ты выглядишь намного более взрослым, чем обычные парни. Это что-то демоническое?